Билли-талисман

Голдсмит Оливия

— Кэйт, мне трудно выразить, насколько я подавлен. Я уверен, что для этого нет никаких оснований. Я строил планы, предполагал…

— Никогда не предполагай, Майкл, — оборвала его Кэйт. — Не решай заранее. Моя жизнь так же важна для меня, как и твоя для тебя. Я не уверена, что ты когда-либо понимал это.

— Конечно, я знал, — сказал Майкл. — Но ты могла бы найти новых друзей в Остине и заняться своей практикой. Ты могла бы в любое время приезжать сюда. И потом, у тебя ведь нет семьи здесь.

— О нет, у меня есть, — сказала Кэйт. Она вспомнила Эллиота

и Брайса, Бину и семью Горовиц. Даже «шавки» много значили для нее. — Мы, конечно, не родные по ДНК, но у меня есть настоящая семья. — Она остановилась. — Я не знаю, чья это ошибка, Майкл. Давай не будем говорить об ошибках, не станем укорять друг друга. Было бы неправдой сказать, что я так чувствовала все эти месяцы и скрывала это от тебя. Но, когда ты рассказал мне об Остине и принял решение сам, я сделала то же самое. Я очень сожалею. — Она протянула руку, чтобы коснуться его руки, но он отпрянул и пролил чай, расползавшийся коричневой кляксой на белом пространстве между ними. В эту минуту Кэйт вспомнился их поход в боулинг и ее расплескавшееся пиво. — Мне жаль, — повторила она, — но мне нечего больше сказать. — Она поднялась с сумкой в руке. — Вот твои вещи. Если я что-то забыла, сообщи мне.

Странно: ей не было грустно, но и ощущения свободы тоже не было. Она ничего не чувствовала. Майкл все смотрел на нее с выражением то ли недоумения, то ли гнева на лице.

— Удачи в Остине, — сказала она и вышла из ресторана.

Кэйт шла под моросившим дождем, он начался вновь и теперь вполне соответствовал ее настроению. Ей казалось, что она будет несчастной всю свою жизнь, но не думала, чтобы Майкл стал переживать слишком долго. Это было не в его стиле. Именно это было причиной, по которой она ушла от него: он был бесчувственным.

Через полчаса она оказалась у входа в гимнастический зал. Кэйт вошла туда, когда Эллиот как раз заканчивал снимать свою кардиограмму. Завидев ее, он тут же принял озабоченный вид.

— Чем ты занималась? По-моему, прежде чем принять душ, ты должна была раздеться. — Он повел ее к одной из кожаных банкеток и помог снять плащ. — Ты насквозь промокла, — заметил он и несколько минут возился вокруг нее с полотенцами. Когда мокрые волосы Кэйт были убраны в тюрбан, а шея укутана полотенцем, Эллиот был готов к беседе.

— Я порвала с Майклом, — сообщила Кэйт.

— Хорошо, — кивнул Эллиот, потом обнял ее. — Это было только вопросом времени. И ты можешь сэкономить на билете до Остина, а деньги потратишь, вложив свою долю в наш летний домик.

Кэйт, ожидавшая от него большего удивления и сочувствия, мотнула головой.

— Я не думаю, что оказаться единственной женщиной в доме в Черри-Грув, забитом геями, — это то, что мне сейчас нужно.

— О, брось. Тебе будет куда веселее, чем с любым из твоих любовников. Когда это Майкл заставлял тебя так смеяться, как Брайс? А Стивен хоть когда-нибудьрассмешил тебя? — Остановившись, Эллиот вглядывался в ее лицо столь пристально, что она подумала: ей действительно плохо. Он

нагнулся к ней и, облокотившись на колени, приблизил свой нос на расстояние в один дюйм от ее лица. — Ты же не собираешься встречаться со Стивеном, не так ли?

Конечно же, Кэйт собиралась.

Глава XXXII

Кэйт ничего не ожидала от свидания со Стивеном, намеченного на следующий день, но гордость побуждала ее прихорошиться. У нее хватило тщеславия, чтобы постараться выглядеть как можно лучше, так что она использовала дополнительное количество туши и убрала волосы по-французски. Стивену всегда это нравилось.

Выходя из квартиры и захлопывая за собой дверь, она помедлила, глядя куда-то в пространство и живо вспоминая последнюю встречу со Стивеном и как они расставались с ним у этой двери.

— Что-нибудь забыла? — спросил Макс из-за ее спины.

Вздрогнув, она повернулась.

— О нет, просто задумалась — и все. А как у тебя дела?

— Ничего нового. А у тебя? — Он прислонился к стене.

Было неподходящее время объяснять, что она собиралась делать, и Макс, разумеется, был не тем человеком, кому бы она стала доверяться.

— Пожалуй, я уже опаздываю на встречу, — сказала Кэйт, стараясь пройти мимо него. Макс не был столь уж неприятной персоной: он славный парень, но у нее не было на него времени.

Но он не дал ей уйти. Он потянулся и коснулся ее руки. Она снова вздрогнула.

— У меня опять новости о Джеке. Вернее, я получил электронные письма. Он послал мне еще фотографии.

Кэйт вздохнула. Это была плохая новость, которой не следовало делиться.

Будто читая ее мысли, Макс отвел глаза и произнес:

— Я по-прежнему считаю, что мне не следует показывать их Бине.

— Разумеется, нет, — сказала Кэйт. — Знаешь, она сейчас близко дружит с Билли, и я не хочу, чтобы она опять расстраивалась из-за Джека.

— С Билли? С каким Билли? — спросил Макс, сморщив лоб.

— О, это долгая история, у тебя нет времени, чтобы…

— Я слушаю. Расскажи. У меня есть время, — сказал он на удивление озабоченно.

Боже, какой же он сплетник!

— К сожалению, у меня нет, — ответила Кэйт. — Я опаздываю.

Она направилась через холл к лестнице, затем обернулась к Максу, соскользнувшему по стене и севшему на пол. С каких пор Макс так сопереживал своим друзьям? Конечно, Джек был его кузеном, и он мог чувствовать некоторую ответственность за Бину, но не до такой же степени.

— Знаешь, я беспокоюсь за Бину, — сказал Макс. — Я должен поговорить с Джеком.

— Нет, не нужно, — крикнула ему Кэйт, сбегая по лестнице. — Оставь все как есть.

Стивен выглядел потрясающе. Что ж, Стивен всегда для нее выглядел потрясающе. Когда он поднялся во весь рост, Кэйт подумалось о складном метре. Он улыбнулся, и вокруг его рта появились ямки, похожие на скобки, что придает некоторым мужчинам особую привлекательность.

— Привет, — сказал он. — Что тебе заказать?