Билли-талисман
Шрифт:
На неделе, когда наступала очередь Билли закрывать бар, она приходила к нему в квартиру заранее и работала или читала, пока он не освободится. В перерывах он поднимался к ней, чтобы поцеловать ее, обычно захватив какое-нибудь угощение или напиток. Если вечером он освобождался рано, то сам отправлялся в Манхэттэн — как он выражался, «в сити». Кэйт еще помнила времена, когда сама тоже так называла Манхэттэн, и она всякий раз улыбалась, когда он повторял это.
— Еще один холм, — предупредил он ее. — Давай-ка отработаем его.
Кэйт отрабатывала. И его
Единственным облаком над ее полным счастьем висела сверлящая мысль о толпе женщин, которые были им покорены. В часы разлуки с Билли Кэйт часто задавалась вопросом, все ли женщины испытывали то же, что и она, и еще важнее для нее было знать, были ли его чувства к ним такими же, как к ней теперь. Вряд ли она позволила бы себе задать ему этот вопрос, а если бы и осмелилась, то трудно было ждать на него честного ответа.
Они поднялись на вершину, и, катясь по длинному спуску, Кэйт кричала во весь голос: не то от удовольствия, не то от страха. Примерно такие же чувства вызывали их странные отношения. У подножия холма Билли отпустил ее руку и подкатил к скамье рядом с продавцом мороженого. Прямо позади них была площадка для хоккея на роликах, а за ней — выход из парка. Кэйт была рада присесть.
— Я в полном изнеможении, — призналась она.
— Я тоже, — сказал Билли, хотя она сомневалась, что это действительно так.
В его теле не было ни унции лишнего жира, и Кэйт уже убедилась, что он строен и силен. Только подумать о его теле ей было достаточно, чтобы дрожь желания моментально возвращалась к ней.
— Хочешь пить? — спросил Билли, она кивнула. — Пойдем.
— Они сняли «роллерблейдс», переобулись и загрузили свои транспортные средства в его рюкзак.
Они уже покидали парк, когда зазвонил ее сотовый телефон. Вытащив его, она увидела: это Эллиот. Всю неделю Кэйт избегала его звонков, если только могла, и точно так же вела себя с ним в школе. Она разговаривала с ним о помолвке Бины, о планах Эллиота и Брайса на лето — словом, обо всем, кроме как о своем новом любовнике. Лгать ему ей не хотелось, вместе с тем она прекрасно знала, как он будет непреклонен, когда узнает правду.
— Ты будешь отвечать? Или это другой бойфренд? — спрашивал Билли. А телефон тем временем замолк.
— Это он, и он — друг, но он гей, — призналась Кэйт Билли. — Это считается?
Кэйт и Билли держали курс на «Джойс Свит Шоп», чтобы съесть мороженое в старомодной кондитерской, куда родители приводили детей и угощали их горячим шоколадом после катания на коньках и мороженым в жаркую погоду. Кэйт всегда завидовала детям, которых водили «Джойс». Только что закончился матч, и вслед за ними ввалилась толпа
— О, бог мой! — крикнула Кэйт. Она подобралась к нему, встала на колени и обняла его. — Что, милый, ты ушибся?
— Он наступил на меня! — мальчик, рыдая, указал вверх. Кэйт взглянула туда и увидела здорового парня-хоккеиста, он был еще в своем снаряжении. Снизу он казался великаном. Подоспевший Билли схватил его за шиворот хоккейной футболки и вытащил вон.
— Видишь? Он уже ушел, — утешала Кэйт ребенка.
Люди стали выкрикивать свои заказы.
— Две булочки и две сливочные сладкие трубочки с обсыпкой!
— Колу с ванилью!
— Три больших шоколадных стаканчика и холодный чай!
Выкрики заказывавших почти заглушались возбужденным визгом детей и громкими жалобами тех, кто стоял в очереди, на тех, кто пролез без очереди. Девушка-подросток за кассой была почти оглушена криками толпы. Кэйт отвела мальчонку к отцу, а несчастная продавщица содовой бестолково пыталась призвать толпу к порядку. Чем больше прибывало гуляк из парка, тем буйнее становился народ впереди.
— Пожалуйста, встаньте в очередь! — отчаянно кричала продавщица. Но никто не слушал.
Билли вернулся к Кэйт. Он поставил ее у входа в рабочую часть позади стойки.
— Это сумасшествие, — возмутился он.
Перескочив через прилавок, Билли встал посередине лицом к толпе.
— Отлично! — начал он голосом, который было слышно до дверей и дальше в парк. — А ну-ка те, кто с хоккейными клюшками, — налево. Кто с коньками — направо.
На секунду стало тихо, но потом толкотня и крики возобновились, когда толпа пыталась рассортироваться.
— Потише! Я кому сказал!
Билли стоял, как Моисей перед Красным морем, роль которого, покоряясь его воле, исполнял народ. Кэйт улыбнулась, видя, как образовались две очереди. Билли наклонился к бедной оглушенной девчонке в переднике и скомандовал:
— Тебе — те, что постарше, а мне достанутся утята «майти-дакс».
Девушка кивнула и стала принимать заказы от правой очереди. Билли посмотрел на детишек и поманил восьмилетнего мальчика, который недавно плакал.
— Первым обслуживаем игрока, к которому применили силовой прием.
Папа подвел мальчишку к прилавку. Кэйт вся сияла. Билли наклонился к мальчику:
— Кем играешь на поле?
— Голкипером, — ответил он, посмотрев на отца, словно сам не был в этом вполне уверен.
— У тебя счастливый день! — воскликнул Билли. — Вратари получают бесплатные стаканчики! Хочешь лишний черпак?
Девушка за прилавком взглянула на него, словно говоря: «Еще чего!» Но Билли не обратил внимания, достал бумажник и положил его рядом с бочонками с мороженым.