Битва дипломатов, или Вена, 1814
Шрифт:
Не присутствовали на церемонии и многие ключевые участники конгресса. Его хозяин император Франц отбыл на поля предстоящих сражений. Две недели назад уехали царь Александр и прусский король Фридрих Вильгельм. Давно покинул Вену лорд Каслри, а герцог Веллингтон находился где-то под Брюсселем. Из главных персонажей конгресса договор подписывали лишь Меттерних и Талейран. Французский посланник смог поставить свою подпись только благодаря тому, что манкировал приказами короля и задержался в австрийской столице.
Кардинал Консальви еще раньше обозвал конгресс «Вавилонским столпотворением». Начав с прекрасных
Изъявлял недовольство и испанский делегат Педро де Лабрадор, отказавшись подписывать договор. Его правительство не соглашалось передать королевскую вотчину Парму жене побежденного узурпатора Бонапарта и не желало отдать Португалии город Оливенса, как того требовал конгресс. В последний момент делегаты отказались вносить какие-либо изменения, убирать статьи или менять формулировки. Лабрадор тоже не хотел уступать. Представители других семи держав тем не менее взяли в руки перья, окунули их в серебряную чернильницу и поставили свои подписи на самом важном документе XIX века. Испания подпишет его только через два года, в мае 1817 года.
«Танцующий конгресс» не завершился, как можно было ожидать, грандиозным празднеством в честь подписания итогового документа. Совершенно незаметно Вену покинули последние главные его участники. Меттерних, отужинав с Генцем, 13 июня в час ночи уехал в ставку союзников.
Не мог больше задерживаться в Вене после подписания договора и Талейран. Попрощавшись и обменявшись табакерками, князь в последний раз обошел залы дворца Кауница, видевшие за девять месяцев столь много приемов, банкетов и интриг. Что касается бумаг, накопившихся в посольстве, он, естественно, не хотел оставлять их дотошным горничным, зная, что многие из них информируют австрийскую полицию. «Я сжег почти все документы, а остальные доверил в надежные руки», — говорил Талейран. Теперь он был готов возвратиться к королю.
Глава 31
ПОБЕЖДАТЬ ИЛИ УМИРАТЬ
Удивительно, с каким ожесточением люди уничтожают то, что дало им Провидение.
Князь Меттерних
Мюрат подряд одержал несколько оглушительных побед. За две недели он взял Рим, Флоренцию и Болонью. Но 3 мая австрийская армия его остановила и под Толентино в Апеннинах нанесла сокрушительное поражение. Воинство Мюрата распалось, австрийцы вернули территории и захватили его столицу — Неаполь. Мюрат под видом матроса бежал во Францию, надеясь присоединиться к Наполеону. Авантюра Мюрата внезапно оборвалась.
Бонапарт разозлился на своего маршала и проклинал его за недальновидность. Наполеон опасался, что поражение Мюрата навредит и его военной кампании. Император потерял потенциального союзника, который мог неопределенно долго сдерживать на Итальянском полуострове около ста тысяч австрийцев. Теперь Австрия взяла под контроль Италию и может бросить все войска против него. Хуже того, Наполеон начал бояться, что фортуна изменяет ему, а он мистически верил в некую сверхъестественную силу,
На самом деле напасти следовали одна за другой. Император столкнулся с серьезными финансовыми затруднениями, вызванными и революцией, и войнами, и бестолковостью государственных чиновников. Когда король Людовик XVIII и его двор бежали из Парижа, они прихватили с собой все, что смогли унести. Поступления в казну не превышали трети тех доходов, которые Наполеон получал в 1812 году. Он должен был прибегнуть к чрезвычайным мерам, чтобы пополнить бюджет, ввести новые налоги и продавать государственные лесные ресурсы.
И французская армия уже была не та, какой прежде располагал Наполеон. В ней насчитывалось в лучшем случае 120 000 человек. Лучшие офицеры, служившие при Наполеоне, были уволены или заменены приспешниками короля, многие из которых никогда не бывали в сражении. Уцелевшим ветеранам выплачивали половину жалованья. Мушкеты, артиллерийские повозки, лафеты и даже штыки распродавались как «излишки», а вырученные деньги куда-то пропали.
Три месяца Наполеон занимался формированием организованной и боеспособной армии. Из официальных отпусков отозвали 32 800 солдат, отловили 82 000 беглецов, по городам и селам разъезжали специальные призывные команды, набиравшие «рекрутов». Наполеон снова создал национальную гвардию — 234 000 человек в возрасте от двадцати до шестидесяти лет. Под ружье призвали студентов Политехнической школы и военного колледжа в Сен-Сире, сняли с кораблей моряков. Наполеон посчитал, что флот ему не понадобится в предстоящих сражениях.
Для того чтобы закрыть 600-мильный фронт только на востоке, Наполеону требовались немалые войска, обученные и обеспеченные всем необходимым. Он заказал 235 000 мушкетов и 15 000 пистолетов для кавалерии, новые повозки и лафеты, обмундирование, сапоги, все, что надо для военной кампании, хотя и не было ясности, где взять деньги на закупки.
Во многих провинциях местные власти противились скороспелым указам Наполеона. Французы еще не забыли прошлые жертвы и лишения, в которые их вверг император. Начали роптать даже те, кто еще недавно приветствовал возвращение Бонапарта.
Тем временем готовились дать бой Наполеону и сторонники короля Людовика XVIII, окопавшиеся на западе в традиционных опорных регионах Бурбонов — в Бретани и Вандее, и вскоре под знамена маркиза де ла Рошжаклена встали около 30 000 роялистов. Строили планы свержения Наполеона якобинцы и бывшие революционеры. Для радикалов всех мастей Наполеон был лишь временным союзником в борьбе с ненавистными Бурбонами. Теперь, когда король низложен, настало время для того, чтобы убрать Наполеона и вернуть Франции подлинную свободу.
Союзники явно затевали войну, и ближайшие советники Наполеона настойчиво рекомендовали ему занять оборонительную позицию и наращивать силы. Особенно на этом настаивал министр внутренних дел Карно. Британия и Пруссия вряд ли осмелятся напасть первыми и будут ждать подхода войск союзников. Первое сражение может произойти не раньше июля. Наполеон использует это время для укрепления военно-политического положения в стране. Пусть союзники вторгнутся во Францию, они будут считаться интервентами, и французы забудут о своих бедах и сплотятся вокруг Наполеона.