Битва за Кремль
Шрифт:
— Это все?
— Как говорил великий адвокат, «Все могло быть значительно хуже», — первый раз пошутил глава государства, и его голос чуть очеловечился. — Вообще-то вам предлагался покаянный комплекс. Вам следовало возложить венок к могиле Сталина начать сбор подписей за перенос тело Ленина в Музей криминалистики с экспонированием в отделе маньяков, а также посетить Израиль и встретиться с родственником.
— Чьим? — спросил Столбов.
— Вашим, чьим же еще? Вам бы его подобрали за два дня. Одним словом, публично запалить вас перед либералами, коммунистами и дурными
— Спасибо за счастливую старость, — от души ответил Столбов. — Так что же я получу за весь этот эксгибиционизм?
— Будете живы, свободны. Если хотите — сохраните пост полпреда. Не думаю, что надолго — скоро упразднят всю структуру. Плюс никто не будет обижать доверившихся вам людей. Пожалуй, все.
— А если нет?
— Если вы откажетесь от моих предложений, Премьер продавит в третьем чтении закон, окончательно передающий ему все президентские полномочия. После этого не имеет никакого значения, люблю я вас или ненавижу, — у меня не будет никакой власти. Премьер сделает с вами все, что считает нужным и когда захочет, вот и все.
— Нет, — коротко ответил Столбов.
Пауза. Если Президент пытался совладать с собой, то это ему удалось.
— Подумайте. На решение сутки. Завтра встреча с Премьером, и ответ придется дать. Ну, что скажете?
— Знаете, Анатолий Дмитриевич, а вступайте-ка в мою партию, — ответил Столбов.
Собеседник не выдержал и бросил трубку.
— Ну вот, Танюша, я полностью в свободном плавании. Президент России меня больше не поддерживает. Правда, обещаны некие авансы от президента США, но я сомневаюсь, что буду удовлетворен.
— Ты меня предупреди, перед тем как окончательно завербоваться, — укоризненно сказала Татьяна. — Чтобы заранее знать, как правильно врать, когда прихватят как жену шпиона.
Столбов усмехнулся, кивнул — не забуду.
Последние три недели порядок жизни стал таким, что забыть про контакт с высокопоставленным американцем было вполне простительно. Столбов поставил задачу посетить каждый населенный пункт России с населением больше десяти тысяч жителей — и пока что задача выполнялась. Причем с перевыполнением: если районные соратники докладывали про забытый начальством пятитысячный поселок, то лидер новой партии заглядывал и туда.
Действовал Столбов, конечно, кустовым методом: на карте отмечались пять — семь точек, которые надо посетить за день, или десять — пятнадцать — за два дня. Иногда группа Столбова использовала машины, иногда — два вертолета.
Местные администрации относились к визиту двояко. Поначалу, во время дружбы с Президентом и существования партии «Вера» в качестве официального проекта, относились с казенным вниманием, попутно творя мелкие пакости (ведь всем ведомо, какая партия считается настоящей!). Потом, когда случился разлад, отношение стало зеркальным: официально жали и гадили, как могли, но за кулисами извинялись, даже желали удачи. Своя социология есть в каждой захудалой области, и, кто может победить, на местах знают без московских рассылок.
К
А бывало, народ со словами «Это наше здание!» невежливо отпихивал вахтершу и шел в зал. Администрация, поселковая ли, районная или областная, заранее готовилась к такому варианту и советовала ментам не вмешиваться.
Покушение в Цапельке сослужило плохую службу врагам Столбова. Собравшиеся, пусть даже и две-три тысячи человек, азартно выискивали чужаков, и не раз Столбову приходилось кричать со сцены: «Да оставьте их, это обычные провокаторы или фиксаторы. Не разбивайте им камеры, наоборот, тащите их в первый ряд, пусть снимают, у меня секретов от „Единой России“ нет». Операторы боязливо снимали, провокаторы отказывались от штабных заготовок. Батяня старался, просчитывал варианты, но уже понял: с такой поддержкой ни одна посторонняя машина, не говоря уже об ее экипаже, к толпе не приблизится.
Вчера вечером завершилась встреча на южно-уральском кусте — учитывая населенность территории, она продолжалась три дня. Столбов и мобильный штаб летели в Москву, чтобы, не заезжая в гостиницу, вылететь во Франкфурт на встречу со статусным американцем.
— Ну-ка, ответь, я выгляжу нормально для лидера русской парламентской партии? — спросил он Татьяну.
— Смотря, кто партнер по переговорам, — ответила она. — Если Хиллари Клинтон — лучше побриться, если вице-президент Джо Байтен — проканает. Но я предполагаю, что верно твое предположение и это директор ЦРУ. Так как же вы договорились?
— Мистер Джеферсон позвонил позавчера и сказал, что мое требование выполнено: высокое статусное лицо через два дня будет в Германии и ждет меня в отеле «Розензее» для конфиденциальной встречи.
— Опасная затея.
— Не просто опасная — настоящее палево, — весело ответил Столбов. — Вопрос только в том, кто запалится. Я посплю чуток.
Едва сели, как мобильники, обиженные двухчасовой отключкой, залились наперебой. Татьяна отозвалась на один из звонков и обратилась к Столбову:
— Сообщает наша агентура в «Останкино»: всем съемочным группам основных каналов приказано завтра утром быть во Франкфурте. С ними будут кураторы из президентской Администрации, они скажут куда ехать и что снимать.
— Отлично. Тебе меньше работы. Не надо никого приглашать.
Звучит странно, но к ноябрю российский Интернет стал на порядок спокойнее и добрее, чем прежде.
Почему? А потому что некоторая часть мастеров троллинга поубавила азарт. Речь, конечно, шла не о троллях-любителях, хулиганов ради искусства, а о платных скандалистах, дежурящих в Инете и готовых закозлить любого бунтаря, имевшего неосторожность дурно отозваться о Премьере и его партии.