Биомеханический барон

Чехин Сергей Николаевич

Захар сел рядом и с хрустом потянулся.

— Ты ладная баба, Ксюха. И как можешь заметить, мне вполне по нраву.

Горничная скосила глаза и густо покраснела, одновременно с тем закусив нижнюю губу.

— Такие кобылки — моя любимая порода. А другие того и гляди лопнут, как коза под конем.

Аксинья побледнела.

— Да шучу я, — здоровяк приобнял ее и подмигнул. — Но сейчас расслабляться никак нельзя. Ведь перед заданием понадобятся все без исключения ресурсы, и тестостерон — один из важнейших. Но если я все же вернусь… мало тебе не покажется.

Горничная устало улыбнулась и поцеловала спутника в губы.

—

Тогда обязательно вернитесь. С победой — и Петром.

— Сделаю все возможное, моя леди, — он с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее в ответ, ведь тогда все неминуемо закончилось бы перерасходом сил и гормонов. — А теперь нам пора.

Захар накинул халат и вернулся в усадьбу. Его костюмом занималась целая бригада швей и прачек, так что парень завалился спать прямо на диване в гостиной. Правда, чуть позже пришлось перебраться в спальню, потому что снующие тут и там куртизанки всякий раз норовили потрогать его достоинство, словно это принесло бы удачу, деньги и здоровое потомство.

Когда же пришелец очнулся, у окна стояла Ева, облаченная в облегающие брюки, белую блузку и корсет. Волосы подруга собрала в тугой хвост, а на крепких бедрах поблескивали рапира и револьвер.

— Мне идет? — заметив взгляд товарища, баронесса водрузила на голову широкополую шляпу с пером и развела руки.

— Да. Похожа на мушкетера из кабаре.

Невеста хмыкнула:

— Владыка Илария нашла эту одежду у местных, кхм, горничных. И поделилась со мной — так, мол, удобнее сражаться. Хотя, надеюсь, до драки дело не дойдет. Мы с его преосвященством как раз собираемся в дорогу. Вот, решила заглянуть перед отбытием.

— Тоже решила подарить мне девственность?

— Что?! — колдунья вспыхнула. — Нет! Только об этом и думаешь. Я, между прочим, видела, кто ходил к тебе в баню. И судя по тому, что Аксинья провела с тобой пару минут, я бы не особо бахвалилась.

— Тогда что ты делаешь у моей койки?

— Хочу сказать спасибо за все, что для нас сделал.

— Ну-ну… — парень сел и пригладил пятерней непослушные волосы. — Я не спас твоего отца.

— А кто бы спас? — подруга повернулась к окну и понурила плечи. — Уверена, что никто. Зато мы с Алексеем целы и невредимы. И хоть немного боязно, я рада тому, как он меняется. Это уже не плаксивый мальчик для битья, а почти мужчина.

— С кем поведешься…

Она одарила великана теплой улыбкой:

— Спасибо, что не оставил тело папы Тьме. И не бросил нас тогда. Не знаю, чем все закончится, но наш род уже в неоплатном долгу черед тобой. Надеюсь, мне удастся отдать его сполна. В том числе и так, как ты сейчас думаешь.

— Будьте осторожны. Мы — угроза, и Бездна это знает. И попытается помешать любыми способами. Так что не лезьте на рожон и постарайтесь провернуть все тихо.

Ева шагнула к двери, замерла на секунду, взявшись за ручку, а затем вернулась к постели и стыдливо чмокнула киборга в губы.

— Удачи, Захар. Делай, что должно — и будь, что будет.

***

Князь Феликс Феликсович Юсупов проживал во дворце имени себя, что стоял в поселке Кореиз к юго-западу от Ялты. Дворец представлял собой вытянутое одноэтажное строение с донжоном, отдаленно напоминающее классическую римскую виллу. Вдоль всего здания шли широкие стрельчатые окна, а перед входом журчал фонтан в виде статуи ребенка, наполняя водой небольшой бассейн.

На подъезде образовалась самая настоящая пробка

из карет и перепуганных лошадей. Очень скоро сей затор пришлось спешно переделать в баррикаду — получился эдакий вытянувшийся вагенбург (он же — гуляй-город), где держали оборону дюжины охранников, наемные дворяне и младшие дети знатных родов уезда.

К полудню натиск чудищ схлынул, но крайние кареты изломали в труху, среди догорающих остовов вперемешку лежали люди и нежить, а пепел от поверженных тварей напоминал сугробы. Над поселком (да и над самой Ялтой) всюду поднимались столбы черного дыма, отчетливо заметные из-за штиля.

И хоть бестии попрятались в Прорехи (дневной свет им зело не по нраву, ибо суть есть та же стихия, что и святая волшба), но с окрестных кладбищ брели поднятые некромантами мертвецы. Этих успешно разили и пулями — главное, попасть в голову, но зомби наводили такого страха, что даже с бывалых защитников сходило по семь потов.

Но весь этот ужас и раздрай — лишь затишье перед ночной бурей. Это понимал и киборг, тенью снующий среди полуразрушенных домов, и аристократы, что съехались к своему предводителю на совет.

И если издали столпотворение наряженных барышень и господ (война войной, а этикет по расписанию) можно было принять за бурную светскую вечеринку, то вблизи стало ясно, что это — скорее митинг, готовый вот-вот сорваться в бунт.

На крыльце у входа стоял статный пожилой мужчина в белом кителе с эполетами, брюках с лампасами, фуражке с блестящей кокардой и с лихо закрученными казацкими усами. Перед ним выступали трое господ при саблях и револьверах, держась подальше друг от друга и бросая на соседей недобрые взгляды.

Судя по биометрии, все четверо пребывали в чрезвычайном нервном напряжении, ибо понятия не имели, что вообще происходит и как с этим дальше быть. Собственно, именно поэтому знать и съехалась к своему главе — ибо куда еще, если не к нему.

— Феликс Феликсович! — гаркнул крепкий бородач со шрамами от когтей на лице, плавно переходящих в рваную полосу сбоку головы. Должно быть, косолапый едва не снял со здоровяка скальп, но судя по воротнику из медвежьего меха, в итоге ошкурили именно хозяина леса. — Я требую от вас самых решительных действий! Город утопает в хаосе! Всюду бродит нечистая сила, колдуны устроили настоящий шабаш, так еще и американцы с корабля творят лиходейства! Вы — наш избранный предводитель, так и ведите нас в бой!

— Обождите, Федор Иванович! — сказал второй — невысокий и полноватый, в синем двубортном мундире, с каштановыми бакенбардами и отнятой по левое плечо рукою. — Вы нас так всех под монастырь подведете. Тот самый, от которого камня на камне уже не осталось. Мы, пардон, мзду в губернию зачем отсылаем? Чтобы потом без хрусталита от бесов отбиваться? Нет уж — раз дань получают, то пусть изволят и помощь оказать. Предлагаю немедленно запросить подкрепление у генерал-губернатора.

— А я хочу напомнить, — слово взял болезненного вида дворянин во фраке и цилиндре, словно сошедший с карикатур, обличающих грехи буржуазии. С той лишь разницей, что там эксплуататоров обычно рисовали непомерно тучными, а этот, похоже, пил только воду, хотя говор выдавал в нем обрусевшего немца, — что ежели мы прямо сейчас да по телеграфу запрос пошлем — помощь прибудет в лучшем случае через сутки. А нам грядущую ночь не пережить — мы и эту еле вынесли. А значит, город надлежит немедленно покинуть и ждать подхода сил в безопасном месте.