Битые козыри

Ланской Марк Зосимович

Гудимен вовсе не думал о сотнях тысяч людей, которые неизбежно погибнут в той заварухе, которая начнется по чужому приказу и по его команде. Не беспокоило его и то, что придется пожертвовать своими вице-президентами, когда развернется расследование «стихийного» бунта и преступления, неслыханного и невиданного по своим масштабам. Нужно же будет кому-то сложить головы, чтобы успокоить этих болванов, образующих «общественное мнение». Но самому лезть в петлю очень не хотелось.

Иногда Гудимену удавалось настроить свои мысли и на оптимистический лад. Вряд ли клиент и те, кто стоит за ним, захотят окончательно сокрушить огромную, хорошо отлаженную,

крепко связанную с легальным бизнесом машину, которой заправляет Гудимен. Благополучие многих почтенных и влиятельных семей неотделимо от успехов синдиката. А разве в будущем новым правителям не пригодится подпольная армия Гудимена, способная приводить в движение массы «левейших» и «правейших»? Всякое ведь может случиться… Убрать Гудимена нетрудно, а кем его заменить? Кто еще так хорошо знает всю сложную механику синдиката, его резервы и возможности?

Такие рассуждения успокаивали и вселяли надежду. Но Гудимен еще со времен борьбы с Питом Брандмайером привык всякую надежду подкреплять реальными гарантиями личной безопасности. И на этот раз он решил на всякий случай упрочить свое положение с помощью этого ученого, доктора Лайта. После того как операция с ногами завершится, Гудимен прихватит его с собой в «Хе-хе». Пусть будет при нем чем-то вроде заложника. К судьбе человека, сделавшего такое поразительное открытие, не смогут остаться безразличными будущие хозяева страны. Ведь из того материала, который он придумал, можно наделать сколько угодно помощников, куда более полезных, чем эти мимишки. Пока Лайт будет в «Хе-хе», с Гудименом еще больше придется считаться. А потом, когда голосующее быдло успокоится, все войдет в норму и синдикат снова наберет силу…

Придя к такому выводу, Гудимен окончательно обрел уверенность в том, что нет такого тупика, из которого нельзя было бы выбраться, если на плечах стоящая голова.

На следующий день предстояло путешествие в лабораторию, и нужно было отдать некоторые распоряжения заместителям.

Первым явился Тэди Берч. Он знал, что босс на несколько дней покидает командный пункт, и не сомневался, что на это время займет пост руководителя синдиката. Тратить золотое время зря он тоже не собирался. Пока боссу будут наращивать ноги, можно много успеть. Почему бы, например, не случиться несчастью с лабораторией этого шибко ученого доктора? Ведь может же оказаться вблизи какая-нибудь бродячая субмарина, потерявшая управление… И почему бы ей не пропороть защитные перегородки лаборатории и не затопить ее вместе с доктором и пациентом?

Тэди оказался бы во главе синдиката как раз в те дни, когда должна была свершиться самая грандиозная операция из всех, которые ему приходилось проводить. И вся заслуга за ее успех была бы по справедливости приписана ему…

— Будь готов к девятнадцатому, — прервал размышления своего верного помощника Гудимен. — После этого числа команда может последовать в любой час. Где ракеты?

— Тэди назвал один из частных космодромов, принадлежавших синдикату, но оформленных на имена посторонних людей.

— Я вернусь семнадцатого. Но если так случится, что я задержусь, начнешь без меня. Точно по плану.

— Все будет в порядке, Нил! Возвращайся с ногами, и на радостях спляшем.

— На время, пока я буду в лаборатории, ее внешнюю охрану поручаю Камингсу.

Камингс возглавлял акваганов и подчинялся непосредственно Гудимену. Для Тэди такое решение было ударом ниже пояса.

— Мои ребята справились бы с этим лучше, — пробормотал он,

стараясь скрыть разочарование.

— Твоим ребятам работы хватит. Твое дело — еще и еще раз проверить готовность, ждать команды, и лично руководить ходом операции. На время моего отсутствия полномочия президента переходят к Нику.

Тэди совсем приуныл. С Бирмингемом у него застарелое соперничество, и о том, чтобы договориться с ним об единстве действий, нечего было и думать. Но Тэди не умел затягивать свои переживания. Он тут же взбодрился, резонно успокоив себя тем, что подходящих случаев впереди будет много.

Вторым Гудимен вызвал Ника Бирмингема. После того как Ник разыскал лабораторию и сумел уговорить Лайта, Гудимен проникся к нему теплым чувством. Вот кого действительно будет жаль отдавать на расправу, когда начнется разоблачительный бум. Но одним Тэди не откупиться. Придется пожертвовать еще несколькими крупными фигурами, не считая той несметной мелочи, которая погорит на местах в день переворота. Пора подумать, кого подобрать на места и Тэди и Ника…

— Завтра к десяти часам должны быть на месте, Нил, — напомнил Бармингем.

— Будем… Я вот о чем думаю, Ник. Не захотят ли эти доктора разделаться со мной из-за Силвера? Вместо того, чтобы вырастить ноги, не отрежут ли голову?

— Я уже об этом позаботился. Убедил, что, если ты потеряешь хоть один волос, я их прикончу сам. На самоубийство они не пойдут. В этом я уверен.

— И вот еще что… После того как этот Лайт справится с моими ногами, мне бы хотелось, чтобы он отправился вместе со мной в «Хе-хе». Пусть будет у нас, пригодится…

—Правильно, Нил! Мы ему работу найдем. Захватим и второго — Милза. Тоже голова!

— Можно и второго. Пусть люди будут готовы.

— Не беспокойся, осечки не будет.

29

Ждать себя Гудимен не заставил. Сначала он проник в лабораторию по каналу оптитрона. Когда Лайт увидел его благообразное, голубоглазое лицо, он поразился несоответствию внешнего облика внутреннему. Кто мог подумать, что за этими вполне человеческими чертами скрываются необузданные инстинкты всех зверей и гадов, предшествовавших человеку на длинном пути эволюции. Каким чудовищным должно быть общество, чтобы позволить этому случайно сложившемуся генетическому уроду не только выжить, но еще превратиться в могущественную фигуру, стоящую над законом и безнаказанно убивающую неугодных ей людей.

Лайт вспомнил вдохновенное лицо Силвера и содрогнулся.

— Здравствуйте, док! — приветствовал его Гудимен. — Рад с вами познакомиться.

— Я вас слушаю, — стараясь сохранить спокойствие, сказал Лайт.

— Я — Нил Гудимен. Что привело меня к вам, вы знаете, Я собираюсь навестить вашу лабораторию.

— К этому я готов.

— Но мне не нравится, что вы отказались со мной поздороваться и не проявляете никаких признаков гостеприимства.

— Я плохо воспитан и не умею притворяться.

Гудимен внимательно вглядывался в лицо Лайта, словно надеясь прочитать его мысли.

— Ладно! Приеду. Но прежде я хочу кой с чем с вами договориться. Какие ваши условия, док?

— Никаких условий!

— Нет уж! Каждое дело оговаривается условиями. Давайте определим сумму гонорара.

— Я ничем не торгую, в том числе и своим трудом. Никаких гонораров я у вас не приму.

— Это плохо, док, — не то с грустью, не то с угрозой проговорил Гудимен. — Бесплатные услуги — самые плохие услуги.