Битвы и приключения
Шрифт:
— Затыкай! — заорал наш командир.
Закупорщики стали запихивать в дупло шерстяные тряпки. Не успели они отойти, залепильщики уже метнули свои глиняные лепёшки и замазали каждую дырочку, через которую могла бы выбраться наружу хоть одна оса.
— Бей! Бей! — гремел голос командира.
Позади нас кипел великий бой. Охрана, размахивая ветками и нашими пиджачишками, убивала всех ос, которые летели к дуплу, и не подпускала их к поджигателям и закупорщикам.
А едкий дым заполнял дупло и травил ос. Целых три часа несли
И в лесу настал мир.
Игры наши сделались ещё веселей, ещё беззаботней. Мы уже не спешили нырнуть в озеро, мы бегали по полянам, загорали на солнце, так что к концу лета были чёрными, как негритята.
Произошло всё это много лет назад. Если какой-нибудь пастушок из наших мест прочтёт этот рассказ, пускай проверит, не вернулись ли в дупло возле озера лесные разбойники, не развелись ли снова в лесу. А если развелись, пусть соберёт друзей и смело идёт в атаку.
Разбойников только общими силами одолеть можно.
Страшный змей
Ты можешь лучше всех мастерить бумажных змеев, но, если тебе негде взять лист плотной бумаги, если нет клубка бечёвки и ветра, мастерству твоему грош цена.
А в селе газету и то трудно было раньше найти!
Но и я так легко не сдавался. Упросил почтальона, и он принёс мне из города толстой бумаги. Я взял бечёвку, которой дед латал кожухи, выстругал планки, сварил из муки клей, и через два часа змей был готов. Огромный, мне до подбородка достаёт, с длинным хвостом и оглушительной трещоткой. Я нарисовал ему углём страшные-страшные глаза и оскаленный рот.
Но не было ветра.
Страшная засуха сжигала поля. Зелёные листья кукурузы желтели до времени. Крестьяне поглядывали на небо: не покажется ли из-за гор хоть какое-нибудь облачко.
Бабушка каждый вечер зажигала восковую свечу, прилепляла её к стене и подолгу молилась.
— Господи, святая богородица, пошлите нам дождь! Смилуйся, святой Илья, прокатись на огненной колеснице по небу, открой небесные бочки, пошли нам дождичка!
— И о ветре, бабушка, попроси, — сказал я, поглядывая на бумажного змея в углу.
— Правильно, сынок, — ответила бабушка. — Будет ветер, будет и дождь.
Прошёл день, два, три…
Каждое утро я взбирался на холм за околицей и подставлял ладонь — проверял, не подул ли ветер.
На пятый день с запада потянул слабый ветерок.
Прошло немного времени — он усилился.
Потом перестал, потом опять задул…
Я бросился домой за змеем.
Когда я снова взобрался на холм, ветер дул уже сильно и равномерно. Я отпустил немного бечёвку, побежал против ветра, и змей медленно и тяжело забил хвостом. Я бежал, разматывая бечёвку, пока
Р-р-р… Р-р… — трещала трещотка.
Я не спеша пошёл к селу. Ветер усиливался, трещотка трещала всё громче и радостней. Так я добрался до пустыря у корчмы деда Петко. А сам всё смотрел на змея и думал:
«Мой змей так высоко взлетел, что его, наверно, и негритята в Африке видят».
Вдруг хвост у змея оторвался, змея закрутило, будто смерчем, швырнуло на дикую грушу посреди пустыря, и бумага разодралась. Я заплакал от досады, выдернул бечёвку, швырнул змея в кусты бузины и пошёл домой.
Прошло немного времени, и крестьяне стали возвращаться с поля. На западе сгущались тучи. Я подумал, что люди спешат спрятаться от дождя. Пришли и наши.
— Почему вы так рано? — спросил я бабушку.
— Ох, не спрашивай! — ответила она. — Говорят, змей упал на пустыре, у корчмы.
— Змей? — перепугался я.
— Змей, сынок, змей! — качала головой бабушка. — Видели люди, как он летел впереди туч. Летит и гудит, гудит… Это он привёл тучи и дождь. Добрый змей!
И, не договорив, бабушка заковыляла к воротам. Следом за ней побежал и я. У пустыря собралось до сотни крестьян. Все с опаской посматривали на заросли бузины и терновника. Староста и сельские сторожа держали наготове ружья. Какая-то женщина объясняла, показывая на небо:
— Со стороны вон того холма появился. Хвост как у змеи, а пасть — целого медведя проглотит. Из глаз молнии выскакивают, извивается и гудит: бу-у-у… бу-у-у. Покрутился над домами и повис над корчмой, высоко-высоко. Потом вдруг как завертится — ф-р-р… и грохнулся посреди пустыря.
— Сквозь землю провалился! — прибавил какой-то крестьянин.
— Это он тучи привёл.
— Он, он…
— А вдруг змей не провалился? — спросил дед Петко-корчмарь. — Спрятался где-нибудь да потом на нас кинется.
Сторожа ещё крепче перехватили свои ружья и нацелили их на заросли. Стало совсем страшно. Женщины и дети заплакали. А тучи нависли уже над самым селом. Потемнело, загремели первые раскаты грома.
— Надо посмотреть, что там, в зарослях! — сказал староста. — Кто пойдёт?
Мужчины опустили головы. Никто не шевельнулся.
— Ну! Ведь на войне-то вы были?
— На войне дело другое… Там змеев нет, — отозвался один.
— Дяденька староста, — вдруг выкрикнул я, — давайте я поймаю змея!
Все засмеялись.
— Сопляк! — обругал меня староста. — Ты лучше за бабкин подол держись!
Но я уже бежал к зарослям.
— Держите его! Держите! Он тронулся! — кричали мне вслед.
А я смеялся.
Перемахнул через плетень, забрался в бузину и нашёл разорванного бумажного змея.
— Змей его съел! Съел его змей! — слышал я причитания бабушки.
— Поймал! Поймал! — крикнул я в ответ.
Когда я вернулся и показал «страшного змея» — хохотал и стар и млад.