Битва при Кадеше
Шрифт:
Нет, он не был создан слугой.
Он обладал качествами такого царя, о котором история долго будет помнить, такого правителя, чье видение мира гораздо шире, нежели у Рамзеса или у правителя хеттов. Из его мыслей родится новый мир, и он, Шенар, будет его хозяином.
Фараон не заставил себя долго ждать. Рамзес заканчивал беседу с Амени, которого Дозор, пес Фараона, пытался лизнуть в лицо. Личный писец Властителя и Шенар холодно поприветствовали друг друга. Золотисто-желтая собака легла, наслаждаясь слабыми
— Путешествие было приятным, Шенар?
— Отличным. Прости меня, но я очень люблю Мемфис.
— Кто станет тебя корить за это? Это — исключительный город, и Пи-Рамзес никогда не сравнится с ним. Если бы угроза со стороны хеттов не приняла такого размаха, мне не надо было бы строить новую столицу.
— Управление Мемфиса остается примером профессиональной добросовестности.
— Различные службы Пи-Рамзеса прекрасно работают. Не является ли твоя служба лучшим тому доказательством?
— Я не скрываю реального положения вещей, поверь мне. Не поступало ни одного тревожного донесения. Хетты бездействуют.
— Нет никаких сообщений от наших осведомителей?
— Хетты сражены твоим вмешательством. Они не ожидали, что египетская армия окажется такой стремительной и побеждающей.
— Возможно.
— Зачем сомневаться? Если бы хетты были уверены в своей непобедимости, они, по крайней мере, заявили бы решительный протест.
— Чтобы они уважали границы, установленные Сети… Я в это не верю.
— Вы становитесь пессимистом, Ваше Величество?
— Единственное намерение Хеттской империи — это захват территорий.
— Но не является ли Египет слишком большим куском, который не по зубам даже очень проголодавшемуся врагу?
— Когда военные решительно настроены на войну, — возразил Рамзес, — ни мудрость, ни разум не могут их разубедить.
— Только серьезный противник заставит хеттов отступить.
— Ты что, будешь приветствовать усиление вооружения и увеличение числа воинов?
— Что может быть лучше?
— Не будет ли это расценено хеттами как объявление войны? — встревожился Рамзес.
— Хеттам понятен только язык силы, если я правильно понял высказанную тобой мысль.
— Я также хочу укрепить нашу защитную систему.
— Создать из наших провинций буферную зону, я знаю… Тяжелая работа выпала на долю твоего друга Аша.
— Эта задача кажется тебе невыполнимой?
— Аша молод, ты недавно наградил его и назначил одним из главных людей государства. Такой быстрый взлет может вскружить ему голову… Никто не оспаривает его прекрасные качества, но можно ли полностью доверять ему?
— Я знаю, все военачальники считают, что им не оказали достаточных почестей. Но Аша имеет положение и вес в обществе.
— Есть одна мелочь, я не придаю ей особого значения, но мой долг рассказать тебе о ней. Ты знаешь, что дворцовая прислуга имеет склонность болтать о чем попало, однако некоторые слухи, возможно, заслуживают интереса. По рассказам моего управляющего, испытывающего явные
— Она может подтвердить это?
— Роме запугал ее. Она боится, что он будет грубо с ней обращаться, если она его обвинит.
— Разве мы не живем в стране, где правит богиня Маат, с её законом и справедливостью? — воскликнул Рамзес.
— Может, тебе надо сначала заставить Роме сознаться, а уж потом эта малышка даст свидетельские показания.
Высказывая критику в адрес Аша, особенно, выдавая Роме и стараясь заставить Рамзеса ускорить военные действия, Шенар вел опасную игру. Но благодаря этому он становился человеком, все более заслуживающим доверие Фараона.
Если колдовские заклинания Офира окажутся недейственными, Шенар задушит Рамзеса своими собственными руками.
Глава 27
Роме нашел единственно верный способ, как успокоить свою тревогу. Он решил приготовить несказанно вкусный маринад, названный «деликатесом Рамзеса», секрет приготовления которого передавался от мастера к ученику. Управляющий закрылся в просторной дворцовой кухне. Он собственноручно выбрал сладкий чеснок, самый хороший лук, доставленное из оазиса красное вино, оливковое масло из Гелиополиса и соленый уксус. Роме также взял несколько видов тонких ароматных трав, необыкновенно нежное филе окуня, выловленного в водах Нила, и мясо, достойное служить пищей богов. Маринад придаст блюдам неповторимый запах, который понравится правителю и сделает Роме незаменимым.
Несмотря на отданные им властные указания его не беспокоить, дверь кухни отворилась.
— Я же потребовал, чтобы… Ваше Величество! Ваше Величество, здесь вам не место!
— Разве существует в государстве хоть одно место, куда мне запрещено входить?
— Я не это хотел сказать. Простите меня, я…
— Ты позволишь мне попробовать?
— Мой маринад еще не готов, я только начал его готовить. Но это будет замечательное блюдо, которое войдет в историю египетской кухни!
— Ты любишь секретничать, Роме?
— Нет, нет… Но настоящее поваренное искусство требует соблюдения тайны. Я ревностно оберегаю мои рецепты и готов это признать.
— Может быть, ты хочешь еще в чем-нибудь признаться?
Взгляд Рамзеса давил на Роме. Управляющий опустил глаза.
— В моей жизни нет ничего таинственного, Ваше Величество. Я живу во дворце, чтобы служить вам, только чтобы служить вам.
— Ты так в этом уверен? Говорят, что у каждого есть свои слабости, а у тебя?
— Я… Я не знаю. Пожалуй, обжорство.