Биомеханический барон

Чехин Сергей Николаевич

В трапезную вплыла горничная в строгом черном платье и смиренно потупила взор. Выслушав наказ, она пригласила гостя следовать за собой и отвела в левое крыло, где в небольшой комнатке стояли алтарь и шкаф с толстенными томами в золотых переплетах.

Киборг сразу отыскал нужное название (тут модули не подвели), взял книгу и повернулся, чтобы положить ее на алтарь — страницы оказались слишком хрупкими, чтобы просто держать их в руках. И увидел пред собой служанку, на которой остались одни лишь чулки с подвязками.

Кровь

тут же хлынула по жилам — но именно к тем органам, которые нужны в столь опасной ситуации. И вместо того, чтобы таращиться и сально ухмыляться, Захар быстрее мангуста выхватил револьвер и направил на бестию, но в последний миг палец замер на спусковом крючке.

— Что такое, сладкий? — тварь бесстрашно шагнула вперед и сжала ствол меж крупных усыпанных веснушками грудей. — Боишься убить невинную девицу? Так может тогда побалуешь меня своим вторым стволом? Я без обмана — взгляни в эти честные глаза, — она захлопала ресницами. — Просто очень уж хочется насладиться твоим большим талантом и нечеловечьей силой. Ибо ходят слухи, что ты дашь фору даже адскому жеребцу.

— Сгинь, нечистая, — парень вывернул оружие из упругих тисков и сунул в кобуру. — У тебя ничего не получится.

— У тебя тоже, — суккуб высунула кончик языка. — Так что развлеки меня напоследок. Чего добру пропадать?

— Пошла ты…

— Я-то уйду. А ты подумай хорошенько, на чьей стороне воюешь. Тьма — это абсолютная свобода. Ни запретов, ни ограничений, ни навязанных догм. И хоть у нас тоже есть командиры и подчиненные, но лишь потому, что иначе войну не выиграть. Но затем останется лишь одно правило — славить Бездну и делать, что захочешь.

— Я на такое не клюну. А еще я знаю, что абсолютная свобода — это хаос и грызня, где все против всех и выживает сильнейший. То есть, то же самое, против чего вы якобы сражаетесь.

— Пусть даже так, — чертовка ступила ближе и положила руки ему на плечи. — Но ведь ты среди нас точно не пропадешь. Возможно, ты самый сильный из смертных, так зачем им прислуживать? Только с нами ты обретешь то, о чем так давно мечтаешь.

Ведьма не пыталась использовать магию — Захар бы сразу это почуял и пусть и не убил бы гадину, но так дал в дыню, что переговоры бы сразу закончились. Похоже, тварь это понимала и говорила искренне, но парень не собирался поддаваться на пустые увещевания.

— Я не для того сорвался с одной цепи, чтобы подставить шею под другую. Не пытайтесь меня вербовать, у вас ничего не получится. Не потому, что я так люблю людей и дворяшек, а потому, что вы — еще хуже.

— Возможно, ты прав, — острый ноготок осторожно скользнул по горлу. — Возможно, мы в тебе ошибаемся. Но если укусишь протянутую руку — на пощаду больше не надейся, щенок. Отказ оскорбит наших владык, а они этого не прощают. И не ровен час, ты снова лишишься всех, кто тебе дорог.

— Мне дорог только я сам.

— Пока что, — бестия осклабилась от уха до уха. — До поры до времени.

А мы будем рядом всегда. Бездна — вечна, как сам космос.

— Изыди, — киборг поднял ладонь и коснулся лба соблазнительницы.

В этот раз стигма сработала. Девушка закатила глаза, вздрогнула и рухнула на пол. Сразу же очнулась, огляделась и заорала не своим голосом. Схватила сброшенное платье, кое-как прикрылась и кинулась к двери. Захар едва успел схватить беглянку и притянуть к себе, после чего бедняга заверещала пуще прежнего:

— Спасите! На помощь! Насилуют!

— Да погоди ты! Успокойся, я просто хочу поговорить.

— Сжальтесь, ваша милость! Умоляю…

— Уймись, — парень пощелкал пальцами перед лицом, и каждый щелчок по громкости мог сравниться с ударом хлыста. Но это помогло — горничная перестала истерить и как завороженная уставилась в одну точку. — Я тебя не обижу, поняла?

— Д-да… Простите, все случилось так внезапно. Не смею вас обидеть, но в следующий раз хотя бы предупредите, прежде чем рвать с меня платье. Я не откажу — вы мне весьма по нраву, но негоже пользоваться дамой, когда она без сознания.

— А вот с этого момента подробнее. Опиши все, что с тобой случилось.

— А вы что же — и сами не помните? Его сиятельство велел отвести вас в молельню. Я отвела, но лишь ступила за порог, как сразу же обомлела. Уж не знаю, почему — наверное, от голода. Страху натерпелась со всеми этими выборами — аж аппетит пропал. А теперь еще…

— Не отвлекайся. Что было дальше?

— А дальше я очнулась… — белокурая красавица наморщилась и коснулась лба, — почему-то на ногах… И голая. Ну что голая — то понятно, вы раздели. А как сама стоять смогла — ума не приложу.

— Ты что-нибудь видела после потери сознания? Может, сон? Или голоса?

— Нет, ваше благородие. Совсем-совсем ничего. Словно все за миг произошло. Вот уснула — вот проснулась.

— Понятно, — великан вздохнул. — Одевайся — и никому не говори о том, что видела.

— Конечно, — Дуся покраснела и потупила глазки. — Вы, поди, уже женаты… Таких красавчиков быстро разбирают.

— Да-да, — отмахнулся он, погружаясь в раздумья. — Все, иди.

— А может, — милашка закусила губу, — ну… продолжим? Ежели хотите, я снова прикинусь спящей. Только не здесь. Священное место, все-таки.

— Марш отсюда.

Деваха вскочила, бросила на прощанье воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Охотник же поднял оброненную книгу и приготовился просканировать от корки до корки, как вдруг снаружи раздался взрыв и крики.

Выглянув из окна, Захар увидел объятого пламенем дворянина, которого в спешке тушили неравнодушные чародеи. Другие же оттаскивали от него разъяренную мамзель, что рвалась из рук, как бешеная собака с поводка.

— Подонок! Подлец! Негодяй! Мой отец половину усадьбы в приданое отписал, а ты соседке под юбку лезешь?! Убью, кобель!