Битва за Степь. От неудач к победам
Шрифт:
Вначале предполагалось, что вместе с Негри и его спутниками в Россию направится ответная миссия Хайдара, но она отправилась в путь только спустя четыре года.
16 мая миссию Негри торжественно встречали в Оренбурге.
Генерал-губернатор Оренбурга Эссен еще до возвращения Негри сообщил Александру I и министру иностранных дел, что переговоры в Бухаре принесли хорошие результаты. На самом деле восторженный тон Эссена был не совсем обоснованным. Хотя эмир Бухары принял все сделанные им предложения, эти договоренности, как мы говорили, не были оформлены и закреплены документально.
Понятно, что осуществить в ограниченный срок очень серьезные переговоры с реальным результатом, а
Результаты миссии Негри имели и реальные результаты. Впервые русские профессиональные разведчики проникли столь далеко в степи и пустыни Средней Азии, обследовали огромную местность и караванные маршруты. За время поездки офицеры составили подробные карты, где отображались все пути, колодцы, места стоянки разбойников, пункты таможенников, крепости и оазисы, рудники и реки, сады и сельские поля. Составленные карты пути в Бухару имели стратегическое значение, так как на многие десятилетия станут главным ориентиром для наших войск и разведчиков в Средней Азии.
Богатейшие ботанические и зоологические коллекции, собранные Пандером и Эверсманном, содержали немало ранее неизвестных видов растений и животных. Сам Негри о результате поездки говорил так:
– Если целью миссии было узнать Бухару и изъяснить бухарцам благодетельные виды российского императора, то эта цель достигнута. Что касается остального. Эмир весьма легко принимал почти все мои предложения, но я уверен, что он отнюдь не склонен проводить их в жизнь, по крайней мере, сейчас.
Надо сказать, что миссия Негри вызвала огромный интерес российской общественности и уже в 1821 году несколько периодических изданий – «Сибирский вестник», «Отечественные записки», «Исторический, статистический и географический журнал», «Вестник Европы» предоставили свои страницы для публикации сведений о посещении Бухарского ханства русскими дипломатами.
В награду за труды Александру Негри был пожалован орден Анны 1-й степени – награда, даваемая обычно только генералам.
Помимо секретных карт, участникам экспедиции было разрешено составить собственные описания путешествия в Хиву и издать их в виде книг. Уже в 1823 году в Берлине на немецком языке вышла и книга Эдуарда Эверсманна «Путешествие из Оренбурга в Бухару», дававшая представление о географии, геологии, климате, флоре и фауне зауральских степей. Три года спустя, в 1826 году в Париже вышла и книга Егора Мейендорфа, которая впервые познакомила европейцев с Бухарским ханством. В качестве приложения в нее включена «Натуральная история Бухары», основанная на материалах Пандера и Эверсманна, и карта Бухары, составленная Мейендорфом, Вольховским и Тимофеевым.
Впрочем, этим все результаты русской миссии и ограничились на два последующих десятилетия. Несмотря на то что в последующие двадцать лет бухарские посольства еще пять раз приезжали в Россию, никаких конкретных договоренностей так и не было достигнуто. На все просьбы бухарцев обеспечить «режим наибольшего благоприятствования» для бухарской торговли и обуздать разбойников-хивинцев Петербург отвечал лишь общими декларациями. Отвечали так вовсе не потому, что не хотели дружить с Бухарой (наоборот, очень даже хотели!). Увы, чтобы исполнить просьбы эмира, пока у Петербурга не было ни сил, ни средств. Время серьезного освоения Средней Азии еще не пришло.
Надо ли говорить, что этой паузой незамедлительно воспользовалась Британская Ост-Индская компания.
В 1837 году в Петербург стала поступать информация, что что англичане, «старающиеся с некоторого времени войти в ближайшие торговые связи
Это был очень тревожный звонок! На него надо было реагировать и чем быстрее, тем лучше. В противном случае, можно было остаться, что называется, у разбитого корыта. Что-что, а прибирать к рукам азиатских властителей англичане умели.
В 1825 году генерал-губернатор Оренбурга князь Григорий Волконский (отец декабриста Сергея Волконского) добился учреждения Оренбургской пограничной комиссии. И пусть читателя не вводит в заблуждение ее название. Комиссия вовсе не занималась мелкими приграничными конфликтами и ловлей казахов-контрабандистов. С этим успешно справлялись местные казаки. Задачи перед новым учреждением стояли куда более серьезные. Комиссия, которая являлась штатным подразделением Министерства иностранных дел, должна была заниматься как дипломатической, так и разведывательной деятельностью в огромном регионе Среднего Востока и Центральной Азии.
На должность начальника экспедиции был назначен участник миссии Негри 38-летний Григорий Генс, получивший к тому времени полковничьи эполеты. Выбор Волконского был на редкость удачным, так как Генс был человеком во всех отношениях незаурядным. Имея опыт участия в миссии Негри, он знал, как следует поставить дело. Генс был выдающимся дипломатом и не менее выдающимся разведчиком. А в свободное время занимался архитектурой, оставив о себе добрую память в Оренбурге и в этом качестве.
Полковник (а затем и генерал-майор) Генс руководил пограничной миссией более двадцати лет, раскинув огромную разведывательную сеть в казахских степях и среднеазиатских ханствах. Все это время Генс вел дневниковые записи, занося на страницы огромных рукописных книг рассказы караван-башей из Бухары и Коканда, купцов, пришедших из Индии и Тибета, выкупленных в Хиве русских пленных, путешественников и дипломатов, вернувшихся из глубин Азии. Все эти сведения он суммировал и анализировал. К моменту смерти Генса в 1846 году его архив составил многие сотни рукописей, папок и портфелей.
Под стать начальнику комиссии были и ее сотрудники первого набора, подобранные уже лично Генсом. Так, заместителем председателя комиссии – начальником первого «стола» исполнительного отделения стал подполковник Андрей Селянский – ученый-востоковед и талантливый разведчик, слывший даже среди персов знатоком персидской поэзии и имевший определенный огромный авторитет не только среди среднеазиатских купцов, но и элиты Бухары и Коканда.
Заместителем начальника «первого стола» стал выпускник Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса поручик Салахеддин Батыршин – способный офицер, знавший, помимо родного башкирского, еще четыре восточных языка. Офицером по особым поручениям был назначен поручик Фарид Субханкулов, имевший большие личные связи не только среди киргиз-кайсаков, но и среди хивинцев, что было особо ценно. А должность старшего переводчика с арабского и фарси занял выпускник Московского Лазаревского института коллежский асессор Сергей Янин. Именно эта команда разведчиков и контрразведчиков и дала первый бой англичанам в Средней Азии.
Глава третья
Тем временем упрямый Муркрофт все не терял надежды добраться до таинственной Бухары. Для этого ему надо было преодолеть Афганистан. Провести неохраняемый и груженный ценными товарами караван через погрязшие в междоусобицах афганские княжества было весьма рискованно. Но иного пути просто не существовало.
Как бы то ни было, но Муркрофт со своими верными товарищами с невероятным трудом преодолели Хайберский перевал и добрались до берегов легендарной реки Оксус (Амударьи). Муркрофт остался самим собой. Встав на берегу реки, он заявил соратникам: