Бирюлевские чудеса
Шрифт:
– Почему?
– удивилась Феня.
– Жалко ей, что ли?
– Нет, Феня, ей не жалко. Но она говорит, что это очень опасно. Если мы будем это знать, то будем все время торопиться жить, понимаешь?
– А-а, поняла. Это когда сидишь на уроке и думаешь: "Скорей бы перемена, по радио должны концерт "Черных орлов" передавать", так?
– Ну да, и не только это. Ты ведь еще думаешь: "Скорее бы выходной", "Скорее бы каникулы", "Скорее бы Новый год", так?
–
– Вот и получается, что все торопятся жить. А если все смогут делать так, чтобы время бежало быстро, все скоро станут старенькими. А еще может быть столько разного - я даже и не знаю.... Ну вот, например, ты хочешь, чтобы побыстрее настала перемена, и время побежало быстрее. А в это время, Джимми улыбнулся, - Ксюша ест мороженое и хочет, чтобы время тянулось подольше. И что получится, если разные люди хотят разное?
– Ну, ты и сказал! Кто это ей разрешит на уроке мороженое есть?
– Я же просто так сказал, для примера. Ну, ты же сама понимаешь...
Подумав, все согласились с тем, что все должно приходить в свое время и перемены, и каникулы, и Новый год. Время - такая штука, что с ним лучше не озорничать. Тем более, что до каникул и в самом деле осталось всего ничего.
Учебная ночь начиналась как обычно. Дежурные Джимми и Феня заканчивали наведение порядка в классе, Герка сидел у себя на "Камчатке" и рассеянно целился в глобус сразу тремя трубками, заряженными горохом.
Отдуваясь, в класс вошел Вован с двумя портфелями в руках - своим и Светкиным.
– Кто это тебя так загрузил?
– поинтересовалась Феня, - Светка, что ли?
– Да, попросила занести, она там птенца в гнездо пихает. Мы идем, а он вывалился. Птенец, в смысле. Ну, Светка мне борсетку сунула, а сама - на метлу, птенца взяла и под крышу полетела. Сейчас придет. У-у-ф, чего она только сюда пихает?!
– Вован с трудом водрузил "борсетку" на Светкину парту и потряс рукой.
– Еле дотащил, в натуре.
Тут распахнулась дверь, и в класс влетел встрепанный Киль.
– Братцы, - выдохнул он, - полундра...
Федя
В тот вечер Киль бежал в школу в замечательном настроении. Так все было здорово! Во-первых, приехал папа, по которому Киль жутко соскучился за год. Во-вторых, папа обещал взять Киля на лето в плавание на "Крузенштерне", который будет участвовать в международной регате. И было еще и "в-третьих", и "в-четвертых" - одним словом, вечер был просто необыкновенным. И вдруг все мгновенно изменилось.
Когда, весело размахивая портфелем, Киль подбежал к пруду, он увидел Юлю, стоявшую у старой березы. Вид у нее был растерянный и напуганный.
– Ой, Киль!
– сбивчиво заговорила она.
– Ты представляешь, ужас какой! У нас в пруду какое-то чудище появилось!
– Что еще
– все еще улыбался Киль.
– Лох-Несское?
– Да не смейся ты, я серьезно говорю! Утром наша соседка, тетя Валя, только из дома вышла, как что-то здоровенное такое над ней ка-а-ак проплывет! Она смотрит: что-то большое, глазастое, с ластами! Потом оно поглубже поплыло, поплыло, и - раз! Карасика сцапало!
– Руками?
– Да какими руками?! Я же говорю: ласты у него! Или у нее... Ртом сцапала. И проглотила сразу.
– А ты сама его видела, чудище это?
– Нет, не видела. Меня мама сразу на берег выгнала. И сама выбежала со всеми вместе. Мы весь день под кустами прятались...
Киль оглянулся. И правда, под кустами сидели все русалки, что жили в пруду. Выглядели они, как и Юля, растерянными. Одеты все были кое-как, видно, выбегали из домов впопыхах, как люди при пожаре. Маленькая русалочка Настя тихонько ревела и шепотом просила свою маму отпустить ее домой, чтобы забрать куклу Галю: "Ну, только на минуточку, я быстренько!" Мама так же шепотом успокаивала Настю и уверяла, что с куклой ничего не случится.
– Смотрите, смотрите!
– прошелестели вдруг тревожные голоса.
– Вон оно! Осторожно, детей берегите!
Вода на середине пруда вдруг вздыбилась холмом, и к берегу медленно поплыло темное круглое тело размером с небольшой тазик.
– Дети, дети! Отойдите от берега сейчас же!
– Виктория Ихтиандровна подхватила Юлю с Килем в охапку и опрометью кинулась подальше от воды.
– Тетя Вика, да погодите!
– Киль, словно вьюн, вывернулся из ее рук и побежал к березе.
– Киль! Назад!
– Не бойтесь, Тетя Вика, я туда не полезу, я отсюда...
– Киль ловко, как обезьяна, вскарабкался на березу.
– Ну, ни-че-го себе! Вот это да!
– Киль, что там?
– нетерпеливо спросила Юля, пытаясь вырваться из маминых рук.
– Черепаха! Представляешь?!
– Какая еще черепаха?
– Ямайская! Я возле Кубы таких видел! Только эта еще маленькая... Киль спрыгнул в траву.
– Ничего себе: "маленькая"! Кашалот целый!
– Да маленькая, маленькая. Когда вырастают - они чуть ли не с лодку размером. А эта еще так - подросток...
– И откуда он тут взялся, этот подросток?
– сердито проговорила Виктория Ихтиандровна.
– Куда нам теперь? Так и сидеть на берегу?
– Сейчас узнаем...
– Киль осторожно шагнул к воде.
– Киль! Осторожно!
– Ладно, ладно...
Черепаха тем временем подплыла к самому берегу и печально смотрела на Киля своими круглыми желтыми глазами. Ее мокрый панцирь тускло поблескивал под Луной, длинные ласты медленно шевелили водоросли.
– Эй, как вас... Тетенька!
– окликнул ее Киль.