БИТВА ЗА ХАОС
Шрифт:
Посмотрим, однако, как это выглядит в развитии. Поначалу дороги расходятся несильно, можно даже сказать что они идут рядом с постепенным увеличением расхождения (мягкая бифуркация), затем рыцаря встречают препятствия, он принимает очередные решения, делает очередной выбор и уже новый путь получает свое ветвление. Время на макропроцессах, как известно, нельзя «открутить назад», поэтому и пути обратно нет. Рыцарь должен идти только вперед (устремленность в будущее), он не знает что будет через секунду, но он должен дойти или погибнуть. Куда дойти? До счастливого конца, что в сказках обозначает наступление стабильности. Как правило, точной преодоления становится свадьба с принцессой или просто красавицей. Жизнь продолжается! А сама сказка оказывается приключением рыцаря в окрестности области бифуркации или нескольких бифуркаций. Потому что именно это интересно! Последующая их сытая и счастливая семейная жизнь (т. е. нормально работающая система) — никого не интересует. Обычно пишут: «здесь и сказке конец». В общем случае можно сказать, что рассматриваемая структура после бифуркации вошла в состав устойчивой системы большего масштаба и закономерность её функционирования остаётся постоянной надолго, так как хаос уходит на более высокие уровни. [252]
252
Базыкин
Итак, сказка про рыцаря и препятствие, по сути является переходом рыцаря из одного устойчивого состояния к другому. Да, для этого нужно желание, нужна сила, нужна энергия. Нужно везение, но и везение, если внимательно присмотреться, всегда обусловлено правильным поведением. Я давно замечал, что люди которым по жизни реально везет, отличаются от остальных. Не знаю, правильно ли меня поймут, но мне казалось что они как бы «светятся» изнутри. И никогда не боятся идти вперед, что очень важно. Ведь наш рыцарь тоже мог бы решить не искушать судьбу, а просто развернуться назад. Но тогда не было бы сказки. Не было бы эволюции, не было бы жизни, не было науки и культуры. Не было бы ничего.
Если же получившаяся система оказывается неустойчивой, то поиск и хаос продолжаются. Такое состояние иллюстрирует другая история, более страшная. Я имею в виду легенду о Летучем Голландце — корабле, который плавает по морям-океанам и никогда не пристает к берегу. Встреча с ним считалась крайне нежелательным знаком, предзнаменованием что данный поход будет последним и корабль никогда не вернется в порт. «Голландец» — одна из выдающихся арийских легенд, отыскать что-то подобное у неарийцев не представляется возможным, если не считать легенду об Агасфере, также рожденной среди арийцев в средние века. [253]
253
Легенда об Агасфере в своих первоначальных трактовках пришла к нам с юга Европы. Агасфер — это еврей отказавший Иисусу Христу когда тот нес свой крест и попросил у него разрешения отдохнуть возле его дома. За это он был осужден на вечную жизнь и вечные скитания. Он умен, но его никто не любит и не уважает, он хочет одного — умереть, но и эта цель для него недоступна. Образ Агасфера был обработан сотни раз в самых различных вариантах. Из того что было написано на русском языке, можно привести пример Остапа Бендера, героя сатирических книг Ильфа и Петрова. У Бендера вроде бы есть все исходные данные для сытой и счастливой жизни, но он всегда проигрывает. Он приходит и уходит как бомж. Он вроде бы может все, но всегда оказывается на социальном дне.
Как мы видим, время опять выступает как мера движения, мера необратимости выбора и мера в которой развивается сказка, т. е. история. Пригожина тоже волновал этот вопрос — единства трех разных сущностей времени, этого самого сильного и самого непонятного нам феномена. “Можно ли каким-то образом, писал он, установить связь между столь различными пониманиями времени — временем как движением в динамике, временем, связанным с необратимостью, в термодинамике, временем как историей в биологии и социологии? Ясно, что установление такой связи — задача не из лёгких. И всё же мы живём в единой Вселенной, и, чтобы достичь согласованной картины мира, частью которого мы являемся, нам необходимо изыскать способ, позволяющий переходить от одного описания к другому”. Должен сказать, что этот вопрос до сих пор не решен. [254]
254
Пригожин И. От существующего к возникающему. г. Москва, “Наука”, 1985
На системном уровне переход от одного состояния к другому, причем качественно отличающемуся можно кратко описать схемой изложенной в статье В.Г. Клепарского и В.А. Ефремова «Мультифрактальность, диссипация и устойчивость среднесрочных трендов на фондовом рынке» «Явление переключательной перемежаемости (on-off intermittency), когда динамическая система в процессе самоподстройки под новые реалии осуществляет переход к новому этапу эволюции, обычно ассоциируется с неустойчивостью положения системы в русле решений — состоянии исходного инвариантного многообразия). Система начинает выбрасывать) траектории в направлении, перпендикулярном к исходному руслу эволюции. Для реальных систем, т. е. для систем с диссипацией, реализуемые траектории будут стягиваться в новую зону аттракции, которая локализована на некоторой поверхности русла решений достаточно малой размерности — поверхности инерционного многообразия по терминологии нелинейной динамики. При этом основной физической характеристикой формирующегося русла решений должно быть /…/ достижение минимума плотности диссипации». [255]
255
Клепарский В.Г., Ефремов В.А. Мультифрактальность, диссипация и устойчивость среднесрочных трендов на фондовом рынке. «Проблемы управления» № 4, 2003 г..
Теперь объясним это в терминах и примерах понятных неспециалисту.
Дело в том, что поведение сложного живого существа (животного или человека) двойственно. Вы это можете не замечать в стабильной ситуации, когда, например, ваши друзья могут вам казаться вечными и абсолютно проверенными. Но в критической ситуации вы или они могут повести себя совершенно противоположно привычным моделям. Наблюдая за животными можно заметить, что собака в случае опасности может убегать, а потом резко остановиться и броситься на вас. Или наоборот, сначала рычать и готовиться к броску, а потом поджать хвост и убежать. Всё зависит от последовательности убывания или усиления её страха. Не отсюда ли идет поговорка «друзья познаются в беде»? А «беда» — всегда нарушение того или иного установившегося порядка. Это — на индивидуальном уровне. Для системного примера выберем все тот же распад СССР. Сергей Телегин в своей статье «Хаос и Вырождение» писал: «Советологи сравнивают Горбачева с Мартином Лютером, который стремился разрушить или существенно ослабить косные институты правящей церкви. Директор Института международных отношений Колумбийского университета (США) С. Бялер так определял суть действий верхушки КПСС: «Начиная перестройку, Горбачев и его помощники в руководстве инициировали процесс, который не поддается полному контролю и которым нельзя всесторонне управлять». При этом эксперты сходились в том, что подрыв государственности и искусственное создание хаоса приведут к взрыву массовой преступности, кровопролитию в национальных конфликтах и терроризму.
Динамика дестабилизации была предсказана экспертами довольно точно. И уже в марте 1991 г. французский обозреватель Клод Ле Борн писал в статье «Стратегический беспорядок» (журнал «Национальная безопасность»): «Что касается хаоса, то под него не подведешь рациональную основу. Можно, конечно, подобно антропологам, изучающим первобытные общества, считать его фактором обновления. Хотелось
256
С. Телегин Хаос и вырождение «Советская Россия» N 167, 2005 г
Как мы видим, все шло в соответствии с теорией систем. Горбачев начал делать то единственное, что должен был — он начал рвать связи. И без того не сильно прочные. В мультирасовом мультикультурном государстве этого было достаточно. Читаем дальше: «Ущерб, который хаос 90-х годов нанес стране, сравним с последствиями большой войны. Правительство Гайдара создавало хаос в экономике, чтобы блокировать действие элементов советской хозяйственной системы (план, финансовая система, регулируемые цены и т. д.). Под всю эту программу реформаторы пытались подвести и теоретическую базу, в услужливых экспертах недостатка не наблюдалось. Были привлечены понятия теории катастроф и говорилось, что после достижения необратимости разрушения советских структур будут включены «аттракторы», привлекательные зародыши рыночной экономики — коммерческие банки, биржи, частная собственность и т. д. Растертые в пыль элементы прежней системы будут втянуты в эти новые аттракторы, и возникнет желанный порядок — капитализм западного типа». Тут система и начала выбрасывать «траектории в направлении, перпендикулярном к исходному руслу эволюции». Вспомним, как высокопоставленные военные с большими звездами на погонах, организовывали беспримерное в истории расхищение и распродажу военного имущества, вспомним как профессора и доктора наук, причем реальные, а не фиктивные, превращались в рыночных менял и торговцев, но с другой стороны, не будем забывать, как люди «без биографии», влачащие при «совке» весьма жалкое существование, превратились в хозяев жизни, разъезжающих в роскошных авто и скупающих элитную недвижимость в самых дорогих районах земного шара. И все это в течение 3–5 лет. Возникли новые зоны аттракции, а они всегда устойчивы. Возник капитализм. Вот к ним и «стянулся» народ и сейчас мы констатируем, что подавляющее число индивидов довольно жизнью. Власть гарантирует им удовлетворение первичных инстинктов, а большее их не интересует.
Конечно, ученые эпохи возникновения статистической математики и теории систем знали все арийские сказки с бифуркациями, и уж тем более знали, что такое исторический процесс, всё-таки преподавание истории и чтение книг в начале ХХ века было поставлено на порядок выше чем сейчас. И неудивительно, что в свой книге ”Синергетика и прогнозы будущего” С.П. Капица и К констатировали, что: “Одна из ключевых идей нелинейной науки (изучающей поведение нелинейных систем), выдвинутая в начале XX века Анри Пуанкаре, выдающимся французским математиком, по существу, пришла из истории». [257]
257
Синергетика и прогнозы будущего, С. П. Капица, С. П. Курдюмов, Г. Г. Малинецкий Синергетика и прогнозы будущего. Издательство «Едиториал», 2003 г.
Тут опять-таки ключевое слово — система. Хорошо рыцарю, он — один человек. Он может выбирать. Он может выиграть, а может проиграть. Его победа или гибель в статистическом раскладе не имеет никакого значения, потому что по миру в его время ходили десятки тысяч рыцарей и миллионы путников. Мы же решаем системную задачу. Победит система — победим мы все, проиграет система — от нас и следа не останется. Неудивительно, что бифуркации, как и энтропия с аттракторами (позже — с фракталами), также стали одним из ключевых понятий в теории систем, в частности в таком ее прикладном аспекте как теория катастроф, а затем стали широко использоваться практически во всех отраслях реального знания и одним из главных открытий в теории бифуркации (что очень сильно подняло ее ценность) стало то, что типов бифуркаций оказалось очень немного и что самые сложнейшие из известных систем часто попадают в те же типы бифуркаций, что и простые. «Оказалось, что движение жидкости в причудливом турбулентном потоке, «коллективные усилия» излучающих атомов, создающих лазерный луч, и изменения популяции насекомых определяются, по существу, одинаковыми законами. Их поведение похоже на оркестр, прекрасно управляемый дирижером. Конечно, дирижер ограничивает возможности каждого из оркестрантов. Зато у целого появляется совершенно новое качество — способность вести себя согласованно, просто, гармонично. Это громадное упрощение, которым блестяще владеет Природа. Не только из двадцативосьмимерного пространства, но и из пространства с бесконечным числом измерений самоорганизация рождает сравнительно небольшой набор довольно простых сущностей». [258] Знаете, как перед началом оперы оркестранты разыгрываются, каждый играет какие-то свои куски, причем играет правильно. Но с оркестровой ямы мы слышим просто звуковой хаос. А потом появляется дирижер и звучит выдающаяся музыка. Или взять футбольную команду. Наберите в неё одиннадцать самых лучших игроков и пусть они сами решают как им тренироваться и как играть. Можно быть уверенным, что ничего великого эта команда не сделает, неизбежно проиграв команде пусть и более слабой по составу, но отлично подготовленной в плане организации. Системы создаются по одним и тем же шаблонам, пусть это будут десантные отряды, футбольные команды или симфонические оркестры. А вот и самое важное из книги С.П. Капицы, правда, он акцентирует внимание на неживых системах: «…Одна из удивительных вещей состоит в том, что во всех этих системах «дирижера» никто не назначает. Он возникает в ходе самоорганизации, отбирающей из океана возможностей ничтожную толику и упорядочивающей поведение системы». Да, дирижеров и тренеров назначают, ибо команды и оркестры — искусственные образования, но и в обычной толпе всегда рано или поздно обозначится лидер. Он сам себя назначит. И к новому состоянию хаотические системы тоже переходят по законам, другое дело, что это законы носят выраженный статистический характер, в отличие от относительно малых коллективов приведенных нами в пример. Вот вам множество путей и незначительное количество способов, а то и вообще один способ. И действительно, белые претерпевали грандиозные падения, но всегда находили выход, ибо не утрачивали эволюционного потенциала. А бифуркации и эволюция — понятия связанные совершенно неразрывно, ведь эволюция — это возникновение сложных систем из более простых, а на вершине эволюции — арийский человек. Он — тоже следствие бифуркации. Но всё живое имеет один генетический код, всё наверняка произошло из одной клетки. И если рассматривать только биологию, то можно отметить такую ключевую бифуркацию как разделение на животные и растительные организмы и более мелкие — возникновение различных видов животных и растений, причем каждая новая бифуркация вызывала появление более сложного вида.
258
Г.Малинецкий, А. Потапов «Сослагательное наклонение». Знание-сила № 9,1995