Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров
Шрифт:
Эллиот затряс головой, пытаясь прочистить мозги.
— Атомная бомба? Тут что-то не так. Да кто же вы?
— Как кто? Максвелл Перкинс, конечно. Рад был познакомиться, и всего вам доброго.
Билл, естественно, понятия не имел, кто такой Перкинс. Однако Эллиот, тонкий знаток истории, похоже, знал это имя.
— Максвелл Перкинс — легендарный редактор фирмы «Скрайбнер». Издавал Ф. Скотта Фицджеральда, Эрнеста Хемингуэя и Томаса Вулфа, и многих других? — глядя на свой прибор, уточнил Эллиот.
— Да, на этот раз угадали. Кстати, вон там, у холодильника,
— .. Блуждающие члены и груди её ответили на... Цветущие, налитые мужественными соками, истекающие страстью юноши. И цветы, эти роскошные гениталии полей и лугов...
Огромный помятый автор бредил как одержимый. Закончив очередную страницу, он отправил её в корзину из-под молока.
— Отлично! Это то, что надо, Томас! — Максвелл гордо глянул на посетителей. — Конечно, потребуется правка. Комикс есть комикс. Вулф молотит, как трактор. Но, в конце концов, за это мне и платят. Том пишет новый сериал — «Возбуждение», — а эта вещица называется «Лингам и Йони на реке Любви». В каком-то смысле это продолжение фитццжеральдовского «Огромного члена Великого Гэтсби».
— Погодите, — взмолился Эллиот, — но ведь Томас Вулф и Скотт Фитцджеральд никогда не писали порнокомиксов!
— Ещё как писали! — раздражённо возразил Перкинс. — Это величайшие писатели нашего времени. А порнокомиксы — величайшее достижение литературы двадцатого века!
Билл разглядывал обложки на стенах и вслух читал названия: — Эрнест Хемингуэй, «И восходит эрекция». Уильям Фолкнер, «Секс-бомбы с Юга». Ого! Круто замешано!
— Здесь что-то не так, — мрачно тряхнул головой Эллиот. — Совсем не так! Или сэр Дудли доставил нас в другую Вселенную. Или хиппи нагадил намного раньше!
Билл постучал пальцем по очередной обложке.
— А это, случайно, не «Извращенцы со Святой горы» Томаса Манна? Очень похоже!
— Потрясающий стиль! — отвечал Перкинс. — Сплав секса и настоящего искусства. А как продаётся!
— Погодите минуточку... Вы сказали, что Крафт-Нибблинг изобрёл атомную бомбу?
— Совершенно верно.
— Но этого не может быть.., здесь какая-то ошибка. Тут Эллиот заметил на столе газету. Он схватил её и прочитал заголовок: «Коммунистические предатели, выдавшие ядерные секреты русским, казнены».
— Это что — фантастика?
— Нет, вполне реальный факт, — ответил Перкинс. — Сам шеф СС схватил их на месте преступления!
— СС! — воскликнул Эллиот. — Вы хотите сказать, что в Соединённых Штатах сейчас у власти нацистское правительство?
— Извините, но мы не пользуемся больше этим термином, с тех пор как в 1936 году Дядюшка Адольф изменил название партии. Теперь она называется «национал-капиталистическая».
— То есть теперь надо говорить «накисты»? — вмешался Билл.
— Именно. А ещё говорят, что цветные совсем не соображают. Вот и верь после парням из Коннектикута!
Вконец ошалевший Эллиот опять обратился к Перкинсу: — Так вы сказали, что Крафт-Нибблинг изобрёл атомную бомбу... Но погодите — ведь Томас Вулф должен быть давно мёртв?!
Долговязый писатель внезапно очнулся.
— Порнокомиксы
— Ничего не понимаю. — Эллиот был совершенно сбит с толку. — Фашистское правительство в Америке? Засилие порнографии! Придётся нам проконсультироваться с Дудли ещё раз. Все гораздо хуже, чем я предполагал. Пошли, Билл!
Глава 14
Они стояли на шумном городском перекрёстке. Эллиот сверялся со счётчиком Времени.
— Квинс, — бормотал он. — Сэр Дудли сказал, что отправляется туда. Это район Нью-Йорка, где проходит ярмарка. Похоже, придётся добираться на метро.
— Что это ещё за метро такое? — изумился Билл.
— Метро — такой подземный поезд, Билл. Судя по показаниям счётчика, нам нужна линия "N". Вход рядом, за углом.
— Почему бы нам не взять аэротакси? — капризничал Билл, которому страсть как не хотелось тащиться на древней колымаге, да ещё и под землёй.
— Потому что мы с тобой сейчас находимся в глубоком прошлом, когда ещё не было никаких аэротакси, Билл. А на обычное такси у меня не хватит местных денежек. Если верить счётчику, метро стоит никель — это пять местных центов, — а я только что нашёл на тротуаре двадцать пять центов. Соображаешь?
Билл односложно хрюкнул в ответ. Правду сказать, он и не пытался соображать, а любовался вывеской на соседнем здании — «Бар».
— Может, рванём пивка? — предложил он.
— Нет ни времени, ни денег. Нам сюда. — Эллиот потащил его вниз по бетонным ступеням в сумрачный мир нью-йоркского метро.
Они не заметили, что за ними ненавязчиво последовал человек в надвинутой на лоб шляпе, сером плаще и с чёрной повязкой СС на рукаве.
Вонючий механизм под названием «поезд метро» грохотал и раскачивался на ходу. Очень скоро Биллу стало нехорошо. Чтобы отвлечься от процессов, происходящих в желудке, он откинулся на спинку сиденья и принялся читать объявления, написанные на потолке вагона: «Дядюшка Адольф любит тебя!», «Курите сигареты „Броне Страйк“!», «Пей баварское!» Поезд подходил к Квинсу. Понемногу все пассажиры вышли, и в вагоне остались только Билл, Эллиот да ещё незнакомец в сером пальто и шляпе, который сидел в другом конце вагона.
Вагон сильно дёрнуло. Мигнули лампы. В животе у Билла что-то глухо ухнуло. Эллиот с озабоченным видом нажимал кнопки счётчика Времени.
— Опять не сходится, — огорчённо бормотал он, качая головой. — Каждое следствие должно иметь причину.., но в данном случае я никак не могу отыскать её в потоке Времени.
Все это настроило ум Билла на то, что у других людей называется «философский лад».
Здесь, в вагоне подземки, несущейся под Нью-Йорком, в фашистской Америке, в далёком 1939 году, всё казалось чужим, постылым. И это было плохо. А что всего хуже, сквозь лёгкую тошноту уже прорастало чувство голода — не ели они уже давно. Чёрное покрывало беспросветной тоски опускалось на Билла.