Битва с богами
Шрифт:
Там нас уже ждал автофургон «Мицубиси» с просторным глухим кузовом. Мы перенесли туда пленного и устроились там сами. В салон «Хендая» приладили зажигательную бомбу, которая сработает через пятьдесят минут, или немедленно — при попытке извлечения.
В кузове стоял густой запах пива и каких-то специй. Грузовик явно не простаивал, а активно перевозил пищевые продукты. А теперь вез живой груз. Притом особо ценный.
Через сорок минут трейлер остановился. Сопровождающий гортанно прокричал что-то на местном языке. В ответ послышалось какое-то не слишком убедительное блеяние.
Минут пять шли переговоры.
Я спрыгнул из кузова на нагретый солнцем бетон. За мной последовали Робин и Али.
Солнце — яркое, южное — остро било по глазам после тьмы кузова. Через некоторое время глаза привыкли к свету. Некогда расслабляться. Каждая минута на счету.
Мы вытащили тело Апостола и понесли к открытой аппарели самолета «Ан-26» с надписью «Аэрофлот», стоявшего на бетоне аэродрома рядом с нашим автофургоном.
Этот рейс никто досматривать не будет. Все обоготворено заранее. Это чуть ли не официальная дырка в границе, которой Россия пользуется не первый десяток лет.
Я поднялся на борт и уселся на жесткий и неудобный откидной стул. Самолет транспортный, поэтому на комфорт рассчитывать не приходится.
Взвыли винты. Самолет покатил по бетонке, выруливая на взлетную полосу.
Напряжение витало в воздухе. Я сидел, прикрыв глаза и прислонившись спиной к прохладному металлу корпуса. Время от времени бросал взгляд в единственное окошко иллюминатора, за которым медленно ползли уродливые, в стиле а-ля сарай, аэропортовские постройки и старенькие транспортные самолеты с эмблемами местной грузовой авиакомпании «Линия Эйр».
Вот и взлетка. Винты взвыли сильнее. «Ан-26» задрожал и напрягся в предвкушении взлета. Последние мгновения, когда нас еще могут тормознуть.
Сейчас американцы и местная полиция еще могут что-то предпринять. И тогда прозвучит — взлет запрещен. Правда, местные товарищи заверяли меня, что это нереально. Что русский самолет, борт номер 6734, местные досматривать не будут. Побоятся. Не только американцы умеют держать за горло — русская разведка тоже поднаторела в этом деле. Но жизнь богата на сюрпризы.
Нам бы оторваться от земли, и через двадцать минут мы выйдем из воздушного пространства страны. А там ищи ветра в поле, а вора на воле.
Самолет начал разгоняться. И взмыл в воздух.
Все, теперь можно успокоиться и вздремнуть.
До России путь неблизкий, тем более на таком надежном, но очень медленном винтовом самолете.
Первая посадка через два часа.
Счастливого нам полета. И чтобы не встретился на нашем пути американский истребитель. И пусть вовремя коснутся шасси бетона полосы аэропорта в Жуковском.
Как говорят летчики — чтобы количество взлетов равнялось количеству посадок!
Глава 34. Боги нищих духом
Круги под глазами, взгляд немного одичалый, мертвенная бледность на лице. Выглядел Третий Апостол неважно, особенно в голубоватом свете неоновых ламп под потолком подвального помещения для допросов. Но пел он с толком и расстановкой — выдавая все, что знает.
Его разговорчивость была подстегнута легким наркотиком, но он и сам не собирался ничего скрывать. Наоборот, всячески выражал готовность к сотрудничеству.
Комната
Имелись в комнате и скрытые сюрпризы, типа инфракрасных датчиков, сбрасывавших на компьютер данные об эмоциональном состоянии пленника. За стеной сидели два оператора аппаратуры, контролировавшие объект и при необходимости скидывавшие информацию нам — их голоса звучали в моем наушнике. Все было всерьез, по-взрослому. Куратор тащил в контору передовые технологии и игрался с ними, как ребенок.
— Вы думаете, я сумасшедший? — вопрошал Третий Апостол. — Вы думаете, я принимал эту игру за что-то реальное? Нет, я не сумасшедший. И я знаю, что в мире есть только один бог. Всемогущий, безжалостный и всемилостивейший.
— Это какой? — поинтересовался я.
— Деньги.
— Ангел Заката разделял этот взгляд? — спросил дознаватель — нас в комнате было трое.
— Частично.
Апостол подробно рассказал, как связался с Ангелом Заката после того, как вдребезги разругался со «Свидетелями Иеговы», с которыми имел до этого хороший гешефт на криминальных делишках с недвижимостью. В тот раз ему, чтобы не потерять свободу и здоровье, снова пришлось распродавать честно наворованное имущество и откупаться от потерпевших и органов следствия. Такова была его судьба; всю жизнь ходить по этому заколдованному кругу: украл, разбогател, попался, отдал все, чтобы остаться в живых, опять на мели, и опять нужно придумывать новую аферу. Как говорят евреи: если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, а расходы. Вот только расходы были такими, что становились неподъемной проблемой, а аферы давались все сложнее. В таком трудном положении его подобрал Ангел Заката.
Но познакомились они значительно раньше, когда будущий Апостол работал на экстрасенса-оживителя, ныне тянущего срок в мордовских лагерях. Похожий на магазинную вешалку долговязый тип назвался Афанасием. По фамилии и отчеству его никто не величал — для всех он был Афанасием, и это имя применительно к нему звучало тревожным громом трубы.
— Получается, «Оживитель» и Ангел поддерживали отношения, — заинтересовался дознаватель.
— Да все фигуры такого плана поддерживают отношения, — с видом учителя, разъясняющего школьникам прописные истины, выдал Апостол. — Они знают друг о друге. Каким-то образом учитывают обоюдные интересы. Все, кто мелькает в телевизоре, собирает тысячную паству, так или иначе контактируют между собой.
— Это типа профсоюза? — усмехнулся я.
— Не знаю. Мое мнение — они все подпитываются из какого-то одного источника.
— Деньгами? — напрягся дознаватель.
— Скорее всего, влиянием. Посмотрите, им все всегда сходит с рук. Законов для этих ребят будто не существует. Меня это устраивало, поэтому и связался с Ангелом.
— У него была крыша?
— Вы имеете в виду покровительство во властных структурах?.. По-моему, да. И эта, как вы говорите, крыша действовала до поры до времени.