Битва за Степь. От неудач к победам
Шрифт:
Пальмерстон отверг ответ как «легкомысленный и оскорбительный», хотя знал, что он был близок к правде. Триумфальные победы русских над турками и персами в 1828 и 1829 годах делали ситуацию вообще угрожающей. Отношения между двумя державами стремительно ухудшались.
Еще ранее, согласно Адрианопольскому миру, подписанному между Петербургом и Стамбулом в сентябре 1829 года, к России перешла большая часть восточного побережья Черного моря, включая Анапу, Суджук-Кале, Сухум и Поти. Кроме этого, Османская империя отказалась от любых притязаний на т. н. Черкесию, территорию исторического проживания черкесов (адыгов). Ну а так как те еще бунтовали, под предлогом изоляции
За несколько лет Черноморский флот России надежно блокировал побережье Кавказа. Теперь с контрабандой для воинствующих черкесов стало совсем туго. Ежегодно корветы и бриги под Андреевским флагом перехватывали до полусотни шаланд с оружием, порохом и другими военными припасами. В ящиках наши офицеры находили старые английские ружья «Brown Bess», прозванные британцами «тетушка Бесс». Ружья были старые, но для горцев подходили, как никакие другие, из-за простоты и надежности. Самое главное, их были тысячи. Попадались и французские «шарлевилли», но далеко не в таком количестве.
– Кажется, в Лондоне решили нас перевооружить! – хмыкали наши офицеры, осматривая очередную «тетушку», на цевье которой красовалась обязательная британская корона.
Оружие всегда стоит больших денег. Столько золота у нищих горцев, разумеется, не было. Поэтому всю контрабанду щедро оплачивали англичане.
Ну, а где крутятся большие деньги, там всегда есть желающие положить их в свой карман. По этой причине, несмотря на частые задержания, контрабандисты у кавказских берегов не переводились. По большей части наши крейсера захватывали небольшие шаланды да фелюки, но случались и большие уловы.
Так, в мае 1836 года бриг «Кастор» перехватил у абхазского берега английскую шхуну «Лорд Чарльз Спенсер», под завязку набитую оружием. Груз отобрали, а шхуну отправили восвояси. Лондон выразил протест. Наши лишь пожали плечами. Обеспокоенный начальник Главного Морского штаба князь Меншиков запрашивал командующего Черноморским флотом, не видит ли тот предпосылок к обострению с Англией. На это адмирал Лазарев отвечал: «У нас все мирно, и готовимся не на войну, а к смотру». Но к осени внешнеполитическая обстановка изменилась.
В Англии действия Черноморского флота у кавказских берегов были расценены как нарушение принципа свободы торговли. Российская агентура доносила, что Форин-офис, что-то затевает.
Вскоре выяснилось, что появление «Чарльза Спенсера» у абхазских берегов не было случайностью. Провокацию лично организовал первый секретарь британского посольства в Стамбуле Дэвид Уркварт с одобрения посла Джона Понсонби. Если в начале карьеры Уркварт слыл записным эллинофилом, то затем быстро перекрасился в еще более ярого туркофила и, соответственно, в русофоба. В 1833 году Уркварт возглавил английское торговое в представительство в Турции, которое, разумеется, занималось больше политикой, чем своими прямыми делами. Тогда, будучи очень близок к советнику султана Махмуда II Решид-паше, Уркварт пытался спровоцировать Англию на вторжение в Египет для оказания помощи туркам. Но в планы Лондона это тогда не входило, и инициативному дипломату дали по рукам.
После этого Уркварт не унялся. Заниматься бумажными секретарскими делами ему было скучно, и он мечтал стать активным участником Большой Игры. Чтобы обратить на себя внимание, Уркварт издал весьма скандальную книгу «Англия, Франция, Россия
Он писал: «Вся Оттоманская империя немедленно перейдет от нас к ней (к России. – В.Ш.), к тому времени она (Турция. – В.Ш.) станет нашим явным врагом. Вооруженные силы, оружие, границы, крепости, сокровища и флот Турции, сейчас призванные действовать против России, станут действовать против нас – вымуштрованные, объединенные и направляемые ею. Поглотив Турцию, Россия затем поработит Персию. Персы, народ многочисленный, терпеливый и воинственный, будут Россией обучены и направлены без каких-либо проблем и больших затрат».
Уркварт нимало не сомневался, против кого они будут направлены. Склонных к грабежам персов не придется долго уговаривать, если пообещать им в качестве трофеев баснословные сокровища Индии.
«Россия, – писал он в заключение, – выбирает свой момент… она не может просчитаться и упустить такой момент, как этот. На этом сосредоточены весь ее ум, энергия и ресурсы. Она начнет свое наступление только тогда, когда будет полностью уверена в успехе».
При этом у Уркварта был свой собственный рецепт обуздания русской экспансии – мятежная Черкесия.
Предупреждение Уркварта пришлось на тот момент, когда складывалось впечатление, что Россия снова пришла в движение. Дополнительно к увеличению своих флотов русские значительно усилили и свое присутствие на Кавказе – плацдарме, с которого почти наверняка можно было начать любое дальнейшее продвижение в Турцию или Персию. Теперь, когда русофобия достигла небывало высокого уровня, Уркварт не испытывал недостатка в слушателях.
Несколько раз англичанин с контрабандистами даже посетил прибрежные черкесские селения. Вернувшись, Уркварт заявил, что черкесы напоминают ему его родных шотландцев, мол, такие же доверчивые и бестолковые, а потому нуждаются в его руководстве. После этого он начал строчить прокламации. Если почитать прокламации Уркварта народам «свободной Черкесии», то создается впечатление, что написано все было не в первой половине XIX века. А в первой половине XXI! Идентично все – и слова, призывы, рассуждения и выводы!
Из воззвания Дэвида Уркварта: «Сопротивляясь России, кавказские народы оказывают бесценную услугу Англии и Европе. Если русская армия захватит Кавказ, уже никто и ничто не сможет остановить ее победную поступь дальше на юг, восток или запад и помешать царю стать полновластным хозяином в Азии и Европе. Черкесы являются стражами Азии… Вы единственные из народов мира, кто узрел истинное лицо России. Потому-то вы одни и противитесь ее власти. Но вы должны увидеть и истинное лицо Европы. Ваша безопасность в борьбе с Россией была гарантирована знанием ее слабостей, ваша защита от Европы будет заключаться в знании ее вероломства».
Честно говоря, сложно сказать, на кого были рассчитаны прокламации Уркварта. Возможно, их читали в Форин-офис, но вряд ли в горных аулах…
Разумеется, что секретарь посольства – это не та фигура, которая что-то решает самостоятельно, но деятельный дипломат, имеющий поддержку в высоких кабинетах, может сделать многое. Первыми помощниками в деле провокаций на Кавказе у Уркварта стали беглые поляки во главе с Адамом Чарторыйским. То, что позволял себе Уркварт, выходило далеко за рамки обычной дипломатии. В 1834 году он в очередной раз вместе с контрабандистами высадился на кавказском берегу у шапсугов и издал там прокламацию, призывающую все горские народы объединиться в священной войне против России.