Бисер
Шрифт:
— Нет, Ёла, я не был женат. Могу показать паспорт. В машине, кстати.
— А дети?
— Детей пока нет.
«Пока» Александрова насторожило Хмелевскую, она нахмурилась, но уточнять не стала. Девушка вновь обратилась взором к морю.
— Рассказывайте.
— Как сказку?
— А это сказка? — подражая тону Александрова, метнула уточняющий вопрос Ёла.
— Я увидел Лилю и влюбился сразу. Мне — двадцать девять, ей — семнадцать. Мне повезло в жизни — я встретил своего человечка.
Собеседница сдвинула
— Наша история непростая. Это не для твоих ушей. Ваше поколение — сплошь нежные одуванчики.
Хмелевскую кое-что насторожило в словах Александрова.
— И вы до двадцати девяти не имели серьезных отношений? И не женились? Очень странно для того времени.
— Брака не было, ещё раз повторю. Отношения были, но они не складывались. Мать сильно болела. Очень много времени уходило на заботу о ней.
После выразительной заминки, собеседник огорошил Ёлу ещё одним признанием.
— У меня не было полной семьи. Бабушка, дедушка и мать. Кто мой отец я не знаю до сих пор. Мать унесла эту тайну в могилу.
— Грустно, — глухо отозвалась девушка, и они переглянулись.
— Через несколько месяцев в стране начались большие перемены, и я понял, не смогу дать Лиле всё, что должен. Я попросил её начать жить без меня. Потому что твердо осознавал, что усидеть сразу на двух стульях не смогу.
— А мой папа смог.
— Твой папа шёл правильным путем, а мне хотелось всего и сразу.
— И мама вас отпустила? — Ёла прищурила глаза и недоверчиво воззрела на Алексея Витальевича.
— Лиля ждала меня ещё три года. Когда она поняла, что я не одумаюсь, вышла замуж за твоего отца.
— Трудно поверить, что мама вас простила после такого. Я бы послала бы куда подальше и ещё мужу рассказала бы!
— Пять лет назад она так и сделала. Год я не показывался ей на глаза.
— Но мама сообразила, что вы всё равно появитесь снова, — догадалась девушка.
— Именно. Я всегда добиваюсь своего. Честно скажу, что я старался как можно меньше боли причинить твоей маме. Я сделал многое для этого. Я, правда, старался. Но перемены невозможны без боли.
— Как вы начали снова общаться?
— Пару лет она полностью игнорировала мою искусную осаду, но в один прекрасный день она мне позвонила, — Александров улыбнулся, ведь ему предстояло вспомнить о приятных событиях в своей жизни, — и приказала, чтобы я поведал ей о каждом дне своей жизни, которые провел без неё. Если она поймает меня хотя бы на маленькой лжи, то всё кончено. И я ей рассказал. Она звонила мне сама, это было её условие, иногда редко, иногда часто. Потом последовало пугающее затишье. Встречаться начали совсем недавно. Меньше полугода назад.
— Несколько лет ушло на осаду крепости, моя мама не могла так просто сдаться.
— Она выдвинула ряд требований. И я их честно выполняю.
— Ваша любовь стоит того,
— Ты сама сказала слово «дружно».
— Что вы к словам то придираетесь! — фыркнула Ёла.
— Мечта о семье — это главная мечта моей жизни. Сейчас мне пятьдесят четыре и только теперь я чувствую, что у меня она есть.
— Алексей Витальевич, вы толком не сказали, почему просили мою маму начать жизнь заново, — подметила Хмелевская, — ещё тогда в молодости.
— А надо? — он тяжело вздохнул, — я не хотел рисковать её жизнью — это, во-первых, оставить вдовой — это, во-вторых, я просто мог не вернуться с работы.
— Что за работа такая? — на душе заскребли кошки от нехорошего предчувствия.
— Начальник службы безопасности крупного бизнесмена.
«Бандита какого-то, точно!» — опасная мысль Ёле не понравилась и она пресекла развитие логической цыпочки.
— Потом он взял меня в бизнес, и пошло-поехало.
— Значит, возможность вернуть маму у вас появилась сравнительно недавно. Что вас останавливало вернуть её раньше?
— Ты, — Александров долго посмотрел на девушку. — Я сам рос в неполной семье и знаю, что это такое. Мне не хотелось, чтобы я явился причиной подобного случая. Думаю, что я поступил правильно. Передо мной сидит здравомыслящая девушка, психически уравновешенная. У многих детей дисгармоничное развитие личности из-за недостатка внимания взрослых, недостатка любви.
— Так вы эксперт!
— Хватит ёрничать, а то я поменяю своё мнение, — шутливо пригрозил Александров.
Ёла поджала губы.
— Предлагаю сделать паузу. Пойдем, погуляем у моря.
— Нет, — резко запротестовала Ёла. — Говорите правду до конца! Ладно, прошлое, оно ваше. Что сейчас? Мой отец знает? Когда развод?
— Не кипятись. Знает. Скоро приедет.
— Офигеть! — она с досадой хлопнула ладонью по подлокотнику. — Со всех сторон обложили, Алексей Витальевич. Я так и поняла, что вы всё подготовили! Блин!
Ёла с усердием начала тереть лоб, немигающим взглядом уставилась на траву. В какой-то момент она перестала рассматривать под ногами редкую растительность, выпрямила спину, словно правильная девочка, и задала уточняющие вопросы.
— Это всё? Не всё, да? Что ещё? Сами же позвали поговорить! Что вы скрываете? Ведь что-то заставляет вас действовать быстрее. «Выход на сцену», инвестиции, откровенный разговор — и всё это за несколько дней! Говорите уже, не томите! Алексей Витальевич! — капризно задребезжал голос девушки.
— Лиля беременна. У тебя будет брат, Ёла.
Хмелевская реально почувствовала, как волосы на голове зашевелились. Она поднялась и подошла к Александрову. Несмотря на то, что новость девушку явно сразила наповал, в глазах читалась задумчивость и вечный вопрос: «Что делать?»