Биография нечисти 2
Шрифт:
Сколько по времени они были в пути Макс не знал. Он мог проваляться без памяти минут тридцать, а мог и пару часов. Его могли увезти за многие километры от базы Стремачей, причём в такую дремучую глушь, из которой без проводника уже не выбраться. Оставалось только надеяться на вменяемость похитителей.
Вскоре машина остановилась. Кто-то открыл дверь в кабину, о чём-то потолковал с водителем и через пару мгновений с силой её захлопнул. Заскрипел какой-то механизм, и тотчас же машина тронулась. Но проехала не далеко. Через полминуты затормозила,
– Выгружаемся!
– сказал первый.
– А мальца пусть амбалы заберут, грузчик я им что ли!
– Не держи зла!
– сказал второй, хлопнув Макса по загривку.
– Все мы в этом мире варимся в одном котле.
«Утешил! Мать его так!
– ухмыльнулся Воробьёв.
– Если в одном котле, что ж ты не рядышком со мной с мешком на голове лежишь, пельмень не доделанный».
Распахнулись двери в фургон, и внутрь запрыгнули двое. Лихо подхватили Макса под локотки, вытащили на воздух и поволокли куда-то по камням.
4
Его втолкнули в какой-то вонючий угол и, сорвав мешок с головы, торопливо убрались прочь. Потом послышался звук задвигаемой двери и лязг засова.
– Отдыхай!
– издевательским голосом рявкнул кто-то из-за двери.
– И смотри не щёлкай клювом!
– Ну ты, сволочь!
– крикнул вдогонку Воробьёв.
– Что ж ты спрятался? Боишься что рожу запомню?
Макс встал на ноги и, сощурив глаза, осмотрелся. Его бросили в какой-то тёмный и сырой подвал. Всюду грязь, паутина, плесень. По полу шныряла шуршащая членистоногая мелюзга.
– Попал как кур в ощип!
– прошептал Макс.
Он размял отёкшие конечности, похрустел суставами и посмотрел на единственное окошко под потолком. В разбитое стекло прохладный ветерок загонял свежий воздух, хоть как-то притуплявший рвотные позывы от нестерпимого смрада. По серому фону улицы можно было понять что уже рассвело. Значит его везли до этого места всю ночь.
Воробьёв пощупал свои карманы и понял, что пока он валялся в беспамятстве их в буквальном смысле вывернули наизнанку. Не оставили ничего, даже мелочёвки.
– Да подавитесь!
– со злостью пробурчал он.
Ещё раз осмотрелся и понял, что по своей конфигурации подвал вытянут как пассажирский вагон. Вдоль передней стены почти у самого пола сгнившие проржавевшие насквозь водопроводные трубы, под потолком обрывки проводов. Дальнюю часть подвала полностью скрывал мрак, и чем больше Макс всматривался тем отчётливее казалось, что в этой темноте копошится и ворочается какое-то лохматое существо.
– Что ещё за напасть!
– прошептал он.
Гулко лязгнуло железо. Из какой-то щели вырвался сноп электрических искр, и тут же донёсся сердитый наполненный болью и яростью вскрик. Под могучим натиском зазвенела проволочная сетка и создание, всё это время скрывавшаяся в темноте, стремительно бросилось к Максу. Подвал наполнился яростным рычанием и хрипами.
Как ошпаренный Воробьёв отпрыгнул назад, и зацепившись
– Убирайся прочь, мразь!
– дрожа от ужаса, выкрикнул Макс.
– Урод облезлый, вон пошел!
Он резво вскочил на ноги и отбежал к стене. В тот же миг на другом конце подвала цепь стравили, и гнусный мутант приблизился к Журналисту на расстояние вытянутой руки.
Выродок свирепо рычал и, стараясь дотянуться до жертвы активно сучил лапами. Ох какие же это были лапы. Такими только мясо с костей срывать.
Из пасти выродка полетели брызги слюны, и потянуло таким смрадом, что у Воробьёва перехватило дыхание. Он с трепетом следил за смыкавшимися челюстями и слышал как стучат друг о друга обломанные зубы. Глубоко посаженные мутные глаза, практически лишённый растительности череп, пучки тёмной шерсти на теле. Этот образчик местной фауны внушал не меньший ужас, чем Скрелинги или Ведьмы.
Макс вжался в стену и подумал о том, что если цепь ослабят ещё немного, то мутант без проблем дотянется до глотки и просто оторвёт ему голову.
От мощного рывка и без того натянутая цепь зазвенела, и мутант подался вперёд. Макс тут же почувствовал как крючковатые пальцы выродка скользнули по куртке и мгновенно располосовали её полу, превратив прочную ткань в лохмотья.
– Ну всё! Кажется готов!
– послышался за-за двери голос.
– Давай помаленьку! А то нашему гостю скоро штаны придётся сушить.
Затрещал барабан лебёдки, цепь натянулась и упирающегося монстра, начали медленно оттаскивать от Воробьёва.
Судя по всему распалившийся зверь был крепким орешком и, тому кто крутил лебедку, давалась задача не просто. Мутант огрызался, иногда хватался руками-лапами за цепь и неистово за неё дёргал. Его вопли и грохот железных звеньев оглушали, и Максу казалось, что ещё немного и от этой безумной какофонии лопнут барабанные перепонки.
Но через минуту мутанта втащили в тёмный загон и он угомонился. Из потайного окошка что-то ссыпали в угол и почти сразу же, подвал наполнился пьяным запахом чуть забродивших яблок. Зверь захрустел подачкой и тихонечко, с какой-то почти человеческой тоской заскулил.
5
Свет ударил по глазам, заставив Макса зажмуриться. На пороге стоял Досев. Он намеренно направил фонарь в его лицо, и теперь смотрел как тот отреагирует. Судя по всему он и распоряжался этой кунсткамерой.
– А у тебя крепкие нервишки!
– сказал он выключая свет.
– Давай, пошевеливайся. Наша мартышка не переносит человеческого общества. Звереет на глазах.
Воробьёв вышел из зверинца, и Досев тут же закрыл дверь, предусмотрительно заперев её на засов.