Бисер
Шрифт:
Отец Ёлы обладал спокойным, бархатным голосом с характерной глухотцой, которая невольно заставляла собеседников ловить каждое его слово. Мужчина-мечта, но, к сожалению, Лилиана Львовна встретила его после великой любви к Александрову. К тому же она относилась к тем женщинам, для которых внешность мужчины была отнюдь не на первом месте.
Неужели душа у Алексея Витальевича страшно красивая?
— Ты надолго?
— Навсегда, — ровно отчеканил отец.
— Правда?! — девушка радостно подалась вперед.
— На неделю.
Она
— Дай угадаю: типа отпуск, но в действительности за эти дни нужно переделать немало дел по всем фронтам, да?
— Так точно!
— Можно спросить, почему ты сам один в квартиру не поднялся, ключи ведь на руках, или не стоит?
— Второе.
— Что делать будем? — Хмелевская всё ещё стояла в прихожей и топталась на месте.
— Как обычно. Иди, переодевайся, умывайся и будем пить чай.
Когда Ёла через пятнадцать минут застала отца в гостиной, челюсть её прилично отвисла. Журнальный столик временно превратился в застольный.
На стеклянной столешнице красовались нарезки сыра, форели и фруктов. С двух противоположных сторон стояло по два стакана, один низкий, пузатый и с толстым дном, второй классический, а также бутылка воды и бутылка с коричневой жидкостью, похожей на чай.
— Шустро ты намолотил. А как же чай? — скрестив руки на груди, поинтересовалась девушка у сидящего на диване родителя.
Владимир, взяв в руки бутылку, взглянул на этикетку и огласил:
— Это чай для взрослых. Будешь?
— Буду! — отрезала дочка и уселась на пуф.
«Чтобы тебе меньше досталось, а то дел ведь немало!» — ворчала про себя она.
Владимир Владимирович одни стаканы почти до краев наполнил водой, в другие плеснул небольшие порции шотландского виски. Девушка подняла стакан с толстым дном и, любуясь, поглядела на светло-коричневую жидкость.
— Чай хорошего качества?
— А как иначе.
— За что пить будем?
— Не «за что», а за кого! — поправил отец. — За Хмелевских, конечно!
— А-а-а! — Ёла слегка ударила себя ладонью по лбу, как же она сразу не догадалась. — За Хмелевского старшего и за Хмелевскую младшую! Пусть у нас всё будет отлично! Здоровья сибирского и денег, чтобы куры не клевали!
Они ударили стаканами, и, не дожидаясь отца, девушка отхлебнула немного светло-коричневой жидкости, подержала во рту, позволив вкусу раскрыться, и под занавес отправила напиток в глотку. Закусывать она не стала, лишь прижав ладонь тыльной стороной к губам, и недолго так посидела.
— Ну как? — вопрошал отец, не отрывая наблюдательного взгляда от дочери и отправляя кусочек форели в себе рот.
— Всё норм! Поехали дальше! — жестом она подала сигнал наполнить стаканы по второй, что, собственно говоря, Владимир Владимирович и сделал.
— Мать возвращать будем? — осведомился отец после того, как они быстро расправились и со второй порцией.
— Да зачем оно надо? Нам и так хорошо!
Словно прочитав мысли, Владимир и
— Дочь своего отца! — с гордостью произнес Хмелевский, та самодовольно хмыкнула.
— Тогда слушай мой наказ: при мне про мать больше ни слова.
В знак согласия девушка чуть дольше обычного прикрыла глаза.
— Я думаю, с НИМ ты уже познакомилась, — дочь потупила взор, — уши с Александровым сильно не развешивай. Он, конечно, может помочь, но так же легко подножку подставит в самый неожиданный момент, — строго предупредил отец.
— Поняла.
— Завтра возьмешь все свои документы, поедешь со мной к нотариусу, — и, предупреждая вопрос дочери, Хмелевский с нажимом добавил, — и меня не волнует, как к твоему отсутствию в пару часов отнесется начальство.
Девушка тут же придумала, как завуалировать своё отсутствие на работе, придется подговорить Демидова.
— Дальше, послезавтра будешь сопровождать меня на банкете бизнесменов края. Поедем к восьми как дорогие гости.
Дочка заговорщицки подмигнула и расплылась в счастливой улыбке.
— Ну что, чай подействовал?
— Ещё как! — подтвердила Ёла, отодвигая стакан в сторону.
— Тогда рассказывай про Матвея!
— Па-па!
Владимир наклонился вперед и заговорил вполголоса, поясняя ситуацию:
— Лёня звонил. Полчаса передо мной извинялся. Я толком ничего не понял. Ответил ему нейтрально, мол, жди, скоро приеду, всё при личной встрече. Доченька, ты на Матвея его отцу нажаловалась?
— Нет, — она замотала головой, — донос оформила.
— Вот ты, умница, не пропадёшь!
Хмелевская смущенно вздохнула.
— Так что мне во фразе: «Казнить нельзя помиловать», запятую где поставить?
Девушка таинственно хранила молчание.
— Маленькая моя, ты его любишь?
Ёла обескураженно поглядела на отца, потом её губы задрожали, а глаза увлажнились. Она прекрасно осознавала, что под действием крепкого «чая» она не сможет скрывать свои чувства.
— Люблю! — призналась дочь едва не плача.
— Тихо! — прижимая палец к губам, Владимир призвал дочь успокоиться и не размокать, — и я тебе открою секрет.
Она смахнула слёзы и постаралась выровнять дыхание.
— Знаешь, что мне Лёня по большому секрету сказал? Нет у Матвея бабы, соврал он всё! Хотел, чтобы ты приревновала и набросилась на него, как на своё единственное спасение, а ты, дочь, молодец! Не повелась.
Девушка ошарашенно поглядела на отца. Схватила стакан с водою и начала быстро пить. Сделав несколько глотков, поставила стакан.
— Вставай, я тебе здесь постелю и без вопросов, — решительно заявила она.
Отец помог дочери разложить диван, Ёла принесла постельные принадлежности из родительской спальни и перестелила белье, поменяв старый комплект на свежий. Пока выполняла не столь сложную работу, голова начала вставать на место.