Битва с богами
Шрифт:
И тут начинается боевик. «Правдолюб» неожиданно быстро приходит в себя. Распрямляется. Его рука ныряет куда-то за пазуху просторной футболки.
Нас разделяют считаные метры. Сейчас я налечу ураганом и распластаю этого гада.
Но он уже извлек из-за пазухи руку. Его — красные немигающие глаза, из которых ручьями текут слезы, смотрят куда-то в мою сторону. Он меня не видит — зрачки еще не адаптировались после вспышки. Но ему и не надо ничего видеть. Он не будет драться, стрелять. Ему больше не нужно зрение. Ему нужно
Хотя и чеку срывать не надо. Гранату он прикрепил по афганскому варианту — когда кольцо привязано к петле. Тогда, извлекая смертоносную игрушку, ты одновременно срываешь кольцо — очень удобно, когда вторая рука занята. Или когда нужно сделать все очень быстро. Как сейчас — чтобы взорваться и погибнуть.
«Правдолюб» роняет гранату на пол. И поднимает лицо к потолку, расплываясь в счастливой улыбке.
«Лимонка», она же легендарная «Ф-1» — ну тут нам всем конец. Радиус разлета осколков до двухсот метров. Граната оборонительная — забрасывать ряды наступающих из окопа и прятаться, чтобы потом посмотреть, как она подстрижет врага осколками. Сильная штука.
В мозгах у меня включился компьютер. Если не наколдовали со взрывателем, то время срабатывания заряда четыре секунды.
Я уже около негодяя. С ходу бью его в лоб, отправляя на пол, а потом мастерским ударом пинаю «лимонку».
Она летит в сторону.
Ухает взрыв. Не так громко, как «Заря», но тоже внушительно бьет по барабанным перепонкам.
Разлетаются осколки, обломки, комья грязи.
Я распрямляюсь со сладостным ощущением, что еще жив.
«Правдолюб» пытается приподняться. Его голова шумит от удара, но рука уже тянется за — пазуху.
Еще одна граната?
Чпок — мой ботинок врезается ему в лоб, выбивая сознание.
Я наваливаюсь, закручиваю руки за спину, отрываю часть рукава, сую в зубы — не дай бог язык откусит или ампулу разгрызет — всяко бывает.
Члены клуба самоубийц ошарашены и деморализованы. И до смерти перепуганы.
Парадокс. Только что они были готовы покончить жизнь самоубийством. Вошли в состояние транса. Но «Заря» как будто вывела их из той потусторонней реальности, в которую они погрузились. И на них разом нахлынули испуг, ужас, растерянность и боль.
Разделавшись с главарем, мы начали работать по жертвам.
— Лежать, суки! Перестреляю! — Робин выдал очередь вверх.
Мы стали укладывать их на бетонный пол — грубо, пинками, зуботычинами. Повязали подручными средствами — веревками, ремнями, крепко, по-спецназовски. Мы редко таскаем с собой наручники — они тяжелые и занимают много места. Их вполне может заменить веревка или капроновая леска.
— Ну ты Пеле прямо, — покачал головой Робин. — Я уже с жизнью распрощался, когда этот урод «эфку» кинул. Нас бы всех смело. И тут такой гол!
— Уметь надо, — потупился я скромно.
— Хрена тебе эта
— Хватит юморить, — отмахнулся я.
Действительно, я смог совершить маленькое чудо — ударил ногой «лимонку» так, что она влетела в ремонтную яму, там и сработала. Только все осколки ушли вверх.
Я взял телефон спецсвязи и доложил Куратору о наших успехах.
— Ждите, охраняйте периметр до прибытия полиции, — последовали инструкции.
— Есть.
Через несколько минут тишина взорвалась воем сирен.
Первой появилась «Скорая помощь». Затем фургон дежурной части Восточного округа. А потом кого только не понаехало. И черный мини-автобус без каких-либо надписей, похожий на катафалк, — это управление по борьбе с терроризмом ФСБ России. И представительский «бумер» заместителя Главка по противодействию экстремизму МВД России. И белый «Мерседес» замначальника ГУ МВД России по Москве. Незаметный «Форд» из нашего управления «Н» потерялся на этом фоне. Зато в него тихо, не привлекая внимания, погрузили единственного в этой компании «правдолюба».
Повезли мы пленного не в дурдом и не в следственный изолятор, а на первую площадку в Медведково. Там его уже с нетерпением ждали специалисты по допросам и военной фармакологии.
Там наши медики привели его в себя, смазали йодом раны, вывели из ступора. Накачали наркотиками. И мы начали его потрошить.
И вскоре знали, что держали «правдолюба» в каком-то монастыре, где обрабатывали уже по знакомой нам программе — воскурения, чай, проповеди. Народу там было человек сто. Недавно состоялся «выпуск», послушников отправили в мир — кого с бомбами, кого на подрывную идеологическую работу среди населения.
Описал пленный подробно своих командиров и соратников. А потом у него началась истерика. Он требовал яда или легкой смерти, поскольку должен уйти из этого мира. В него вкачали успокоительное, и он выключился.
На следующий день мы опять взялись за пленного со всем энтузиазмом.
— Кого из верхушки Братства ты знаешь? — спросил дознаватель. Именно на этом месте был прерван вчерашний разговор.
— Гавриила — Седьмого Апостола.
— И что он из себя представляет?
— Он прекрасен. Величественен. Высок, как античный бог. От него исходит сила. А от амулета силы струится энергия.
— Какой амулет? — подался я вперед.
— Массивный, на груди, с изображением треугольника.
— Какого треугольника? — спросил я.
— Неравнобедренного, внутри волнистые — линии.
Я удовлетворенно кивнул.
Седьмой Апостол получил амулет воды и вцепился в него мертвой хваткой. Ведь вода — это его стихия. И он верит, что амулет алхимика Гербера принесет ему счастье, удачу и власть.
А я верю в кое-что другое. А еще жду и — надеюсь, что все произойдет, как мы запланировали.