Биткоин перед судом истории, или Лучше денег не придумаешь

Мануилов Андрей Вячеславович

Но как ни «справедливо», как ни полезно, как ни гуманно было бы указанное употребление золота, а мы все же скажем: поработать еще надо десяток-другой лет с таким же напряжением и с таким же успехом, как мы работали в 1917—1921 годах, только на гораздо более широком поприще, чтобы до этого доработаться. Пока же: беречь надо в РСФСР золото, продавать его подороже, покупать на него товары подешевле."¹⁴

И это всего лишь "искра" в многовековом фейерверке философских мечтаний о "золотом веке" человечества в прямом и переносном смысле, когда власти золота придет конец, извините за невольный алогизм.

Политтехнологи и пиарщики XXI века эти ленинские строки должны оценить по достоинству, поскольку они несут несколько «месседжей», в том числе, прямо противоположных по смыслу: во-первых, это создание яркого и метафоричного образа нужников из золота (образ-магнит,

примитивный "цыганский гипноз", но, как видите, работает до сих пор), во-вторых, что золото – это безусловное зло, "желтый дьявол" и источник мировой бойни, в-третьих, признание его безусловной ценности (его надо беречь), потому что без этого нельзя торговать с капиталистами, и, как следствие, без него советская власть прикажет долго жить, в-четвертых (капиталистам всех стран) – большевики закончили заниматься глупостями в духе отмены каких либо денег вообще (а такая попытка была) и готовы платить золотом. Последний посыл – фактически самый главный, потому что если бы капиталисты не позарились на это золото, то Россия бы опять, возможно, вернулась в эпоху военного коммунизма, к заменяющим деньги «символам натурального труда» – «совзнакам», и, в итоге, снова погрузилась бы в хаос гражданской войны. Но если бы они отказались от золота, какие бы они были после этого капиталисты? Капиталисты что, не люди, которые любят деньги?

Несколько позднее, 18 февраля 1920 года в интервью американскому информационному агентству Ленин прямо заявил: «Пусть американские капиталисты не трогают нас. Мы их не тронем. Мы готовы даже заплатить им золотом за полезные для транспорта и производства машины, орудия и проч. И не только золотом, но и сырьем… Мы за [экономический] союз со всеми странами, никого не исключая… Обмен машин на хлеб, лен, на другое сырье – может ли быть неблаготворным для Европы? Явно не может не быть благотворным»¹⁵. Марксистская характеристика капиталистов как субъектов до безумия жадных и падких на деньги полностью оправдалась.

Капиталисты стали торговать с советской страной, невзирая на жаркие дискуссии большевиков в правительстве и на страницах советских газет и журналов – стоит ли немедленно приступить к мировой резне этих самых буржуев или чуть позже, когда страна станет экономически мощной и получше вооруженной.

Но, как мы уже говорили, деньги бывают разные. Даже бумажные деньги неодинаковы, поскольку одни ассигнации могут быть обменяны на драгоценные металлы, другие могут, но частично (не по номиналу), а третьи – нет. По указанному вопросу имеется некое терминологическое разногласие – некоторые считают что фиатные и фидуциарные деньги это одно и то же, другие считают, что фиатной, т.е. "необеспеченной" является только та часть денег, которая не обменивается на драгметаллы. Самый понятный пример – т.н. "билонная" монета, состоящая целиком или частично из металла, стоимость которого ниже её номинала. Та часть монеты, которая состоит из, скажем, золота, является фидуциарной, т.е. "надежной", «доверенной», оплаченной непосредственно содержащимся в монете золотом, а примеси лигатуры – "гарантированной" золотым запасом государства фиатной частью. Что интересно, криптовалютчики почему-то называют все "нецифровые" деньги фиатными, ничем "не обеспеченными", что с точки зрения традиционной экономики терминологически неверно, поскольку именно криптовалюты в её понимании вообще никем и ничем не обеспечены и, даже, как в сказке про Федота-стрельца "вообче не могут быть", их не существует. Причем с технической точки зрения это так и есть. Биткоин не содержится в каком-либо компьютере или локальной сети, он одновременно присутствует в миллионах постоянно синхронизирующихся устройств, включая специально для этого созданные¹⁶.

Но, зато, называя традиционные "нецифровые" формы денег "фиатными", адепты криптовалютного движения подчеркивают главный тезис своего мессии – Сатоши Накамото, о том, что финансовая система утратила доверие полностью и все "нецифровые" деньги, включая, в первую очередь, кредитные, являются не обеспеченными и потому не облеченными подлинным доверием человечества. Этот тезис с точки зрения современной финансовой мысли в логическом смысле ничтожен, поскольку валюта, которая гарантирована конкретно определяемым субъектом или определенным кругом лиц, например, государством, крупным банком и др., в любом случае обладает фидуциарной природой, даже если она обеспечена не чистым золотом, а скажем 6-м флотом или поголовно закредитованным населением, которое может заплатить долги и налоги только в одной валюте.

Криптовалюта же, никем конкретно не гарантированная, в таком контексте являет собой чисто спекулятивный актив – «деньги из интернета» или «pecunia ex machina»¹⁷, товарные

качества которого позволяют развивать космические скорости на бирже и создают экономику, «фиатнее» которой уже только коммунистическое будущее, обещанное нам ещё позавчера¹⁸. По большому счёту, современные корпоративные ценные бумаги, котирующиеся на бирже, тоже ничем и никем не гарантированы, поскольку те пакеты, которые обращаются на бирже, к эмитентам имеют очень и очень слабое отношение. Однако эти бумаги «ритуально» привязаны к эмитентам, «гарантированы» государством и создают видимость, что, покупая акции нефтяных компаний, мы как бы приобщаемся к нефтяному рынку, а приобретая акции, допустим, известной компании, накормившей весь мир фастфудом, можем даже ощутить во рту вкус гамбургера. Но это фикция, причем точно такая же, как, по-мнению криптоскептиков, биткоин или эфириум. Не говоря уже про деривативы… Как страшно далеки они от золота, любимого людьми от сотворения мира!

Люди и пирамиды

Однако будут ли люди любить деньги, которые, мало того, что не сделаны «ни из чего», так еще и их символическая сущность, на первый взгляд, полностью победила материальную и, более того, рассредоточилась по всемирной сети, присутствуя, подобно божеству или всемирному разуму (кто во что верит) везде и одновременно нигде? Не наступит ли некая «электоральная усталость» по отношению к деньгам? Не придется ли призывать с телеэкранов или специально организованных интернет-сайтов: «Люди, любите деньги такими, каковы они есть и когда они есть!». Крайне маловероятно, что до этого дойдет, но вот полемика о том, какие деньги хороши, а какие не весьма, уже давно развернулась и перешла от «золотого стандарта» и «энергорубля» к криптовалютам такого эфемерного свойства, да в таком ракурсе, что уже перед юристами встает вопрос вполне практического характера – а деньги ли это вообще? Может быть, это товар, имущество или право требования? Каким налогом их обложить? «Каким бы налогом их обложить?…»: озабочены государства всего мира. Явно не тем заняты светлые государственные головы, потому что теперь нужно думать не столько «каким?» сколько «как это сделать?» и «возможно ли это вообще и технически в частности?», «как это можно возглавить, если невозможно запретить?».

Администрирование налогов не такая простая вещь, как может показаться дилетанту. Даже налог на недвижимость, которую не спрячешь как корову в соседний лесок, и то собрать не так просто, потому что определение налогооблагаемой базы с помощью кадастровой переоценки тоже стоит денег, вызывает законное противодействие налогоплательщиков и загружает суды. Можно вызвать при этом падение спроса на недвижимость и подстегнуть инфляцию большим количеством «неприкаянных» денег. И так далее…

Как обложить налогом анонимные транзакции, о которых никто не знает? Уповать на налоговую дисциплинированность, законопослушание и сознательность граждан и организаций, массово заявляющих в добровольном порядке о своих доходах от спекуляции криптовалютой – это всё равно, что читать лекции волкам о вегетарианстве, а овцам ставить таблички «по газонам не ходить!».

Когда пишут о биткоине как о финансовом пузыре или пирамиде, практически везде сейчас пользуются системными представлениями той финансовой архитектуры, которая складывалась и достигла колоссального успеха в христианскую эпоху, но, при этом, безнадежно устаревшими. Если врач-вирусолог, поднаторевший в лечении опаснейших вирусов, заметит приближение тиранозавра к своей клинике, то его рецепты будут, мягко говоря, не очень эффективными (а другие способы защиты пациентов ему неведомы). Его возгласы: "Посмотрите, какой огромный вирус!" только будут сбивать с толку. Ещё смешнее выглядит ситуация, когда вирус, который косит современные экономики как чума средневековые города, намерены попытаться расстрелять из ракетных установок. Топором нельзя починить будильник, а уж тем более компьютер, зараженный компьютерным же вирусом. Природа криптовалюты – вирусна, а вирус – простейшая (а потому и самая устойчивая) форма жизни. Самовоспроизводящийся код ДНК в этой неклеточной ипостаси биологической жизни чрезвычайно сильно напоминает блокчейн в отдельных моментах. Если бы не было «блокчейна» ДНК, невозможны были бы не только вирусы, но и мы с вами тоже.

А самое главное, что этот «вирус» воспроизводится не только в компьютерах, но и в головах. А уж доказать, что криптовалюты не являются пирамидой, вообще проще простого. Потому что этот факт не требует доказывания, как и другой очевидный факт, что, например, куб или шар не являются пирамидой. У пирамиды есть вершина, а у шара – нет. Финансовая пирамида – это централизованное явление, а пиринговые сети (технологическая основа криптовалют) – децентрализованная система, в которой деньги не могут стекаться в карман создавшего её мошенника¹⁹.