Битва под сакурой
Шрифт:
Держать в узде засевших в надстройке можно было с помощью ДШК — пары длинных очередей вполне хватило бы, чтобы заставить их пригнуть головы, да ещё и разбить, при удаче, что-нибудь важное и нужное на мостике. Но «Дегтяри» для этого не годились совершенно. С их помощью я смогу только обороняться от врагов с ручным оружием, если им вздумается выбраться из надстройки и напасть на меня.
— Здесь Руднев, — связался я с Ютаро, — вывел из строя оборону транспорта. Контролировать судно не могу. Требуется помощь. Повторяю. Контролировать судно не могу. Требуется помощь.
Верхняя палуба «Красного
А над всем этим кошмаром царили громадные фигуры доспехов духа. Они обстреливали пожарные команды, не давая затушить огонь. Уже все доспехи отряда опустились на палубу «Красного Кавказа», ведя почти непрерывный огонь. Пробить броню орудийных башен крейсера они не могли ни из авиапушек, ни, тем более, из пулемётов. Зенитное вооружение доспехи отряда «Труппа» уже успели вывести из строя полностью, не считая упрятанных в башни стомиллиметровых пушек, но это не слишком сказалось на темпе стрельбы корабля.
Марина вынуждена была отдать должное самоотверженности советских матросов, не смотря на всю её ненависть к ним. Они дрались так, будто и не было на палубе никакого пожара, а меж башнями не разгуливали вражеские мехи. Крейсер маневрировал, сближаясь с «Юбари», и вёл огонь, почти не снижая темпа.
Неужели все усилия пойдут прахом! Атака с дирижаблей, драка лёгких мехов в воздухе, колоссальный риск, — всё окажется напрасно. Им никогда не вывести из строя такую колоссальную громаду, как крейсер, можно лишь нанести ему мелкие повреждения, не больше комариных укусов. Даже лишившись лёгкого меха, катапульты для его запуска и крана для подъёма обратно на борт, «Красный Кавказ» не сильно потерял в боеспособности. Он продолжал с прежней жуткой мерностью швырять в «Юбари» снаряды.
— Марина-кун, — связался с девушкой Ютаро, — Рудневу-сан удалось обезвредить транспорт, но он оказался в сложной ситуации. Ему требуется помощь.
Он не успел договорить фразы, отдав приказ прийти на помощь Рудневу, как доспех Марины рванул прочь с палубы, сверкнув включённым на форсаже векторным двигателем.
Ютаро некогда было раздумывать над этими странностями, он вскинул руку с пулемётом, дал короткую очередь по матросам, возящимся вокруг вентиля подачи керосина. Матросы повалились прямо в пламя. Но на их место быстро встали другие. Пара подтащила броневой щит, закрыли товарищей от врага. Тогда Ютаро поднял руку с авиапушкой и надавил на гашетку.
Патовая ситуация, сложившаяся на палубе транспорта, была на руку его команде и всему «нашему делу». Корабль ведь медленно, но верно шёл к токийскому порту. «Юбари» и сопровождающим его эсминцам удалось отвлечь на себя советские и британские боевые суда. Однако спустя какое-то время транспорт перейдёт под защиту каии, и нам придётся отступиться. С тварями, обитающими в океане, доспехам духа не сладить.
В общем, получалось,
Я стоял перед настройкой, давай короткие очереди из «Дегтярей» для острастки, когда засевшие в ней поднимали головы и принимались стрелять по мне. Вот только я не учёл того, что помощь мне всё же придёт.
Марина прошла над транспортом с лихостью пилота лёгкого меха. На бреющем полете, ведя огонь из авиапушки. Снаряды легко прошивали надстройку, огонь из неё тут же прекратился. Мягко опустив доспех на палубу, оставляя за собой широкий голубой шлейф, видимо, след работы векторного двигателя, она навела на надстройку пулемёт. Длинная очередь хлестнула по ней — во все стороны полетели осколки последних стёкол и обломки металла.
— Довольно, — передал я ей, — вряд ли, там мало кто остался. Мы вывели из строя управление транспорта, но машина его ещё работает. Надо с этим что-то сделать.
— И что ты предлагаешь? — спросила она.
— Уходи с транспорта, Марина-кун, — сказал я, начиная придумывать план на ходу, — а я нырну под днище его и расстреляю винты. Это если не остановит корабль, то уж точно собьёт с курса.
— Что значит, нырнёшь?! — вскричала Марина. — Ты что, с ума сошёл? Твой «Коммунист» и без того слаб по части герметичности, а со столькими пробоинами, ты пойдёшь ко дну в считанные секунды.
— Зацеплюсь лебёдками за днище, — ответил я, — это не даст мне утонуть. А там уж, куда вынесет…
— Это — форменное безумие, — заявила она.
— Рисковать тобой и твоим доспехом нельзя, — принялся объяснять я, — а вот мой «Коммунист» разбит практически в хлам. На большее он уже просто не годен. А уж выбраться из этой передряги я как-нибудь сумею. Не в первый раз.
— Не сходи с ума, Руднев-сан! — повторила Марина.
— Уходи, — бросил ей я, направляя доспех к корме транспорта. — Время дорого.
— Пантелеймон! — крикнула Марина. — Пантелеймон! Останься жив!
— Постараюсь, — буркнул я.
— Не вернешься, я тебя сама прикончу! — выпалила она. — Так и знай!
Следом раздался звук стартующего на векторном двигателе доспеха.
Очень интересное заявление. Прямо-таки интригующее. Но думать о словах Марины мне было некогда. Со скрипом и лязгом мой «Коммунист» добрался-таки до кормы. Я развернул его спиной к воде и оттолкнулся ногами от борта.
Ещё ни разу мне не приходилось нырять в доспехе под воду. Пусть все мехи и выросли из тяжеловодолазных костюмов, но давно уже не были они герметичными. Они не предназначались для сражений в водной среде.
Я нажал на кнопку, запускающую лебёдку. С обеих сторон корпуса моего доспеха выстрелили крючья с зацепами. Легко пробив днище корабля, они зафиксировали меня, не дав и дальше погружаться в океанские пучины. Но и без этого я бы не пошёл ко дну. Потому что я, как, собственно, и весь транспорт покоился на спине громадного каии. Он медленно, но верно тащил корабль в нужном направлении. И даже винты транспорта не крутились.