Биография нечисти 2
Шрифт:
4
Симон посмотрел на Макса, кивнул указав ему на выход. Поднялся на ноги и вышел.
Намёк был ясен без лишних слов. Воробьёв нехотя встал со своего тюфяка и последовал за командиром сталкеров.
Как можно ближе к стенке, чтобы не вымокнуть до нитки они прошли в соседний бокс и расположились на деревянной лавке.
– Думаю, ты человек неплохой, но тебе лучше поскорее отсюда свалить, - сказал Симон поглядывая на Макса.
– После вероломства которое учинил Фреза парни на взводе, кто-то наверняка не прочь и кровь
– Я был внизу, я видел Зелёную аномалию, в которой лежат десятки артефактов, - перебивая Симона, заговорил Макс.
– Но эти артефакты меркнут по сравнению с тем что спрятано в туннеле. Ты наверняка слышал про секретный метрополитен, так вот я знаю для чего он был построен, и куда ведёт проложенная по нему железная дорога. Там были двери, и я стоял перед ними...
– Всё что рассказывают про тайное метро, не заслуживает доверия, - повышая голос, бросил Симон.
– А если в этих россказнях и есть зерно истины, то я ни за какие барыши не стал бы соваться в эту дыру. Оттуда нет выхода, и поход в подземку верная смерть. А про аномалию и артефакты лучше помалкивай. Это ловушка для дураков. Я не хочу, чтобы кто-то из моих парней сложил голову в попытке достать эти камни. Смекаешь? Не говори про своё открытие больше ни слова.
Воробьёв покорно кивнул и расслабился. Симон не собирался прислушиваться к его доводам. Даже если ему и была интересна информация, которой владел Макс, для сталкера было принципиальным настоять на своём и сохранить команду. Он не хотел бессмысленных потерь, и Воробьёв его понимал.
– Жди здесь, - сказал Симон.
– Я принесу автомат и остальные вещички.
Симон ушёл. Воробьёв поёжился, посмотрел на барабанящие по рыхлому асфальту капли. Проклятый дождь ни в какую не хотел прекращаться, а скорее наоборот, становился всё сильнее и сильнее.
Через минуту вернулся Симон. Он принёс оружие, рюкзак и старую плащ-палатку.
– Защитит от дождя, - прокомментировал он.
– Лучше если свалишь прямо сейчас.
Макс забрал вещи, накинул плащ-палатку на плечи.
– До базы Стремачей километров двадцать, - сказал сталкер.
– Вернёшься к заимке Акима, выйдешь на дорогу и прямиком на северо-запад по старому шоссе. Если повезёт к вечеру доберёшься!
5
В ботинках хлюпало. Постоянно приходилось обходить заполненные водой ямы и рытвины. Дорожное полотно давно разрушилось, покрылось грязью, местами заросло травой. От усталости Макс еле волочил ноги, и всё же останавливаться не собирался. Уж лучше двигаться в черепашьем темпе, чем сидеть и мёрзнуть под каким-нибудь деревом.
На сталкеров, которые его буквально выперли из лагеря он не обижался, в конце концов другом для них он никогда не был, да и перспектив им стать у него тоже никаких не было. С самого начала они воспринимали его как абсолютно бесполезного для коллектива чужака.
Воробьёв усмехнулся и подумал о превратностях судьбы. Уже который раз он оставался в полном одиночестве. Где-то не приживался по собственной воле, где-то
Воробьёв остановился и сдёрнул с головы капюшон. Всмотрелся в зыбкую пелену. На секунду показалось, что он видит слабенький мерцающий в полумраке серого дня оранжевый огонёк. В той стороне должна была располагаться база Стремачей. Вполне возможно, что свет и шёл из окон местной таверны.
«Скорее бы до неё добраться!
– подумал он.
– Забиться в тёплый угол и немного поспать».
Он запахнулся плащ-палаткой и только сейчас почувствовал что в правом кармане накидки лежит какой-то увесистый предмет. Медленно засунул руку в карман и вытащил консервную банку.
«Тушёнка Лукича!
– Журналист повертел банку в руке и улыбнулся.
– Эх! Симон, Симон! Думаешь, откупился этой подачкой? Ничего-ничего твоя совесть ещё напомнит о бродяге, которого ты выгнал под дождь».
Снова вдали блеснул огонь, и Воробьёв задумался. Такие сполохи могли быть только от костра, тогда как на базе Стремачей работали электрогенераторы питавшие ртутные лампы в светильниках.
Он спрятал банку в карман, стянул с плеча автомат и неторопливо двинулся дальше. Вскоре вдали в купе кривых деревьев показалось полуразрушенное кирпичное сооружение. Не-то развалившийся домик, не то остов придорожного кафе. Стены из тёмно-вишнёвого кирпича едва просматривались в порослевой гуще. Окна вывалились, крыша частично провалена, из бурьяна и разросшегося до безобразия винограда торчали ржавые столбы забора.
«Лучше пройти мимо», - решил для себя Воробьёв.
Он поравнялся с руинами здания, немного притормозил и положил указательный палец на спуск. Разложенный под навесом беседки костёр тихо потрескивал сырыми деревяшками. Рядом никого не было, но в очаге на углях стоял и пыхтел паром закопчённый чайник.
– Эй, ты!
– донёсся из-за спины голос.
– Ну-ка убери пушку!
Макс покорно опустил ствол и повернул голову.
– Вот так! А теперь получи!
6
«Какой неприятный поворот, - приходя в себя, подумал Макс.
– Второй раз за сутки мне чистят физиономию, а я даже ответить не могу».
Сознание померкло лишь на секунду, но и этого хватило, чтобы злобный недруг полностью овладел ситуацией. Здоровый детина стоял над ним и глумливо скалился, угрожая какой-то допотопной двустволкой.
– Не рыпайся! А то у меня нервишки шалят, могу и курки ненароком спустить!
Здоровяк протянул лапу и запустил её в карман Воробьёвской куртки, как будто чётко знал что в ней находится. Выудил худой рулончик банкнот и проворно переложил его в собственный карман.
– Наёмник?!
– стараясь сохранить невозмутимость, спросил Макс.
– А тебе что за дело?
– отозвался здоровяк.
– Любопытно, откуда такие жлобы берутся, что последние штаны готовы с бродяги снять.
– Никогда не видел бродяг с таким количеством наличности, - хмыкнул верзила.
– Ты точно не бродяга. Вон какая пушка накрученная! Мне за такую полгода горбатиться!
Макс покосился на автомат, который валялся в луже и медленно встал на ноги.
– Что дальше?
– спросил он.
– Так и будешь тыкать в меня своей ржавой железякой?