Битва судьбы
Шрифт:
Как раз достигли середины реки, когда Ратан обратил внимание на несколько темных точек, что перемещались около левого берега далеко на западе. Воевода окликнул идущего первым мага:
– Смотри. Видишь, что там?
– Нет, пока не могу разглядеть, – прищурился Родомист.
– Люди или скорее Остроухие, – определил Хорт, приложив ладонь ко лбу. – Шестеро или пятеро. Идут наперерез.
– Надо постараться выйти на берег до того, как нас настигнут, – напряженно сказал Родомист. – Ускорим шаг.
Путешественники заспешили. Они падали, ушибались, но упорно шли к
– Как думаешь, они пойдут за нами? – спросил Хорт, хрипло дыша.
– Пойдут, – уверенно ответил Ратан. – Это не простые селяне, как ты уже заметил, это дозор. Время сейчас почти военное. Опять же, граница рядом. Пойдут и, пока не разберутся, в чем дело, не отстанут.
– И что делать? – влез, как всегда, Леслав.
– Засаду устроим, – хмуро ответил Ратан.
Охотник
Прошли еще саженей двести, прежде чем Ратан нашел хорошее место для засады – прогалину, ограниченную со всех сторон густым кустарником, из которого заснеженными руками великанов торчали толстенные дубы. За одним из них и укрылся Хорт, приготовил лук и стрелы. Ратан сделал крюк и залег сбоку прогалины так, чтобы Остроухие, пройдя хоть немного по открытому месту, оказались к нему боком. Родомисту выдали топор и попросили особо в драку не лезть. То же указание получил и Леслав. Юноша сначала надулся, а потом понял, что не время показывать гонор.
В результате маг с учеником оказались немного правее и сзади Хорта, за кустами орешника, что скрывали их, но давали возможность видеть происходящее на поляне.
Преследователи появились из леса бесшумно. Даже снег, казалось, не скрипнул под узконосыми сапогами. Колыхнулись ветки, спорхнули с них стаями крылатые снежинки, и на прогалину вышли шестеро воинов-Остроухих. Боевые луки, длинные и мощные, мечи, панцирей нет, но толстые полушубки выдержат скользящий удар топора, да и меча тоже. Идут группой, луки с плеч не сняли. Не ожидают, что в пределах Эрина кто-то бросит им вызов.
Идущий впереди подозрительно осмотрел опушку. Какая-то птица, затихшая при появлении людей, вновь начала орать. Воины на поляне захохотали, медленно двинулись вперед.
Хорт прицелился и спустил тетиву. Тот Остроухий, что смеялся громче всех, со стоном рухнул на снег, в его левой глазнице появилось оперенное древко. Затрещали ветви, из кустов с ревом, словно яростный тур, выметнулся Ратан, кинулся к бестолково орущим Остроухим.
Затрещали ветки там, где укрывались Родомист и Леслав. Пока Хорт накладывал вторую стрелу, Ратан свалил одного из врагов. Из перерубленной шеи ударил настоящий фонтан крови.
Вторым выстрелом Хорт промахнулся, стрела лишь оцарапала щеку самого высокого из воинов. Тот дернулся, и Ратан, воспользовавшись этим, ударил
Но оставшиеся в живых альвы не стали паниковать. Двое насели на Ратана, а третий за их спинами неторопливо принялся натягивать лук. Леслав, завопив, кинулся воеводе на помощь. Родомист, видя, что не успевает достать лучника, попросту швырнул в него топор. За такой бросок наставники воинского искусства наверняка высекли бы ученика. Топор лишь слегка задел руку Остроухого. Стрела с недовольным взвизгом ушла в небо, а лучник выругался и полез за мечом.
Маг остановился, поднял руку, явно забыв об осторожности. «Что он делает?» – успел подумать Хорт.
От раскрытия отряд спас Ратан. С помощью Леслава, который в основном мешал противнику, он расправился с одним из Остроухих. Тот получил удар прямо в лицо. На миг схватка замерла, и Хорт выстрелил. Второй противник воеводы со стоном сел на снег, держась за плечо.
И тут Ратан атакующей гадюкой метнулся вперед, и клинок его высек искры, приняв на себя удар, что предназначался Родомисту. Остроухий зарычал, готовя новый удар, но воевода ушел в сторону и легко отрубил врагу руку, державшую меч. Кисть отвалилась, а раненый с воем завалился назад.
– Вот и всё, – проговорил Ратан, – надо только добить раненых.
Пока Хорт выбирался из зарослей, воевода обошел всех Остроухих и ударил каждому под подбородок. Слышались тяжелые шаги, вскрики и бульканье, словно что-то вытекало из дырявого сосуда.
Подойдя к соратникам, охотник увидел, что Леслав дышит тяжело, а лицо у него такое, словно юноша переел гнилых огурцов.
– Ничего, дружище, – сказал Хорт. – В убийствах нет ничего приятного, но иногда они необходимы. Давай оттащим тела вон туда, за кусты, и присыплем снегом. Чтобы их не сразу нашли в случае чего.
С делом справились быстро. Вытирая пот со лба, охотник заметил:
– Хватятся их сегодня к вечеру. Искать начнут завтра. Вероятнее всего, к завтрашнему вечеру – найдут. Если не пойдет снег или не появятся волки. Но мы к тому моменту будем далеко.
– Хотелось бы в это верить, – буркнул маг.
Много времени потратили на переправу и бой, и поэтому шли долго даже после того, как солнце закатилось. Растопырившие ветки кусты словно бросались из тьмы, норовя выцарапать глаза или ударить в какое-нибудь особо уязвимое место. Из мрака доносилось деловитое уханье.
Шагали до тех пор, пока не стали подкашиваться ноги. Леслав спотыкался, засыпал на ходу. Голова Родомиста клонилась к груди, затем он вздергивал ее вновь, таращился упорно, пытаясь разглядеть что-нибудь во мраке. Только когда маг едва не свалился, Хорт позволил остановиться, развести огонь.
Сбросив мешок, Ратан повернулся к Леславу и сказал, отдуваясь:
– Занятие на сегодня отменим. Ты побывал в настоящем бою, бился против опытных воинов и даже раны не получил. Молодец.
– Да, Леслав, ты сражался очень неплохо, – добавил наставник сдержанно. – Особенно для человека, не рожденного для войны и войне никогда не учившегося.