Биоугроза
Шрифт:
Прошло уже четыре месяца. Четыре месяца, а я по-прежнему находился в Янгстауне. Возможно, надеялся, что человечество соберется с силами, и мы сможем воссоздать по кусочкам разбитый вдребезги мир. Но этому не суждено было случиться, и то, что распростерлось на диване, было лучшим тому подтверждением.
Я знал, что должен был уехать.
Должен был вытащить из города нас обоих - возможно, перебраться в Пенсильванию, к сестре в Ньюкасл. Но я продолжал держаться за какую-то безумную и совершенно ущербную мысль, что конец света обойдет нас стороной, как эпидемия гриппа. Пусть цивилизация
Как же я заблуждался! А когда упали бомбы - а сыпались они словно рис на свадьбе - мир лопнул, как штаны на заднице наклонившейся толстухи, и не было такой швеи, которая могла бы его заштопать.
А теперь Шелли умерла.
Умерла.
Она была бледной как белильный камень, тело сморщилось, обезображенное смертью. За окном, окрестности оглашал страшный звон. Это был колокол церкви Святого Марка. Бом, бом, бом, выносите своих мертвецов!
Но я не собирался этого делать.
Только не Шелли. Я никогда не дам им забрать ее. Никогда не дам им сжечь ее вместе с другими в одной из тех жутких ям. Эта мысль просто не укладывалась в голове, поэтому я гнал ее прочь. Но я не мог сидеть с Шелли изо дня в день. Не только потому, что это было чистой воды безумие, но и потому, что они все равно пришли бы за ней. Но я должен был что-то сделать. Тогда у меня и появилась мысль тайно похоронить ее. Такое погребение являлось незаконным и было запрещено. На меня могли донести в полицию, а попавших в руки властей ждал расстрел. Но эти обстоятельства лишь усиливали важность моего решения.
Я собирался похоронить свою жену, провести небольшую службу над ее могилой.
Вот, что я собирался сделать. И я был готов хладнокровно убить любого мерзавца, который встанет у меня на пути. Поэтому, слушая тот богомерзкий колокольный звон, я собрался с силами, привел мысли в порядок и принялся за дело. Впервые за несколько недель я улыбался, испытывая тайную, извращенную радость от того факта, что незаконно похороню свою жену. Тем самым я собирался показать государству средний палец. Пошли они на хрен! Пошли эти власти на хрен! Пошли на хрен те, кто вообще создал этот кошмар. Те злобные, ущербные умы - части прогнившего бюрократического аппарата, уничтожившего мир.
Я взял белое атласное покрывало, которое любила Шелли, и завернул в него ее тело. Поцеловал напоследок ее холодные, мертвые губы, и зашил саван. Я слышал за окном шум приближающихся грузовиков. Слышал, как они грохочут, видел, как их проблесковые огни озаряют ночное небо. С улицы доносились голоса.
Они приближались.
Выносите своих мертвецов.
3
Вслед за ядерной зимой последовала одна страшная эпидемия за другой. Люди умирали в массовом порядке, и обычные морги не справлялись с таким количеством трупов.
Поэтому и звонили церковные колокола.
Они звонили днем и ночью, и вовсе не по случаю чьей-то свадьбы в часовне. Нет, своим звоном они извещали,
Вы должны были вынести тела близких на тротуар вместе с мусором, и труповозы забирали их.
Акт доброй воли со стороны властей.
Бом-бом-бом-БОМ! Едут труповозы, братья и сестры! Поэтому забудьте о сочувствии, порядочности и уважении. Действуйте, как в гребаном средневековье. Дядюшка Джо выблевал прошлой ночью свои кишки? Мамочка утонула в собственных фекалиях? Крошка Кэти покрылась черными гнойниками? Споры и язвы превратили маленькую леди в прохладное, белое желе? Без проблем, дружище. Заворачивай ее или его в брезент, либо складывай останки в мешок, коробку, только, пожалуйста, никак не помечай. А мы позаботимся обо всем остальном! Еще не умер, но уже вот-вот? Скидывайте все равно. Незачем заражать весь район. А если лицо у вас покрылось какими-то мерзкими нарывами, лучше прыгайте к нам в труповоз, пока не начали срать красными червями, ссать желтой слизью, а глаза у вас не полопались и не испачкали новый диван.
Это было отвратительно.
Унизительно.
И бесчеловечно.
Но притом, крайне необходимо.
Трупы были по всему городу. Гнили в канавах, громоздились на тротуарах, словно груды мусора. Радиоактивные тучи, ползущие на запад из Нью-Йорка и на восток из Чикаго, принесли с собой лучевую болезнь. А низкий уровень санитарии привел к бурным вспышкам холеры, тифа и чумы. Повсюду свирепствовали новые формы гриппа и пневмонии, а мутировавший штамм геморрагической лихорадки уничтожил все, что осталось от некоторых восточных городов вроде Филадельфии и Питтсбурга, и по слухам выживших, проедал уже себе путь через Акрон.
В Янгстауне трупы сжигались, но через некоторое время их стало так много, что люди стали выбрасывать их во дворы или сваливать на тротуары. Все эти гниющие "жмуры" становились источниками инфекций, привлекали крыс и мух, которые распространяли чуму еще дальше. Патогены передавались через воду и воздух, и люди продолжали умирать.
Повсюду царили безумие и безнадега.
А это было лишь начало.
4
Когда я обдумывал тайное погребение своей жены, раздался стук в дверь.
Я не собирался отзываться на него... Но я знал, что, если не открою, люди из труповозов выломают дверь, ворвутся в своих белых защитных костюмах и заберут Шелли, прежде чем я успею улизнуть вместе с ней.
– Кто там?
– Это я, - раздался шепот. – Это Билл.
Билл Хермс жил в другом конце коридора. Нормальный мужик. Старый железнодорожник, вдовец. Мы часто приглашали его к себе на ужин. Шелли всегда заботилась о нем, угощала домашним печеньем и пирожными. Хороший старик.
Я вздохнул.