Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов]
Шрифт:
В этот напряжённый момент Билл вспомнил об одной единственной вещи, которой можно было попробовать воспользоваться. Это была призрачная надежда, возможно напрасная, но что ещё оставалось делать? Его мозг за наносекунды перебрал все альтернативные варианты и выдал мрачный ответ: «Билетов нет». Билл открыл сумку, засунул внутрь руку и вытащил сушёную аллигаторскую ступню, которая ещё совсем недавно была стянута с его собственной ступни. У него было неопределённое намерение бросить её Ганнибалу в лицо, и в зависимости от результата уже предпринять
— Давай, убей его! — закричал Историк Чужих. — Я отдал тебе ментальный приказ, который ты не можешь не выполнить, уничтожить этого сосунка!
— Не могу, Повелитель, — ответил Ганнибал. — Он носит символ того, чьи команды стоят для меня даже выше ваших. Смотрите, у него Аллигаторская Лапа!
— Ладно, проклятие! — сказал Историк Чужих. — Знаешь, ты прав. Аллигатор был тайным богом карфагенян и тому, кто носил Аллигаторскую Лапу, нужно было во всём повиноваться. Не думал, что это может всплыть здесь! Должен вам сказать, История полна сюрпризов.
— Да, — сказал Билл. Он поднял меч Ганнибала и начал надвигаться на Историка Чужих. — Как насчёт этого? — произнёс он, занося оружие для удара.
— Ещё одна прекрасная теория, — сказал Историк Чужих, — разрушена глупой маленькой аномалией. Ладно, было здорово иметь дело с тобой. Теперь я должен идти.
Историк Чужих очертил в пыли круг, установив ранее в логических вероятностях, что это как удобный способ транспортировки, так и классический способ ухода.
Как только он закончил круг, сидящая у третьего костра фигура встала и шагнула к ним.
— Чёрт побери, что ты здесь делаешь? — спросил Билл.
Присутствию у третьего костра Хама Дью, одетого в грубый коричневый плащ с капюшоном и обутого в высокие кожаные ботинки торговца безделушками с Афродизии-4, могло быть дано много объяснений, некоторые из которых менее чем оригинальны. Какова бы ни была истинная причина, Хам был здесь, поднявшись без излишней поспешности и схватив Историка Чужих за воротник его любимой куртки.
— Отпусти меня, — сказал Историк Чужих. — Никто не может вмешиваться в исторические процессы.
— И ты в том числе, — сказал Хам Дью. — На этот раз ты перехитрил сам себя.
— Что ты собираешься делать? — спросил внезапно забеспокоившись Историк Чужих.
— Думаю, доставлю тебя обратно за решётку, — ответил Хам. — У властей могут быть насчёт тебя собственные намерения.
— Я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — сказал Историк Чужих.
Хам зловеще усмехнулся:
— Попробуй.
— Что, если я дам тебе Разрушитель?
— Отклоняется, — ответил Хам. — Пойдёшь добровольно или мне нужно попросить куки спеть тебе в ухо?
— Не нужно, — сказал Историк Чужих. —
Хам обдумал это.
— Повелителем пространства, это я ещё могу понять. Но причём здесь время?
— Разрушитель может творить чудеса и со временем. Разве ты этого не знал?
— Без чудес я могу прожить. Я не люблю впутываться в теологию.
— Не в буквальном смысле чудеса, ты, кретин. Конечно же выражаясь фигурально. Если дашь мне немного времени, я продемонстрирую тебе.
— Без фокусов?
— Без фокусов.
Хам ослабил хватку. Историк Чужих потянулся к висящей у него слева на поясе сумке и, засунув в неё руку, вытащил большой объект металлического цвета, в котором Билл сразу узнал Разрушитель.
— Привет, Разрушитель! — поприветствовал Билл.
— Привет, Билл, давно не виделись, — ответил Разрушитель.
— Заткнись, — прошипел Историк Чужих, шлёпая по металлической поверхности Разрушителя. — Он не на нашей стороне. Не разговаривай с ним.
— Не пытайся мне приказывать, — ответил Разрушитель тихим, но многозначительным голосом, полным скрытой угрозы.
Историк Чужих вздохнул.
— Кто-то вмешался в иерархическую цепочку команд. Это не могли быть вы, Хам Дью. Вы храбры и решительны, но только когда раздавали ум, вы стояли в очереди за пальцами ног. Нет, здесь кто-то ведёт тонкую игру. Думаю, пришло время, чтобы он вышел и назвал себя.
— Или она, — произнёс голос из темноты за костром.
— Иллирия! — воскликнул Билл.
Фигура, шагнувшая в свет костра, была высокой, прямой и прекрасной, если вам конечно нравится тип кинозвездочек, а кому он не нравится? Это оказалась Иллирия, такой, какой она была на планете грёз Ройо, полногрудая, в сногсшибательном купальнике, с длинными ногами, которые вызвали бы восторг и у топологического порнографера, если бы он здесь присутствовал. Её глаза были синими, как васильки, что не встречалось с момента гибели исследовательского персонала Кенингвера во время девятибалльного землетрясения. Свет костра подчёркивал её тонкие черты и великолепные контуры, усиливая эффект от короткой юбки и блузки, сделанных из тонкой прозрачной материи.
— Билл, — сказала Иллирия, — было некрасиво с твоей стороны покинуть меня на Ройо таким образом. Я не представляла себе, насколько ты был серьёзен. Не волнуйся, мы не все своё время проводим в удовольствии. Перед нами стоят и серьёзные задачи.
— Ты обманула меня, распутница! — воскликнул Историк Чужих.
— Конечно, — ответила Иллирия. — Потому что я должна была это сделать.
— И ты полагаешь, что все нормально? Ты говорила, что любишь меня!
— Я преувеличивала, — ответила Иллирия. — Теперь подумай, какое из чувств отвращения лежит ниже презрения? Вот его я и испытываю к тебе. — Она повернулась к Биллу: — Пойдём, любимый, давай отсюда убираться.