Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров
Шрифт:
Такого с ним никогда раньше не случалось. Обычно солдатская пища была так нашпигована транквилизаторами, а военные марши настолько заряжены гипноблоками, что те, кто не погибал в первом же бою, редко занимались самокопанием, а уж в депрессию не впадали никогда. К слову сказать, психопрограммирование достигло таких высот, что на поле боя часто можно было видеть солдатские трупы с блаженными улыбками на лицах.
Билл твёрдо знал, что любые комплексы зараз излечиваются алкоголем.
Обычно, если у солдата возникали психологические проблемы, он мог обратиться к военному капеллану
Но сейчас Билл ощущал определённый дискомфорт от долгого отсутствия успокаивающих средств, которые регулярно получал любой слуга Императора. Сидя в металлическом гробу, несущемся под землёй в неведомый Квинс, с жалобно бурлящим животом, он испытывал настоящий стресс образца двадцатого века.
«Что есть жизнь, в конце концов?» — думал Билл. Мозг его содрогался под шквалом сомнений. Желудок отвечал глухим урчанием.
Вдруг Билла охватила лютая тоска. Ох, как он скучал по Фигеринадону-2! Ох, как он скучал по маме! Хотя и не мог вспомнить её лица. А больше всего он скучал по своему робомулу! Начисто забыв о желудке, Билл принялся напевать колыбельную, которую так часто напевал робомулу в детстве.
Билл не понимал, что значат слова, но мелодия ему нравилась, и он пел её каждый вечер, когда после работы в поле чистил и смазывал робомула, прежде чем поставить его на ночь в стойло. Робомулу — звали его Нед — песенка, похоже, тоже очень нравилась, поэтому он никогда не ломался.
Скупая скорбная слеза пробежала по щеке Билла.
— Где ты, Нед? — простонал он. — Мне так тебя недостаёт, дружище!
— Ты часом не рехнулся? — всполошился Эллиот. — Что случилось?
Билл сглотнул, утирая кулаком глаза.
— Похоже, что-то в глаз попало.
— Неудивительно. На редкость грязный вид транспорта. Только тут Билл заметил, что человек в плаще, сидевший в другом конце вагона, незаметно подошёл и теперь стоял прямо перед ними. У него было жёсткое и злое лицо.
— Так, — произнёс он, протянув Биллу носовой платок, — я вишу, вам что-то попал в глаз.
— Спасибо, — ответил Билл. Он взял платок и промокнул глаза. — Спасибо.
— Bitte schon.
Человек взглянул, как бы проверяя, не следит ли за ними кто-нибудь. Затем вытащил из кармана отвратительный на вид «люгер».
— Как вам нравится мой маленький schusser? Его зовут Отто. Отто хочет, чтобы вы рассказали, кто вы такие и откуда!
— Билл... — Эллиот даже запнулся. — Это же нацист! Неожиданно Эллиот отважно бросился на человека в плаще — но «люгер» успел рявкнуть три раза. Первая пуля разбила счётчик Времени, вторая впилась Эллиоту в горло, а третья пробила сердце, выбросив из спины целый фонтан крови. Эллиот захрипел и рухнул на пол вагона.
Билл очумело смотрел на убитого. Теперь он остался совсем один в нацистском Нью-Йорке, в 1939 году. Он сидел в вагоне электрички, и в лицо ему смотрел «люгер». Биллу приходилось бывать и
— Может, теперь ты мне сказать, кто ты и откуда прибыл? — повторил вопрос нацистский агент. Теперь стало ясно, что это за фрукт. — Говори, schweinhund? Отвечай мне. Как твой имя? Вильгельм?
— Билл. С двумя "л".
— Ja. Ты из полиции Времени?
— Нет, это мой напарник оттуда, Эллиот. А я простой солдат. Я вообще попал сюда по ошибке. Моё дело с чинджерами воевать, а не с нацистами. Так что не волнуйтесь.
Нацистский агент хохотнул.
— Хорошо, не буду. А теперь ты скажешь мне все о своём друге из полиции Времени и скажешь, как вы попасть сюда из будущего. А ещё ты, может быть, скажешь мне биржевую информацию?
— Биржа... Нет, мистер наци. Вы не поняли. Я из далёкого, очень далёкого будущего. Я даже не знаю, что такое биржа. У нас вообще нет никаких бирж, потому что всё принадлежит Императору.
— Очень интересно. Теперь.., правду мне говорить! Зачем вы у нас шпионить? Что вы говорить с Макс Перкинс? Куда вы ехать.., и когда Берлин Панцерблитцен побеждать в чемпионате мира по бейсболу?
— Я.., я правда ничего не знаю! — лопотал Билл. — Значит, я... Эллиот и я.., мы только пытались предотвратить изменение истории, и все. Понимаете, здесь не должно быть никаких наци. Произошла какая-то ужасная ошибка. Отдали бы вы мне свой пистолет и шли бы себе спокойно...
— Информация! — гаркнул нацист. — Я хотеть информация!
Билл понял, что влип крепко. Но разве он не солдат Императора? Разве его не учили драться? Так что же он медлит? Как там надо правильно выбивать пистолет из руки? Он медленно поднялся и стал отступать от грозного нациста, который угрожающе размахивал пистолетом.
Билл отступил ещё на шаг — и попал в лужу крови. И поскользнулся. Нога сама вылетела вперёд и выбила пистолет из руки противника. Билл грохнулся на пол.
Нацистский агент вскрикнул и отпрянул.
Билл, не мешкая, прыгнул на врага.
Они вместе рухнули и забились на полу, как две большие рыбы, пытаясь дотянуться до «люгера». Первым дотянулся до него агент.
— Schweinhund. — заорал нацист. — Ты умрёшь! Слышишь? Умрёшь!
Билл не отвечал, из последних сил стараясь отвести вражескую руку с пистолетом в сторону.
Нацист собрался с силами и неожиданным рывком отбросил Билла. Задыхаясь, он поднялся и навёл пистолет на поверженного Билла.
— Мне наплевать, что скажет начальство! Тот, кто на меня напал, — умирай! Я тебя убивай!
Во время борьбы шляпа слетела с головы нациста, и теперь Билл ясно видел белобрысые волосы и правильное арийское лицо, изуродованное злобной усмешкой.
Злющие глаза сверкнули голубым пламенем, когда наци поднял свой «люгер».
— Хе! Хе! Хе! — проквакал он.
Билл собрался для последнего прыжка, в отчаянной надежде опередить выстрел.
И тут, когда наци уже собирался нажать на курок, откуда ни возьмись возник яркий свет и с шипением срезал вражескую голову с плеч долой.
Обезглавленное тело рухнуло рядом с Биллом, который тут же вскочил и оглянулся, пытаясь отыскать взглядом своего спасителя.