Битвы цивилизаций
Шрифт:
Аристотель
Особый интерес представляют отношения собственности в греческих полисах. Платон был решительным сторонником внесения надлежащего порядка в систему деловых взаимоотношений меж людьми. Для этого он формулирует основное правило: «Основное правило здесь простое: пусть никто по мере возможности не касается моего имущества и не нарушает моей собственности, даже самым незначительным образом, раз нет на то всякий раз моего особого разрешения. И я буду точно так же относиться к чужой собственности, пока я в здравом уме». Но что делать в том случае, если государству приходится сражаться с двумя противниками: бедностью и богатством? «Богатство развратило душу людей роскошью, бедность их вскормила страданием и довела до бесстыдства». Платон полагал, что «следует допускать увеличение собственности до известного предела, а именно: никому из граждан не должно быть дозволено приобретать собственность, превосходящую более чем в пять раз наименьшую существующую собственность». Об этом же говорит Аристотель, хотя пессимистично взирает на возможность установления подобных порядков даже
Тупая алчность верхом на Мудрости
Но, чтобы не было зависти, которая и ведет к гражданским войнам, нужно ввести нормальные дифференцированные налоги. У кого денег больше, тот должен и платить больший процент, к чему, в основном, и пришел цивилизованный мир. Именно развитие государственности в античном обществе и привело к появлению налоговой системы. При этом в Древней Греции низшие слои получали диеты – денежное содержание, позволяющее бедным гражданам выполнять их обязанности по отношению к полису. Знать же несла общественные повинности – литургии, предназначенные для финансирования праздничных шествий, театральных постановок, строительства, культовых обрядов и т. д. Одной из разновидностей литургий была эйсфора – налог для военных нужд, который мог быть возвращен при удачных военных действиях. Примером таких сборов является триерархия, цель которой – снабжение греческого судна триеры. Свободные граждане прямых налогов не платили. В V в. до н. э. росли поступления от взимания таможенных пошлин, рыночных налогов, налогов на иноземцев, вынужденных уплачивать подушную подать. Взимание налогов осуществлялось откупщиками, или мытарями, обязавшимися платить твердую сумму общине. Подобная организация налогообложения существовала и в ранней римской истории – в Риме. В нынешних условиях такого рода «мытарем» выступает государство.
Древний Коринф. Храм Апоппона
В деятельности любого государства, любой личности неизбежно сразу же, как след на лакмусовой бумажке, проявляется коммерческий интерес… Однако и тогда (в VI–V вв. до н. э.) милитаристские интересы зачастую выходили на первый план. Скажем, Спарта победила в ходе двадцатилетней войны (ок. 740–720 гг.) народы Мессении, расширила основы могущества, увеличив территорию и поработив население. Главной целью такого рода побед было порабощение населения, а затем и продажа его за море или же размещение на своих землях в качестве рабов. Развивалась и торговля, где доминирующее положение занял Коринф, расположенный чрезвычайно благоприятно для торговых операций. Коринф обладал монополией на обмен, включая и экспорт серебра в слитках. Жители Коринфа торговали доспехами, мечами, производили керамику, строили корабли, вели самую обширную торговлю с Западом. Итак, войны – с одной стороны, с другой – выгодная торговля и кредиты, результатом которых стал переход в руки кредиторов земель, собственности, людей, привели к появлению класса богачей. Эти перемены явились следствием появления мобильного капитала, военной и коммерческой экспансии, межгосударственной и внутриполитической борьбы. У части правящего класса появилась возможность с помощью ростовщичества обогатиться за счет других людей. В V в. до н. э. в афинское сельское хозяйство все шире проникают товарно-денежные отношения. При Перикле весь урожай ежегодно продавался, а затем все предметы общей необходимости покупались на рынке. Была также широко развита торговля с другими государствами – Египтом, государствами Африки, странами Востока. Из Афин вывозились ремесленные изделия, особенно керамика, а также вино и оливковое масло.
Мытарь и фарисей
Солон
Рост торговли сопровождался ростом денежного обращения и различных кредитных, ростовщических и валютных операций. Каждый полис стремился отчеканить свою собственную монету. При разнообразии существовавших в Греции монетных систем необходимо было организовать обмен одних денег на другие. Это функция принадлежала особым менялам – трапезитам («трапеза» по-гречески – стол). Постепенно трапезиты превращаются из менял в торговых посредников, начинают принимать деньги на хранение и выдавать ссуды под проценты, ведут личные счета своих клиентов. Крупными денежными операциями занимались и известные храмы в Афинах, Дельфах и др. Должниками храмов, в основном, были не частные лица, а государства. Процентные ставки составляли около 12–18 % в год. Однако в связи с опасностями тогдашнего мореплавания процент по «морским ссудам» был значительно выше – вплоть до 100 %. Наряду с поземельным кредитом имел место кредит коммерческий, в форме морского
Агора. Акрополь в Афинах
Реформы Солона заметно улучшили положение народа, прежде всего бедных слоев, освободив и саму землю, и тех, кто был к ней прикреплен. Он вернул личную свободу проданным в рабство на родине и за границей, аннулировал былые контракты, низводившие людей до положения рабов, отменил текущие долги. Сам он так оценивал направление своих реформ: «Я издавал законы в духе равенства худородных и высокородных, руководствуясь единой справедливостью для всех». Солон издал закон об амнистии, восстановив в правах всех, кто был их лишен, кроме тех, кто ранее изгнан за «кровопролитие, убийство или попытку установить тиранию», способствовал и развитию торговли. После Солона и, по-видимому, в течение продолжительного периода к этим мерам как знаку обременения долгами не прибегали…
Причина столкновений, захватов, убийств, пленений, разрушений, казней и лишений всюду одна – алчность. Древнегреческий философ Демокрит как-то заметил: «Кто слишком падок на деньги, тот никогда не может быть справедливым». Это можно отнести и к Афинам, и к России. Когда к посланцам эллинских городов, собравшимся на Сицилии, обратился с речью Гермократ, сын Гермона из Сиракуз, он выразил квинтэссенцию милитаристских вожделений большинства так называемых демократических полисов античного мира, заявив: «К чему мне расписывать тяготы войны и держать длинные речи перед людьми, которым все это известно. Ведь никого не вовлекло в войну непонимание ее бедствий и никого страх перед ними не удержал от нее, если война сулит ему большие выгоды.
Жестокие сцены сражений
Иные, впрочем, иногда переоценивают выгоды ее по сравнению с опасностями, а другие готовы рисковать и вести войну, лишь бы сейчас им не пришлось уступить в какой-нибудь мелочи. Но если те и другие склонны поступать столь опрометчиво, тогда призывы к миру окажутся весьма кстати. Вот и для нас лучше всего будет прислушаться к такому совету. Если в свое время все мы начали войну только ради частных интересов каждого города, то ныне постараемся уладить наши разногласия путем совместного обсуждения; и если в конце концов каждая сторона не добьется справедливых уступок, то будем воевать снова».
Историк Фукидид знал войну изнутри, ибо и сам был военачальником. Он как стратег принимал участие в боевых действиях, в его описаниях показывается, как Эллада была вовлечена в междоусобную распрю и войну. Общество разделилось на партии. Воцарилась самая худшая из клик… Обычные значения слов стали пониматься в извращенном смысле. Стали торжествовать недовольные всем, подозрительные, строившие козни, преуспевшие в злодеяниях. В мирное время те и другие не имели бы ни повода, ни возможностей для подобных подстрекательств и призывов. Ныне для них наступили благодатные времена. Кто искал мятежа и кровавой распри, получал в этих условиях прекрасные возможности не только повредить своим противникам, но и извлечь колоссальную выгоду. Создавались особые группы и банды, действия которых осуществлялись вопреки законам.
Схватка
В Афинах, Спарте да и в других греческих полисах официальная политика была уделом выдающихся родов и гетерий. Гетерии являли собой не столько партии, сколько неформальные объединения или же клубы, создаваемые по принципу личной дружбы, родовых, семейных, религиозных, а также экономических интересов. Эти объединения уже в V в. до н. э. начинают объединяться, влияние их растет, они все более напоминают партии, имеют политическую ориентацию, поддерживая определенных людей. Они оказывают друг другу помощь во время выдвижения на посты, на выборах и в судах. При этом действуют как личным влиянием или авторитетом, так и связями, деньгами, лестью, угрозами. Порой не останавливаются даже перед убийством (убийство вождя демократической группировки Афин Эфиальта в 461 г. до н. э.) или организацией смуты (смута Килона, главы заговорщиков в Афинах).
Фукидид (ок. 460–400 гг. до н. э.) и Перикп
Действуют они и через собственные, послушные «избиркомы». Так, в 1927 г. на северном склоне афинского Акрополя нашли остраконы с именем афинского политического деятеля Фемистокла (своего рода «избирательные бюллетени»). На 190 остраконах, написанных рукою не более 14 человек, было выведено имя Фукидида, которого, как мы знаем, Афины вынудили к изгнанию. Очевидно, партия этих остраконов и была заранее приготовлена для голосования в толпе, для подтасовки результатов выборов. Борьба между партиями протекала крайне остро. В ходе борьбы Перикла с Фукидидом афинские граждане разделились на «народ» и «немногих». За первым стоял, в основном, «народ», за вторым – «олигархи». Родственник и преемник греческого политика Крития, Фукидид сплотил в один кулак «прекрасных и хороших», создав нечто похожее на партию. Они представляли собой богатый слой Афин, преследуя свою выгоду. Аристократы были убеждены, что все важные дела страны должны решать богатые люди («благородные»), не допуская плебс («народ») к участию в Народном собрании. Они считали, что те, кто имеет больший имущественный достаток, «чаще всего и бывают и более образованными, и более благородного происхождения». Кредо этой группы людей было выражено ясно и понятно: «Самые богатые – это и самые образованные, самые умные, самые благородные».