Бисер
Шрифт:
Почти весь день Ёла провела в обществе менеджера «Венеры и Юпитера» Ярослава Демидова. Они оговаривали детали кастинга для моделей первого показа, искали площадку для второго, проверяли степень готовности ВИП-коллекции, попутно успели решить уйму нюансов.
Частенько на горизонте маячила секретарь Верочка. Дождавшись момента, когда дочка начальницы окажется одна, Покровская, словно в последний вагон, заскочила в её кабинет.
— За дверью что ли стояла? И минуты не прошло, как Ярик вышел, — озвучила свою догадку Хмелевская, — такое ощущение, что ты
— Ёла Владимировна, это правда? По документам выходит, что Александров инвестировал в модный дом астрономическую сумму денег! Он что нас решил купить?!
— Вера, а почему это тебя так сильно волнует? В прошлый раз у тебя коленки дрожали, когда Алексей Витальевич навестил нас, дабы подписать договор.
— Зачем он вложил такие деньги?
— Чтобы мы к звездам полетели! — многозначительно воскликнула Ёла. — К чему все эти вопросы?
— Я просто знаю, что Александров не тот человек, которому стоит доверять.
— Доказательства есть?
— Мне это доподлинно известно, но вот откуда рассказать не могу.
— Странная ты, Вера! На человека наговариваешь, а сама сказать толком ничего не можешь.
Хмелевская не могла себе позволить выдать хотя бы одному сотруднику тайну матери. Если Лилиана Львовна захочет, то сама объявит о своем старо-новом возлюбленном и о беременности, а пока это не её дело!
— Значит так, Вера. Если ты не перестанешь шарахаться от имени нашего инвестора, то я доложу начальству. Всё понятно? И мой тебе совет, следующий раз без убедительных доказательств не бросайся обвинениями в сторону серьезных людей.
— Да.
— И запомни, пожалуйста, модный дом принадлежит нам, и никому мы его продавать не собираемся. Не переживай уж так.
Сконфуженно кивнув, Покровская вышла.
— Твоего нытья мне только не хватало! — мазнув взглядом по закрытой двери, обронила дочка начальницы и вернулась к чтению отчёта.
Несмотря на летнее время, было заметно, что день подходил к концу. Сотрудники постепенно разъехались по домам, и в коридоре стало совсем тихо. В голову Хмелевской закралась вполне ожидаемая мысль — ночевать на работе.
Ехать домой Ёле не хотелось. Глубоко внутри возникло ощущение тупой ноющей боли при мысли, что мама больше никогда не будет встречать её и папу в их просторной светлой квартире. От чувства жгучей досады из груди девушки вырвался глухой рык и тут же сменился покаянным вздохом.
«Не ты ли, дорогая, поспособствовала этому? Одобрила союз собственной матери с малознакомым мужчиной? А что мне собственно оставалось делать, устроить истерику? И? Было бы то же самое, только прибавились бы плохие отношения с почти готовым отчимом, и я лишилась бы новых перспектив на работе. Так что всё ты правильно сделала, Ёлка!» — придя к верному заключению, пасмурные тучи в голове мгновенно растаяли под лучами железной логики.
Хмелевская выгнула спину, устало потянулась, сидя в офисном кресле. Нет, какие бы обстоятельства не складывались,
Поработала, будь добра домой, чтобы завтра свежим ветром впорхнуть в стены модного дома «Венера и Юпитер». Девушка несколько минут потратила на сборы, попутно накидывая план на оставшийся вечер.
Это будет первый вечер самостоятельной жизни. Ой, нет! Второй. Первый ей устроил Матвей.
Ёла встряхнула головой, приводя мысли в порядок и прогоняя прочь размышления о несостоявшемся кавалере. Пусть себе гуляет с моделями, а нам и так не скучно! Вызвав такси, она пообещала себе в ближайшее время приобрести собственное транспортное средство, надоело кататься в разных машинах, с разными водителями.
Покинув такси, она остановилась на секундочку, чтобы просмотреть сообщения в телефоне. Поодаль хлопнула автомобильная дверца, а электронный писк осведомил о включении автосигнализации.
Фоном мелькнула мысль о жильце, который поздно вернулся домой, но он до сих пор не прошел мимо к подъезду, а шаги почему-то затихли за её спиной. Хмелевская интуитивно замерла и навострила уши. Однако всё же вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса:
— Девушка, вы так прекрасны! Вы похожи больше на маму или на папу?
В первую долю секунды напрашивался грубый ответ; во вторую долю секунды проснулась совесть и напомнила об имеющемся воспитании и весьма справедливо подметила, что мужчина ведет себя очень вежливо, обращаясь к молодой особе на «вы», значит, желательно ответить так же любезно; в третью долю секунды откликнулась память — а голос-то вроде бы знакомый! Неужели? Она медленно обернулась.
— На папу… Папа! — радостно вскрикнула Ёла и обезьянкой повисла на шее Владимира Владимировича Хмелевского.
Глава 23. Возвращение
Ёла первой переступила порог квартиры и с облегчением выдохнула, когда своими глазами убедилась, что мать заказала услуги клининговой компании после того, как забрала вещи.
Значит, у них с отцом не будет наглядного повода оплакивать прошлую жизнь. Цепким взглядом девушка заметила, что в прихожей не хватает некоторых вещей, но в целом изменения в квартире видны только тому, что в ней непосредственно проживает.
— Проходи, — Хмелевская распахнула перед родителем дверь.
Владимир Владимирович сделал широкий и уверенный шаг.
— Где твои вещи? — полюбопытствовала она, удивленно глядя на одинокий портфель в руках отца.
— Дочка, я вообще-то домой приехал.
— Ой! Прости, папа, — Ёла прижала ладонь к груди и виновато улыбнулась, — что это со мной?! — она растерянно пожала плечами.
Отец разулся и по-хозяйски прошел вглубь квартиры, оставляя портфель и пиджак там, где ему вздумается.
Хмелевский был красивый. По-мужски красивый. Рост выше среднего, крепкого телосложения. Шатен с карими глазами. Внешность его носила брутальный характер, однако знающие Владимира люди, при случае охотно пели дифирамбы его галантности и воспитанности. И это было не всё!