Биография нечисти 2
Шрифт:
Макс поёжился и отрицательно покачал головой. Откровенничать с этим человеком ему не хотелось. Лучше уж соврать, чем дать повод для каких-то неадекватных действий. Но понимал Воробьёв и другое, — Мизгирь и сам мог быть телепатом, причём достаточно сильным, настолько сильным, что ему не составило бы особого труда взломать его разум, как это пытались сделать антропоморфы в Радонске.
– Посмотри! Это сделал червь!
– Мизгирь провёл рукой по шрамам на лысой голове.
– Он схватил меня за голову и поволок под воду. Отпустил и снова схватил. Он сделал так три раза прежде чем сообразил, что человеческий череп слишком твёрдый орешек. Четвёртый раз он ударил как и тебя в грудь. Но через несколько минут бросил как неудобоваримый кусок мяса. Что-то во мне ему не понравилось.
Мизгирь подошёл к стеллажу покопался в картонной коробке и достал аптечку. Выбрал ампулу, взял шприц.
– Это антибиотик!
–
– Позволит твоему организму справится с заражением.
Укол был сделан с профессионализмом медика. Потом жрец сунул Воробьёву банку с йодом и бинты.
– Продезинфицируй кожу вокруг раны и сделай накладную повязку, - посоветовал он.
– Закрепи её пластырем!
Со своей задачей Макс справился не сразу. Всё это время Мизгирь наблюдал за ним со скептической улыбкой, ухмыляясь при каждой неудачной попытке закрепить повязку на коже.
Потом сумеречник порылся в другой коробке, выудил из неё выцветшую футболку цвета хаки и швырнул её Максу. Обновка пришлась Воробьёву не по душе. На спине он обнаружил четыре пулевых отверстия, красноречиво говорившие о происхождении этой одежды.
«Не иначе с мертвеца снята, - подумал он, чувствуя как по хребту побежали мурашки.
– Будь он не ладен, чёртов Хорёк».
Стянул мокрую куртку, сдёрнул рваную футболку. Немного помедлив, натянул подаренную Мизгирём. Скрыть своё отвращения он не сумел, что разумеется не могло ускользнуть от цепкого взгляда сектанта.
– Мы намеренно носим одежду снятую с мертвецов, - сказал Мизгирь.
– Это приближает нас к потустороннему миру. Особая честь носить одежду с убитого в кровавой стычке. С трупа пролежавшего в ней длительное время. Тогда энергетика сражённого в бою передаётся новому владельцу. Мы в это верим.
Воробьёв посмотрел на сектанта и покачал головой.
– Тебе кошмары не снятся?
– спросил он.
– От ваших привычек кровь в жилах стынет!
– Ты мне нравишься!
– усмехнулся Мизгирь.
– Сказал, что подумал. Только судишь про наш культ с позиции закоренелого ханжи. Мы живём как подсказывает разум. Всё остальное тщетность и суета, от которых мало проку. Наш разум жаждет истины, а Ваш хочет только денег и для этого он гонит твою развесёлую компанию в сердце Зелёной аномалии. В Царство мёртвых откуда никто и никогда живым не вернётся. Уж я-то знаю. Оттуда возвращаются только мертвецы. Жуткие, свирепые, голодные, бездушные...
Воробьёв с подозрением посмотрел на Мизгиря. Последние слова заставили вспомнить про Фатерлянд и страшную шахту, в которой циничные дельцы устроили секретную лабораторию. Не исключено, что вырвавшиеся из загонов Ворчуны в своих блужданиях уже добрались до логова Сумеречников.
– Ты видел их своими глазами?
– наконец спросил Макс.
– Эти твари постоянно приходят к порталу. Вопят за железными дверями, скребутся когтями, стучат по железу, — нам приходится открывать ворота и отправлять их обратно в ад.
Сектант ухмыльнулся и добавил.
– Они чертовски опасны. Несколько братьев даже погибли от их зубов, но это пошло им на пользу. Теперь они далеко. Через Зелёную аномалию их душа перенеслась в Великий мрак. Там они заняли достойное место среди верных, давно почивших адептов нашей веры.
– А что же Шака?
– спросил Макс.
– Шака посредник — хладнокровный демон пришедший в наш мир из Великого мрака, - невозмутимо пояснил Мизгирь.
– Она охраняет нас и даёт силу, чтобы бороться с врагами. Но она прожорлива и её постоянно нужно кормить.
Глаза жреца вспыхнули недобрым огнём. Ещё минуту назад он размышлял как разумный здравомыслящий человек, а сейчас превратился в фанатика с помутившимся рассудком. От него исходила зловещая энергетика, флюиды которой Макс воспринимал своим уникальным мозгом, и эту пульсацию невозможно было остановить.
– Думаешь, я чокнутый?
– рассвирепел Мизгирь.
– Я знаю, такие как ты любят выковыривать червоточины. Ты въедливый, самонадеянный выскочка, считающий себя безупречным...
Мизгирь в ярости схватил с полки первый попавшийся череп и швырнул его на бетонный пол. Мёртвая голова разлетелась вдребезги и несколько осколков кости угодили Воробьёву в лицо.
Взывать к разуму было бессмысленно. Оставалось только наблюдать за буйством сектанта и надеяться, что этот съехавший с катушек человек не наброситься на него с кулаками. И вдруг буйство сектанта прекратилось. На его тонких губах заиграла циничная улыбка и он беззлобно хохотнул.
– Ты и в самом деле поверил, что я не способен себя контролировать?
– поинтересовался он.
– Думаешь, у меня что-то с мозгами?
Макс отрицательно покачал головой. Ситуация до боли напоминала инцидент с Фрезой. Только в поведении сталкера наблюдались признаки вялотекущего сумасшествия на почве жадности, а у этого просматривалось
«Неужели все кто попадает в Зону рано или поздно теряют разум?
– подумал Воробьёв.
– Этот придурок с комплексом Наполеона очевидно даже не осознаёт, что именно вызвало в его башке такую реакцию. Он иронизировать пытается».
– Не тебе нас судить. Не тебе судить меня, - проговорил Мизгирь.
– Моя вера крепка как бетон этих стене. Однажды Шака спасла мне жизнь, и это было не случайным событием. Она спасла меня от смерти, когда я ползал по вонючему туннелю и скулил от безысходности. Злобные ублюдки сбросили меня в глубокую яму, посчитав это забавным. Но сначала они разбили мне голову и прострелили плечо. Вдобавок при падении я сильно повредил ногу. Представляешь, каково мне было? А эти двуногие твари стояли наверху и ржали. Они бросали в меня камни и пустые бутылки из-под водки. Советовали поскорее сдохнуть. Когда им надоело глумиться, они для острастки пальнули из дробовика и убрались прочь. А я остался наедине с собой и своим отчаянием. В поисках выхода я таскался по подземелью три дня, а проклятому туннелю не было ни конца ни края. В сводах были трещины, и с поверхности проникало немного дневного света, это позволяло худо-бедно ориентироваться в пространстве. Меня била лихорадка, я выл от боли, страдал от жажды и готов был слизывать со стен плесень. А на четвёртый день я понял, что у меня сепсис. Раны почернели, распухли и стали вонять... Я смирился, когда понял, что близится конец. Шанса выжить никакого. Даже если бы отыскался выход то всё равно на десятки километров вокруг не нашлось бы живой души способной оказать квалифицированную помощь. Ну разве что какой-нибудь бродяга пустил бы мне пулю в башку из милосердия. На пятый день, я вышел к полузатопленной станции метро. Вода доходила до пояса. Слабо понимая что делаю, поплёлся вперёд, в надежде доползти до выхода и вдруг из воды выскочил червь. Это была Шака... она тут же вцепилась мне в голову... потащила на дно, но не справилась с такой крупной добычей и отпустила. Она атаковала три раза. Последний раз вцепилась в грудь. В то время она была раза в три меньше, чем сейчас. Эдакий удавчик из зверинца. Ужас перед жутким мутантом и инстинкт самосохранения на время вернули мне силы. Я выбрался на сухое место вместе с присосавшимся червём и тут же упал в обморок, а когда очнулся, то увидел, что тварь исчезла. На груди зияли раны, из них сочилась кровь, но я не чувствовал ни боли, ни страха. Я совсем ничего не чувствовал, однако это абсолютно не мешало двигаться. Шатался как пьяный, кружилась голова, в глазах двоилось, но я жил. Осмотрел себя. Разорвал футболку и перевязал раны. Нашел местечко потеплее и заснул. Сколько провалялся без памяти не знаю, но когда очнулся то заметил крайне обнадёживающий эффект, — на ранах исчезли припухлости, пропала достававшая вонь, прибавилось бодрости. Тут-то я и сообразил, что это червь впрыснул в моё тело какой-то целебный секрет. Но риск сдохнуть всё ещё сохранялся. Иммунитет мог не справиться с заражением, — значит нужно было повторить терапию. Я подобрался к воде и осмотрелся. Вскоре донёсся всплеск, и я увидел кольчатый бок Шаки. Она чувствовала меня и уходить не собиралась. Я вернулся в туннель, отыскал метров десять проволоки, привязал её к прочной скобе и обмотал свободным концом правую руку. Это была моя страховку, на тот случай если мутант задумает меня утопить. Потом зашёл в воду и позволил червю себя укусить. Отвратительная процедура продлилась не больше минуты. Шака впрыснула в меня свой яд, выпила немного крови, а потом отпустила и убралась прочь. Определённо ей что-то во мне не нравилось. Может дурной вкус крови, может что-то ещё. В третий раз процедура продлилась меньше минуты, но к тому моменту я окреп настолько, что мог прыгать. Через пару дней мои раны затянулись, и я по-настоящему поверил, что Шака была послана мне не случайно. Она спасла меня, чтобы я рассказал про Великий мрак.
Глава 43
1
Мизгирь замолчал и задумчивым взглядом уставился в пустоту. Казалось жрец впал в ступор и мысленно погрузился в воспоминания. Секунду на его лице ничего не отражалось, но потом мускулы исказились гримасой боли и сектант очнулся. Судорожно выдавил улыбку, почесал подбородок, посмотрел на Макса.
– Из той дыры, куда меня спустили мародёры, я вскоре выбрался. Но выбрался совершенно другим человеком. Всё прежнее растворилось в холодной темени подземелья, и я этому рад. Уничтожить прошлое помогла Шака. Она избавила от иллюзий, от слабости, от бестолковых представлений вдолбленных в голову закостенелым воспитанием. Я вдруг понял, что способен вести за собой заблудших людей. А тут как раз и народец объявился. Оставалось только показать им богиню, чтобы они поверили и выбрали нужную сторону.