Бимайн. Тариф на безлимитное счастье
Шрифт:
Мы оба пользовались запрещенными ударами.
Правду говорят, что с вопросов «почему» (почему он ТАК на меня посмотрел) и начинается великий путь заблуждений. Но только заблудившись, мы можем решить, что пора искать дорогу обратно. Моя дорога обратно заканчивалась в загсе на слове «разведена». Такой вот Subway!
Проплыв много, ну хорошо, туда-обратно, олимпийку, я двинулась из «Оранжа» в сторону, в прекрасном направлении – Анин дом-склад.
На этот раз меня ждал не костюм пчеловода. Но нечто близкое –
– Со съемок «Пчелайна» остался? – спросила я, взяв в руки костюм.
– Не-а. Медового крекера для диабетиков.
– Ты надо мной издеваешься?
– Нет, просто в таком виде нас точно никто не узнает.
– А ты кем будешь?
– Гагариным.
– Так и представляйся всем. Юрой, – мне показалось сказанное забавным, Аня не разделяла.
– Слушай, тебе надо развлечься, а то твои шутки начинают настораживать! Только в Хэллоуин можно совершенно непринужденно куролесить с человеком, даже если он похож на сморчка и носит ремень PradO, – оратор из Ани, как из Гагарина космонавт.
– А толк нам идти смотреть на них? Может, в XIII, и черт с ним, с Романовичем? – спросила Аня, помогая натянуть колготки в сетку, дабы подчеркнуть мой пчелиный зад. Из-за костюма с 36-го размер увеличился до 52-го. Ладно, с 38-го.
Учитывая, что мы еле прикрепили к моему лицу жало, в «Дягилев» уже не хотелось.
– Ладно, XIII так XIII! Кстати, можем меня поздравить: за неделю на всех работах суммарно почти две.
– Молодец! Следующую можешь высыпаться. Запомни – твой идеал пять в месяц. Ну, хотя бы четыре. Бюджет ведешь?
Я поморщилась.
12. Мысли из гипсокартона
Мысли из гипсокартона
Головная боль весом 127 г.
Персиковый сок через последнюю трубочку.
Это любовь, а не просто форма зависимости такая.
Мясницкая напоминала парад в Рио-де-Жанейро. Только девушки не в купальниках, а каждая вторая – ведьма, каждая первая – ангел. Мы были индивидами.
Одетая в тон желто-черному баннеру Indarnb.ru, я смотрелась как промоактер «Билайна», не хватало только листовок и заученного текста.
Я сказала индивиды, потому как Аня наклюкалась капириньей в первые двадцать минут, а я тихо любила Red Bull. Всей душой. И языком.
Осматривала толпу. Встречала знакомых – тех, что ведьмами и святыми заделывались. Открытые лица некоторых целовали меня в жало. Хотя и не узнавали, многие, думаю, даже не знали, чье жало лобзают. Несмышленые.
Возле бара на мою ногу наступил ковбой. Кому телячий взгляд – а по мне ковбои.
Он приподнимал бандану, которая прикрывала его рот, заправлял туда трубочку. И пил.
Тот же ненавистный Red Bull.
Остаток вечера мы встречались и переглядывались. Терлись душными прикосновениями на лестнице. Бросали
Романович, наверное, тоже. Наматывал по счетчику. Километры до дома, дай Бог, чтобы без швабры Пятьдвадцатьпять.
Времени было двадцать пять минут четвертого.
Аня, как истинный Гагарин, пользовалась успехом. У женщин она была нарасхват. Именно об этом мы и не подумали, хотя сей фактор открывал перед ней новые горизонты.
Хотя если бы не колготки в сетку, может, меня тоже обозвали бы Шмелем. Бз-зз-зз.
Ладно, надо найти свой улей, сообщить ему, что я домой – на пасеку.
Настроение было слишком вдушекопательное. Нужно срочно в душ, было жутко жарко, вместе с потом я потеряла пару килограммов за сегодняшний день.
Вадик прислал сообщение, что, когда разгребет всю работу, мы обязательно увидимся. И мне даже неинтересно, как именно зовут эту работу. Не первый день замужем.
Романович тоже не обделил меня вниманием, прислав скромное: «Я требую свидания с Пигги! Я же тоже хозяин».
Я ответила ему, спускаясь по лестнице: «Через восемь дней».
Забавно, телефон зазвонил у ковбоя, который решил сразу же перезвонить отправителю. Почему-то на этот раз у меня запиликал аппарат связной зависимости.
Столько общего. Уже повод для знакомства.
С законным супругом. Толковое значение данной ситуации располагалось где-то около слова «казус».
– А может, сейчас? Я правда хочу знать, как он поживает. И почему законная хозяйка оставляет его по ночам одного? Если еще и свет ему не оставила, подаю на развод!
– Так, минуточку, а алименты на его содержание давно ли вы платили?
Вот вам и Дягилев-фигягилев.
– Обещаешь не буянить?
– Только если ты меня выставишь в пять утра голого на улицу!
– Посмотрим, как будешь вести себя на моем ранчо.
– Слушай, – начал он, обнимая меня за плечи и тихо сталкивая практически на край тротуара. – Ну, признайся, что ты специально надела этот костюм, зная, что я буду в XIII!
– У тебя же в Фигягилеве столик заказан был!
– А ты откуда знаешь?
Повисла странная пауза.
– Нечисть какая-то! – сказал Романович.
– Ты про Аню? Не смей так обзывать мою подругу! Она не нечисть, а Юра!
Романович подумал, что мне пора завязывать с наркотиками, и был как никогда прав в своей мысли.
– Вообще-то про Марата. А кто такой Юра?
Ну и кто из нас двоих после этого Маша?
У Гагарина завтра будут проблемы с выходом на орбиту. И обещанный волшебный пендель «Москва—Луна» первым же рейсом.
Мы же совершили плавную посадку в такси. И столь же мягкое приземление дома. Пигги было по барабану на нас обоих. Он прекрасно знал, что ночью мы его не кормим.