Битвы, изменившие историю
Шрифт:
Для реорганизации византийской армии он взял за основу концепцию букеллариев, личных телохранителей больших вельмож. Поскольку Велизарий занимал пост главнокомандующего, ему полагалось больше букеллариев, чем другим, и он набрал из них войско внушительного размера. Вскоре после Дараса оно насчитывало уже полторы тысячи, что в то время было немало. Их набирали отовсюду: у гуннов, готов, римлян, герулов; от федератов их отличало стандартное вооружение, состоявшее из доспехов, копья, меча, мощного лука. Они проходили специальную подготовку по применению оружия. Это была настоящая профессиональная армия в полном смысле слова, и никому, кроме Велизария, ее воины не приносили присягу на верность. Он называл их своим комитатом [4] . Но не только из-за комитата армия
4
По-латыни – comitatus (сопровождающий), термин, передающий групповую солидарность рядовых и вождя как первого в обществе равных друг другу товарищей, не исключающий иерархии.
Конечно, личная присяга была опасным делом и, безусловно, осложнила отношения военачальника с его императором, став позже причиной разногласий между ними. А пока императору нужны были победы, и он получил их. Когда осенью 531 года персидский царь умер, Юстиниан отправил в Ктесифон своих лучших дипломатов, вызвал Велизария с его комитатом в Константинополь и устроил свадьбу своего полководца с женщиной по имени Антонина.
Этот брак свидетельствует о первой попытке Юстиниана снять напряжение, возникшее между ним и его подданным, у которого в распоряжении была более мощная армия, чем у самого императора. Антонина была ближайшей подругой императрицы, и можно было рассчитывать на ее содействие в случае, если бы понадобилось приструнить Велизария из-за чрезмерного честолюбия. Это была дама довольно легкого поведения (не такая редкость в Константинополе того времени), но она поладила с мужем и обладала именно теми качествами, которые хотел видеть в ней Юстиниан.
III
Но Велизарий получил приказ явиться в Константинополь не только для того, чтобы жениться, как и Мунд, командир соединения герулов. Истинная причина ни для кого не была загадкой. Оба военачальника подготавливали один из наиболее амбициозных проектов императора, все замыслы которого имели большой размах. Юстиниан собирался отвоевать Западную империю, начиная с земель вандалов в Северной Африке.
Судя по описанию, этот план равносилен отправке армии из Европы в Китай вокруг мыса Горн; учитывая тогдашнюю технику и средства сообщения, так оно и было. Больше того, незадолго до Юстиниана такую попытку предпринимал император Лев, который создал экскубиторов. Ему удалось собрать стотысячное войско и флот, но вандалы показали ему, почем фунт лиха. У Юстиниана государство было победнее и армия поменьше. Вдобавок ему недоставало объединенной поддержки, особенно в Константинополе.
Наибольшее неприятие новый замысел императора вызвал в среде монофизитов. Их оппозиция носила преимущественно политической характер, отражая противостояние между националистическими интересами и имперскими притязаниями, между Сиро-Египтом и Константинополем, который в качестве столицы обширной империи будет реже прислушиваться к Александрии. Кроме того, оппозиция подпитывалась ненавистью заинтересованных кругов к деятельности Иоанна Каппадокийского, ближайшего соратника и казначея Юстиниана, – он с таким рвением взялся за уклоняющихся от уплаты налогов богачей, которого не упомнило целое поколение. По причинам, о которых будет сказано ниже, мы не можем назвать конкретные имена участников движения инакомыслия или описать, каким образом объединились диссиденты. Но не приходится сомневаться в существовании согласованного подпольного движения, поставившего своей целью свержение Юстиниана через народное восстание, и в том, что главными его зачинщиками были сенаторы и магнаты. Эти методы уже прошли апробацию в истории Византии и обычно оказывались успешными.
Таковы были предпосылки ссоры на ипподроме и демонстративного ухода «зеленых». Она произошла в воскресенье 11 января 532 года. Той ночью повесили семерых боевиков из «зеленых» и «синих», приговоренных к смертной казни за мятеж. Из-за чьей-то оплошности двоим преступникам – одному из «зеленых», другому из «синих» – удалось
На следующий день, 13 января, был назначен финал скачек, открывшихся в воскресенье, и в праздничный вторник ипподром заполонили людские толпы. С самого начала стало понятно настроение собравшихся: народ принялся взывать к императору в ложе, прося о милости для двух мятежников в церкви Святого Лаврентия. Поскольку Юстиниан промолчал в ответ, крики становились все яростнее. Во время двадцать второго забега кто-то выкрикнул: «Да здравствуют милосердные «сине-зеленые»!» Собравшиеся как один подхватили клич с таким энтузиазмом, что к последней скачке милосердные «сине-зеленые» толпой повалили из ипподрома.
Тот, кто стоял за этим, обладал превосходными тактическими способностями. Вместо того чтобы отправиться к церкви Святого Лаврентия, как можно было ожидать, чернь хлынула к преторию – центральному полицейскому участку. Громилы вломились в него, освободили преступников, перебили часть стражей, а остальных избили и отвели в тайное место, в том числе префекта Эвдемона; подожгли преторий. Разогнав силы правопорядка и лишив их руководства, толпа вылилась на главную улицу Меса, увеличиваясь в размерах и ярости. Восставшие разгромили и подожгли Августей, большой форум с колоннами, вскоре уже пылали главный вход в императорский дворец, здание сената за Августеем и константиновская базилика Святой Софии.
Пожар не унимался почти всю ночь. Утром толпа взялась за бани Зевксиппа, расположенные в углу между ипподромом и Августеем. Бани уже полыхали вовсю, когда разнесся слух, что три высших чиновника государства находятся в императорской ложе на ипподроме. Чернь хлынула на ипподром; между чиновниками и мятежниками завязалась перебранка, во время которой восставшие представили свои требования: сместить Иоанна Каппадокийского, префекта Эвдемона и Трибониана, главу судебного ведомства.
Прошла молва, что Юстиниан согласился пойти на уступку; не обратив на это внимания, толпа покинула ипподром, чтобы устроить еще несколько поджогов и отыскать племянников Анастасия, потерпевших неудачу на выборах императора, когда был избран Юстин. К всеобщему разочарованию, обнаружилось, что двое из них, Ипатий и Помпей, находятся в императорском дворце вместе с Юстинианом, поэтому восставшие направились к дому третьего брата Прова, желая сообщить ему, что он будет новым императором. У Прова хватило ума догадаться о том, что его ждет, и он предпочел скрыться в неизвестном направлении, в ярости толпа спалила его дом.
Константинополь; центральный район
Уже наступила ночь среды, и дела приняли такой оборот, что обычными способами нельзя было подавить восстание. Тем более, что обычные способы подразумевают использование доместиков и экскубиторов для очистки улиц, но в городе у них было много родных и близких, и они скорее присоединились бы к восстанию, чем стали бы его подавлять. Однако у Юстиниана оставался Мунд с его герулами и Велизарий с его комитатом. Утром в четверг 15 января они предприняли вылазку через сожженные ворота к руинам Августея и там увидели нечто, открывшее подоплеку и цель мятежа.
Оказалось, что они дерутся не с беспорядочной толпой с ее «сине-зеленой» накипью, а с хорошо вооруженными людьми – букеллариями, телохранителями вельмож. Не больше чем эпизодом оказалась попытка священников, прошедших крестным ходом между сражающимися сторонами, остановить побоище; их прогнали с глаз долой: разгорелись страсти, неподвластные таким средствам убеждения. Весь день шли жестокие уличные бои, солдаты Велизария были не очень хорошо снаряжены для этой работы, но с помощью герулов ему удалось очистить большую часть выжженных районов. Он поставил мощную охрану вокруг отвоеванной зоны и пятничным утром возобновил дело к северу от Святой Софии. Бунтовщики ответили тем, что подожгли северную часть города, ветер переносил пламя от дома к дому, бросая в лицо солдатам Велизария, и оно разрушило значительную площадь, уничтожив и больницу Святого Самсона со всеми пациентами.