Битва за Средиземное море. Взгляд победителей
Шрифт:
Второй «Суордфиш» «Уорспайта» взлетел в 17.45, имея на борту Болта. А ведь он поднялся на борт линкора менее часа назад. Интересно почитать, что об этом пишет сам Болт, это поможет нам понять, насколько важны для достижения успеха тщательная подготовка и тренировки.
«Начальник оперативного отдела штаба (капитан 2 ранга Пауэр) поставил мне новую задачу. Как только нас заправили, так сразу катапультировали в воздух, чтобы прояснить ситуацию, вконец запутанную противоречивыми донесениями о позиции, курсе, скорости, составе и строе вражеского флота. Было известно, что скорость «Витторио» снижена, однако сообщалось о другом соединении, состоящем
Последнее, что я сделал перед взлетом — захватил с собой 3 плавающих фальшфейера, которые мы должны были зажечь ночью в открытом море, если не было осветительных ракет для указания направления. Мы выполняли свои разведывательные обязанности и передавали радиодонесения прямо на радиостанцию Александрии на расстояние 400 миль. Мы часто практиковались в работе с ней во время противолодочного патрулирования возле порта Александрии. Поэтому можно было с удовлетворением отметить, что мой стрелок-радист П.О. Пейс сумел в течение считанных минут четко передать более десятка срочных радиограмм. Они были переданы радиостанцией Александрии в Гибралтар и на Мальту и были немедленно приняты радиостанцией Уайтхолла. Поэтому Адмиралтейство получало их почти так же быстро, как главнокомандующий на «Уорспайте».
Болт заметил «Витторио Венето» в 18.10 и 11 минут спустя сделал первое из своих ценных сообщений. Вскоре последовали другие, и стало ясно, что неприятель все еще примерно в 50 милях впереди британских линкоров. Он поддерживает скорость 12–15 узлов и двигается курсом 300°. Это подтверждало ожидавшееся уменьшение скорости, однако принесло и разочарование, так как британские линкоры имели преимущество в скорости всего около 7 узлов, самое лучшее — 10 узлов. Чтобы превратить 50 миль в 20 и поставить итальянцев под свои орудия, англичанам требовалось по крайней мере 4 часа, а скорее всего — больше. Было похоже, что последним средством остается торпедная атака эсминцев, которую они должны были провести, как только крейсера Придхэм-Уиппела восстановят визуальный контакт. На «Формидебле» крепко надеялись, что вечерняя атака торпедоносцев принесет успех. В 18.55 Болт передал:
«Неприятель сосредоточивается. На данный момент замечены следующие неприятельские корабли: 1 линкор, 6 крейсеров, 11 эсминцев».
Вскоре пришло новое сообщение, в котором говорилось, что вражеский флот движется 5 колоннами. В центре шел линкор, имея 2 эсминца впереди себя и 2 — позади. Но бокам шли колонны из 3 крейсеров каждая, а внешние колонны состояли из эсминцев. Это принесло новые разочарования, так как подобный строй представлял серьезное препятствие любой атаке против линкора — крейсерами, эсминцами, самолетами. ив Барнард пишет:
«К 19.15 ситуация прояснилась. Вражеские корабли сосредоточились в одно мощное соединение и двигались домой курсом на запад-северо-запад. Однако они находились всего в 45 милях от нас и имели скорость около 15 узлов. К 19.25 крейсера установили радиолокационный и визуальный контакт с какими-то вражескими кораблями, а в 19.30 должна была начаться вечерняя атака торпедоносцев «Формидебла».
Прежде чем начать описывать вечернюю атаку торпедоносцев, полезно вернуться к Иакино на мостик «Витторио Венето», который в 15.30 получил серьезный удар. Корабль имел крен на левый борт, сел кормой, машины, встали. Однако аварийные партии немедленно бросились в бой. Две правых турбины были запущены, и вскоре «Витторио Венето» давал уже 16 узлов. Иакино отмечает, что к 17.00 линкор развивал уже 19 узлов и свободно держал эту скорость. Когда в 15.30 «Витторио Венето» получил попадание, он находился в 420 милях от Таранто. Иакино серьезно тревожило отсутствие истребителей прикрытия, как германских, так и итальянских. Они, кстати,
В 16.00 Иакино получил радиограмму от Супермарины, в которой говорилось об 1 линкоре, 4 крейсерах и 12 эсминцах на расстоянии 170 миль на юго-юго-восток от него. Иакино, уточнив координаты по карте, решил, что это соединение имеет всего 1 линкор, делающий не более 20 узлов, и потому не может нагнать его до наступления темноты. Поэтому, готовя план ночных действий, он решил сохранить тесное кольцо крейсеров и эсминцев вокруг «Витторио Венето». 1-я дивизия — «Зара», «Фиуме» и «Пола» — шла по правому борту, 3-я дивизия — «Тренто», «Триесте» и «Больцано» — по левому. 8-я дивизия — легкие крейсера «Абруцци» и «Гарибальди» — была отделена и отправлена в Бриндизи самостоятельно.
Иакино эмоционально описывает, как он следил за этими великолепными кораблями, занимающими свои места в строю, особенно по правому борту, еще не зная, что видит их в последний раз. Тени прошлого проплывали у него в памяти. На «Заре» он служил в качестве начальника штаба командующего эскадрой во время Абиссинского кризиса. В декабре прошлого года «Пола» был его собственным флагманом. Он знал большинство его офицеров, а капитана 1 ранга де Пизу считал блестящим командиром. Замыкал колону «Фиуме», на котором Иакино поднял флаг в 1938 году, приняв командование 1-й дивизией крейсеров. Он принимал участие в большом морском параде в Неаполе, где эти корабли заслужили всеобщее восхищение своим видом и прекрасной работой команд.
Все еще разглядывая корабли 1-й дивизии крейсеров, через 15 минут после захода солнца Иакино внезапно заметил на большом расстоянии британские торпедоносцы.
«Появились самолеты, которые должны были нанести нам роковой удар после наступления ночи», — пишет он.
ГЛАВА 11
ВЕЧЕРНЯЯ АТАКА ТОРПЕДОНОСЦЕВ
Весь день Иакино не давала покоя постоянная опасность с воздуха. Но его главной заботой были не бомбы, а торпеды. Если скорость его кораблей снизится, он потеряет одно из своих главных преимуществ, а также гибкость маневрирования.
И теперь, когда солнце медленно опускалось к горизонту, в оранжевом закатном небе на левом крамболе он мог видеть 8 авианосных самолетов, мотающихся взад-вперед в сгущающейся за кормой темноте. Эти 8 самолетов кружили, как коршуны, выжидая благоприятного момента, когда они смогут незамеченными нанести удар по своей цели, ясно обрисованной на фоне заката. А еще выше, держась прямо над головой итальянцев, Болт сообщал обо всех изменениях строя, скорости и курса.
Он вспоминает:
«На закате итальянский флот перестроился в компактную группу, которую в сумерках атаковать торпедоносцам было достаточно трудно. Я видел начало атаки из точки в 5 милях за кормой итальянского флота и очень жалел, что нам пришлось сбросить свои 2 — 500-фн бомбы ранее, еще до первого возвращения на авианосец. Атака была очень зрелищной, итальянский флот выплеснул огромное количество разноцветных трассеров из своих мелкокалиберных зениток».
Весь личный состав итальянского флота теперь находился на боевых постах, готовясь поставить огневой заслон на пути приближающихся самолетов. Было также решено, что каждый корабль будет ставить дымовую завесу, а корабли крайних колонн справа и слева будут использовать прожектора, чтобы попытаться ослепить пилотов. Ни один из этих тактических приемов ранее не использовался в таком тесном строю, и были некоторые опасения — сработают ли они?
Как только солнце село, оранжевое небо стало фиолетовым, а затем серым, показав весь богатый спектр средиземноморского заката. Медленно сгущалась темнота, не было видно ни единого огонька.