Бинарная плащаница
Шрифт:
Это, ориентируясь на показатели в «балалайке», Витторио видел и сам.
Объединившись в центральном коридоре бункера с остальными «горностаями», он сделал несколько коротких жестов, призывая бойцов самостоятельно выбирать позиции. Без лишних разговоров стрелки шведа принялись снимать с петель пластиковые стеклопакеты, вновь превращая окна в стрелковые бойницы.
– Последние «Силаты» на песке, – глухо повторил капитан «Нобунаги» слова одного из своих морпехов. – Торпедировать возможности не имею…
– Это вторая группа, – тут же доложил командир южного тактического
На западном краю залива, отпрыгнув подальше от волн и крутясь на месте в ураганах мокрого песка, бесновались два уцелевших судна на воздушных подушках. Одно из них, переделанное под транспорт, было вооружено обыкновенным пулеметом, в то время как соседнее несло два «ревуна». Ими-то сейчас морские джинны и воспользовались, поливая склон, где засела первая группа и трое снайперов Кончара.
Ответный огонь ручного оружия почти не причинял машинам вреда…
Сброшенный с аппарели БТР, двигаясь по изогнутому подъему от пирса причудливым зигзагом, медленно попер в горку. Двигался так, словно прикрывал наступающий за ним отряд пехоты, но сканеры летающего зонда молчали – машина шла на приступ в одиночку.
– Нужна поддержка, – честно доложила первая группа, – нас прижали к земле и окружают…
Витторио в красках представил себе, как густые очереди многоствольных пулеметов срубают темно-зеленые ветки кустарников и тонкие пальмы, волной свинца вычищая мокрый от ливня склон и пытаясь добраться до окопавшихся на нем морских пехотинцев. И тут же подумал, что лично вступает в схватку уже второй раз за год, чего после Заоблачного Треугольника делать не собирался вовсе…
Впрочем, тут же одернул себя молодой Гамба, увидеть «Сингулярику» и убедить Плотника он смог бы только лицом к лицу, а потому просто не имел выбора. Тут же мелькнула шальная мысль: интересно, знает ли волшебная машина «Кромлеха», чем закончится этот бой?
– Ноябрь! – Цикл вернулся на защищенный канал. – Придавить транспорты противника из «ревунов»…
– Будет исполнено, брат…
Тримаран, все еще нацеленный хищным клювом в сторону берега, рванулся с места. Объятые пламенем обломки первого «Силата», разорванного на клочки торпедой, уже успели погаснуть и затонуть, и потому черно-свинцовая туша «Нобунаги» вновь казалась наступающим из моря Кракеном.
По берегу ударили трассирующие струи, с одинаковой легкостью пробивавшие занавес дождя, титапластовую броню десантных челноков и человеческую плоть. Вслед граду пуль с шипением устремилось несколько неуправляемых реактивных зарядов, один из которых цели не нашел, но два оставшихся впились в вооруженное судно на воздушной подушке. Воинство Хамасаки попробовало ответить – стволы «ревунов» развернулись к тримарану, – но было поздно.
Не успел взлететь на воздух подорванный ракетами «Силат», как очередь с «Нобунаги» расколола пополам второй транспорт. Огонь по склону, где засела первая полудюжина морпехов, мгновенно стих. На берегу теперь бушевал
Люди Лавы, высадившиеся на восточном берегу залива, свои лодки бросили, углубившись в джунгли в полном составе. Не обнаружив встречного огня с данного направления, тримаран принялся чертить дугу, разворачиваясь для нового захода.
Корпобезы, потерявшие два «Силата» под ударами с моря, предпочли поспешно покинуть берег, теперь вступая с морскими пехотинцами в бой на равных. Последним, наконец дождавшись противника в зоне видимости, взялись помогать Кончар и четверо его стрелков. По ним, в свою очередь, ударили пулеметы с БТРа, упрямо ползущего по горе в обход укрепления точнехонько к центральному входу…
Цикл кивнул, словно приближение машины было частью его плана.
Вызвал тримаран, отдавая новый приказ.
– Ноябрь, уходи от берега. – Теперь, когда пехота врага втянулась в глубь острова, пользы от «Нобунаги» было немного. – Выясни, откуда выгружен десант…
– Сделаю, брат…
Кракен завершил вираж, почти незаметный в дождливой мгле, и устремился прочь от береговой черты.
Сражение накапливало цвет, как стремительно спеющий южный плод. Раскрывалось, как цветок навстречу жаркому солнцу, грозя вот-вот напоить воинов своим ароматом, распахнуться им во всей красе, затмить все вокруг, обратив реальность в ярко-красную сердцевину боя, где убивают или будут убитыми.
Снаружи едва различимо трещали автоматы.
Гудел двигатель компактного БТРа, подкрадывающегося к бункеру…
– Один из моих людей способен пробраться к машине и взорвать ее вблизи, – доложил Энквист, внимательно осматривающий поле битвы в массивный, напичканный электроникой бинокль, соединенный с затылком шведа шнурком психопривода.
Гамба посмотрел на него и совершенно неожиданно спросил:
– Как ты оцениваешь наши шансы, Энквист? Как ты оцениваешь наши шансы на успех?
Тот покосился на хозяина, несколько обескураженный таким поворотом беседы. Но бинокль от глаз отнял. Совсем не по-военному пожал плечами, однако ответил четко и честно:
– Полагаю, первую группу вскоре сомнут. У них потери после огневой обработки с «Силатов», их отбросили в джунгли. А вторая удержит ретранслятор.
Хуго стоял у узкого горизонтального окна, выставив ствол «Чероки» наружу. Косые струи дождя время от времени задувало в бойницу, покрывая его шлем и лицо липкой моросью. Блондин при этом оставался невозмутим, даже не пытаясь смахнуть капли с ресниц.
– Если мы контратакуем в нужный момент и выдавим противника обратно на берег, при поддержке Ноября сможем переломить ход боя в свою пользу. Я положительно оцениваю наши…
– У них три группы! – Голос машиниста, управлявшего последним уцелевшим зондом, раздался в наушниках так внезапно, что заставил хладнокровного Энквиста запнуться на полуслове.
Наблюдая за боем через передаваемую с небес картинку, Цикл и забыть успел, какой ценой дается такой точный контроль над происходящим вокруг бункера декомпиляторов…