Битва под Эль-Аламейном. Поражение танковой армии Роммеля в Северной Африке
Шрифт:
Вечером того же дня Кессельринг посетил Роммеля, который доложил своему гостю о потерях, причиненных налетами легких британских бомбардировщиков, действовавших под надежным прикрытием истребителей. Немцы окрестили эти налеты парадными трюками, так как связки из 18 самолетов очень напоминали звенья самолетов люфтваффе, которые участвовали в праздниках нацистской партии в Нюрнберге. Кессельринг обещал сделать все возможное, чтобы доставить в Египет истребители.
После беседы с Кессельрингом Роммель отправил в ОКВ длинную шифровку, в которой обосновал свое решение отказаться от наступательных действий. В начале донесения он подчеркнул, что главной причиной, удержавшей его от продолжения наступления, стала нехватка горючего. Он детально обосновал свою позицию, написав, что при запланированном наступлении ему хватит запасов только до 5 сентября. За последние два дня было доставлено лишь 2610 тонн горючего, а потоплено 3352 тонны, что эквивалентно пятикратной дневной потребности в горючем. Половина того количества бензина, которое, как обещал Кавалльеро, должно было поступить 3 сентября, оказалась потоплена. Если два танкера
Роммель привел еще две причины своего решения прекратить наступление. Первая причина заключалась в утрате фактора внезапности, что произошло вследствие того, что, вопреки его ожиданиям, район атаки оказался густо минирован и хорошо укреплен. Позиции британцев оказались защищены многокилометровыми минными полями и противотанковыми укреплениями, о наличии которых никто не подозревал. Другая причина – массированные атаки с воздуха, которые продолжались без перерыва на протяжении суток и вызвали большие потери в живой силе и технике, что подорвало боевой дух немцев и итальянцев, ухудшило и без того недостаточное снабжение войск. Роммель закончил свое донесение следующими словами: «Таким образом, армия под натиском противника медленно отойдет на исходные позиции, если кардинально не изменится ситуация со снабжением и прикрытием с воздуха». Не успел Роммель подписать сообщение, как ночные бомбардировки возобновились с удвоенной яростью. 72 «веллингтона» и «альбакора» атаковали Рагиль, сбрасывая вместе с осветительными бомбами, озарявшими ярким светом окрестности, бомбы весом 4000 фунтов. Если не считать воздушных налетов, ночь прошла относительно спокойно. Ни новозеландская, ни 44-я дивизии не входили в соприкосновение с противником. К утру 3 сентября положение сил Роммеля было следующим. Напротив юго-западного угла участка обороны новозеландской дивизии стояла часть берсальеров дивизии «Брешия», усиленная парашютистами бригады Рамке. Справа от них стояла 90-я дивизия легких танков, порядки которой были растянуты на восток от Мухафида, а часть дивизии была в резерве на западе от основных позиций. 20-й корпус имел на левом фланге дивизию «Триест», а на правом в Мухафиде – дивизию «Литторио». Впадину к востоку от Мухафида занимала 23-я бронетанковая бригада. Дивизия «Арьете» занимала позиции к югу от Мухафида. Из состава африканского корпуса 21-я танковая дивизия окружала юго-восточную оконечность впадины к востоку от Мухафида, а 15-я танковая дивизия растянулась к югу от восточной оконечности Рагиля. Разведывательная группа выдвинулась вперед, занимая все расстояние до Химеймата, который удерживала дивизия «Фольгоре». Тыл дивизии был усилен 25 танками из состава дивизии «Арьете». То, что было известно о противнике в штабе 8-й армии, соответствовало действительности, за исключением того, что британцы думали, что 90-я дивизия отводится и заменяется дивизией «Триест». Донесения, поступившие на рассвете, говорили, что противник медленно отступает на запад, а в Рагиле видны пожары и брошенная техника.
Наступило воскресенье, национальный день молитвы. Прежде чем отправиться в восемь часов в церковь, Монтгомери отдал приказ, чтобы никто не осуществлял наступательных действий, выдвигаться вперед могут только патрули, которые должны уничтожать транспортные средства противника. Хорроксу было приказано закрыть брешь, методично продвигаясь на юг от новозеландских позиций до Химеймата.
Это было спокойное утро для 8-й армии, и все, кто мог, пошли в церкви. Военно-воздушным силам было, однако, не до молитвы, а к полудню начали поступать сообщения о повсеместном отступлении противника; было замечено, что более 1000 грузовиков движутся на запад. Полтора часа спустя доложили, что неприятель отступает тремя колоннами, повторяя в обратном направлении путь своего наступления. Представлялось целесообразным, чтобы Рентон начал наступать на север от скал между Самакет-Габаллой и Химейматом. Хоррокс переговорил со штабом 7-й бронетанковой дивизии. Рентона не оказалось на месте. Хоррокс приказал дивизии атаковать южный фланг противника силами бригад Карра и Босвайла. Хорроксу доложили, что в сыпучем песке вязнут колесные транспортные средства и артиллерийские орудия. Это сделало невозможным и для Босвайла, который столкнулся с противником на восточной оконечности Рагиля, действия в обход его фланга до того момента, когда соберутся все войска. Возможности Карра были ограничены тем, что его легкие танки были лишены артиллерийской и противотанковой поддержки.
Когда Рентон вернулся в штаб, он приказал Карру наступать к югу от скал, а Босвайлу – в западном направлении, к северу от скал. На следующий день 7-я моторизованная бригада должна была вступить в Рагиль и в половине седьмого утра доложить, занят этот населенный пункт противником или нет, а Карру предстояло в семь утра сообщить, находится ли еще противник на нашей стороне восточного минного поля к северу от скал. Как можно быстрее после восхода солнца один полк легких танков должен был нанести удар на север и продвинуться в этом направлении как можно дальше. Бронеавтомобильные части должны были выслать патрули тоже на север, чтобы сковывать и отрезать мелкие подразделения противника.
Пока обсуждались эти планы для 7-й моторизованной дивизии, новозеландская дивизия готовилась к ночной операции «Бересфорд». Дивизии следовало наступать на юг со своих исходных позиций на хребте Баре между первым и четвертым минными полями на глубину 6000 ярдов и по фронту 5000 ярдов, чтобы занять позиции противника на северной окраине Мунассиба.
132-я бригада Робертсона из состава 44-й
Робертсон провел весь день в лихорадочных приготовлениях и был вынужден откорректировать свой план, чтобы выполнить требование Фрейберга о том, чтобы танки «Валентин» из 46-го Королевского танкового полка не шли впереди атакующих колонн и чтобы атака началась без артиллерийской подготовки. Из-за царившего в штабах хаоса час ноль откладывался несколько раз. Когда после полуночи наступление все же началось, оно не получилось «молчаливым», так как местность освещалась горящим грузовиком. Ни 5-му Королевскому кентскому полку справа, ни 4-му полку слева на удалось преодолеть сопротивление противника на северной окраине Мунассиба. Линии связи были прерваны, сам Робертсон был ранен, и бригада остановилась, не дойдя до цели всего 1000 ярдов.
Слева действовал Киппенбергер со своей 5-й бригадой, причем намного успешнее, но охваченные энтузиазмом маори на правом фланге отклонились к западу, а 21-й батальон слева отклонился к востоку, оставив в центре зияющую брешь. «Валентины» 50-го Королевского танкового полка приняли немецкие огни за британскую разметку дороги, зашли слишком далеко в образовавшуюся брешь и потеряли 12 машин, которые большей частью подорвались на минах, при этом погиб командир эскадрона Хьюз.
К рассвету 4 сентября удалось продвинуться на 2 мили, при этом линия фронта проходила по незащищенному и неудобному для наступления открытому склону; потери составили 700 человек в 132-й бригаде и 124 человека в 5-й новозеландской бригаде. 6-я новозеландская бригада, осуществлявшая отвлекающий маневр на правом фланге Робертсона, потеряла 159 человек, а ее командир, бригадный генерал Джордж Клифтон, попал в плен. Атака, казалось, произвела очень слабое впечатление на противника. Роммель отозвался о ней следующими словами: «Ночной рейд 10-го итальянского корпуса стоил британцам очень тяжелых потерь, включая многих убитых и 200 пленных». Не выдерживает критики заявление Киппенбергера, что солдаты его бригады убили 50 солдат противника. Роммель описал также свой разговор с несгибаемым Джорджем Клифтоном, который вечером бежал из туалета. Но несколько дней спустя его обнаружили немецкие штабные офицеры, вышедшие поохотиться на газелей.
Роммель в течение всего дня продолжал отступать, сохраняя прежний порядок своих частей и соединений и предприняв несколько контратак против новых позиций Фрейберга. Ночное донесение в ОКВ говорит об отражении нескольких атак и, как всегда, изобилует жалобами на положение с бензином. В порт благополучно пришел танкер с 800 тоннами горючего, но положение войск было критическим. Запасов оставалось только на одну неделю.
Александер в ту ночь посетил Монтгомери, который решил не форсировать события. Фрейбергу был отдан приказ вернуться на исходные позиции. Если враг отступает, Гейтхауз и Рентон должны преследовать его патрулями и подразделениями легкой бронетехники, а бронетанковые части Фрейберга должны находиться на своих позициях в районе Алам-эль-Хальфы. Давление Рентона на правый фланг Роммеля было не слишком эффективным, а Карр, как представляется, сделал не очень много, чтобы выполнить полученный накануне вечером приказ. Постоянное продвижение в сыпучих песках сказалось на количественном составе его танковых сил. В его распоряжении осталось всего 8 «крусейдеров» у стрелкового полка и 15 «стюартов» в 4/8-м гусарском полку, который провел день в бесплодных маневрах к югу от Самакет-Габалла.
В течение ночи, пока «веллингтоны» и «альбакоры» наносили, как докладывали их командиры, успешные удары по транспорту противника, сосредоточенному близ Рагиля, новозеландская дивизия отошла на свои прежние позиции. Фрейберг издал приказ дня, в котором, в частности, утверждалось: «Хотя наши потери сравнимы с потерями противника, но мы смогли расстроить планы его наступления, поэтому операцию, проведенную нами, надо рассматривать как блистательный успех». Упоминание о воздействии на планы противника основывалось на мнении, которое приписывали Монтгомери, что именно благодаря этим действиям Роммель был вынужден принять быстрое решение об отходе и отмене планов наступления на Египет. Теперь мы знаем, что это решение было принято на тридцать шесть часов раньше.
На рассвете 5 сентября выяснилось, что противник отступил еще на несколько миль к западу от восточного минного поля, то есть к Химеймату. Облачность помешала Королевским военновоздушным силам выяснить что-нибудь еще. В вечернем донесении Роммель говорит об отмене плана возвращения на исходные позиции и высказывает намерение остановиться на линии британских минных полей, оставив в резерве африканский корпус с посылкой двух боевых групп на поддержку 21-го корпуса.
Хотя Монтгомери оставил попытки заткнуть брешь с севера, он все еще думал, что Роммель будет отступать дальше, и армию охватило расслабленное состояние. Патрули Рентона донесли утром, что противник движется на запад от минных полей, прикрывшись сильным арьергардом из 70 танков и противотанковых орудий; колонну из 1000 машин видели с воздуха пилоты ВВС между Химейматом и Калахом. На заходе солнца стрелки Босвайла были в районе Рагиля, а 4/8-й гусарский полк, который пытался обойти южный фланг, был остановлен танками противника в 3 милях восточнее Химеймата. В течение дня бронеавтомобили 11-го гусарского полка снова прошли вдоль северного края впадины Каттара к подножию прохода у Наиб-абу-Двейса, который был все еще занят противником. Все это придало оптимизм приказу Монтгомери, который он издал в тот вечер. «Битва при Аламейне продолжается уже шесть дней, и противник медленно, но верно покидает район наступления 8-й армии. Сегодня вечером 5 сентября его арьергард прошел к северу от Химеймата через минное поле». Далее командующий поздравил всех подчиненных с дорого доставшейся победой над врагом, которая будет иметь далеко идущие последствия.