Битые пиксели Кассиопеи
Шрифт:
– Я - твой любимый сын, и должен знать правду. Откуда ты шёл?
– добавил аккуратный юноша.
Все выжидательно уставились на загорелого рассказчика.
– Да зачем вам эта бухта?
– замахал кружкой Скользкий Вьюн.
Все собеседники загорелого замерли. Повисла томительная пауза.
– Эй, вы чего? - забеспокоился Вьюн.
Тем временем компания начала оживать по одному. Оглядывались, ощупы-вали тело, показывали друг на друга пальцами и смеялись.
– Я видел Белую Леди, говорю я вам!
– Ой, горе-горе!
– невнятно посочувствовал
– Наррушение устава, - вдруг сказал попугай на плече Седого.
На птицу никто не обратил внимание.
– Прревышение полномочий, - упорно продолжал попугай.
– Да замолчи ты, - беззлобно отмахнулся от него хозяин.
– Злоупотрребление оборрудованием...
– не унималась птица.
– Мешаешь!
– прикрикнул на пернатого человек-с-ножом-в-зубах.
– Игнорррирование прравил, - гнул своё попугай.
Ну всё, - решительно сказал благообразный и одел на попугая кружку, - Кто ты вообще такая, чтобы меня учить?
– Я?
– глухо ответила из-под кружки птица, - Капитан этого коррабля.
"Время вирт допроса истекло," - пропел ниоткуда приятный женский голос. И дымная таверна растаяла, проявив стандартную обстановку медицинского от-сека. И точно также растворились личины бывалых морских волков, оставляя мундиры Боевого Звёздного Флота Дионитового Герцогства и покаянные лица поверх этих мундиров.
– Третий помощник, навигатор, мичман и младший канонир - ласково про-должил недавний попугай, говорящий теперь с высот капитанской должности, - Что же мы тут имеем? Ручное вмешательство в вирт-допрос, потребление вир-торома, оскорбление высшего офицера и приставания к вирту при исполнении.
Оскорбитель, который был в вирте благообразным поэтом, а в реальности - молодым мичманом, слабо булькнул в ответ.
– Хочется разнообразия? Устали от корабельной обстановки? Могу предло-жить отличный карцер - суток на пять. С крысами. Недавно закачали последнее обновление - они теперь очень больно кусаются.
Подчинённые никли и потели. Капитан терзал и метал молнии. Но превра-титься в порошок разгильдяям не дал случай. Очнулся ещё один посетитель та-верны. Он, единственный из всех, не носил мундира, единственный был закован по шею в прозрачный кокон, и единственный не сменил лица при выключении вирта. Остались прежними и загар, и даже большая серьга в ухе. Только сейчас он открыл глаза и тут же заорал:
– Белая Леди! Это была Белая Леди! Это она заманила шхуну Гнутого, сто чертей мне в печёнку!
– Запустить вирт допрос!
– досадливо поморщившись, скомандовал капитан.
– Лимит виртуального воздействия на задержанного исчерпан. Обратитесь
– Тысяча громов!
– подтвердил человек в капсуле.
– Опять не вытерла словарь, - проворчал капитан и снова обратился к своим доблестным подчинённым, - Ну так что мне с вами делать? Третий помощник?
– Семь крабов на макушку!
– выпалил тот в ответ, и страшно смутился.
– Белая Леди! Белая Леди!
– выкрикивал Вьюн.
– В ячейку его, - махнул рукой на контрабандиста капитан, и вся толпа офи-церов тут же воспользовалась путём к спасению - схватилась за ручки капсулы и с топотом исчезла в коридоре.
– За три мегабайта рома вычту из жалованья! Пусть погибнет космос, но правит закон!
– крикнул им вслед капитан.
Что взять с молодёжи? На крейсерах дальнего патрулирования свои по-рядки. И рейд без мелких проделок - странный и неправильный рейд. А до-прос... Ну не так уж они и навредили, честно говоря. Контрабандисты не выдают свои базы даже в вирте. Но кое-что узнать всё-таки удалось.
– Каэм, координаты крушения преобразованы?
– спросил капитан перед со-бой.
– Преобразованы, - отозвался со стены приятный голос.
– Рассчитать курс и вперёд! Да осияют звёзды наш путь!
Эх, всем был хорош капитан Крейгель - и храбр, и умён, и везуч, и расчёт-лив. Давно бы командовал гвардейским звеном, а то и эскадрой, проводил пара-ды в небе метрополии и покорял рассказами о прежних подвигах сердца адми-ральских дочек
Если бы не одно "но".
Доблестный капитан злоупотреблял славословиями безо всякой меры, ибо очень боялся встретить исторический миг какой-нибудь неподобающей фразой.
Ведь ни в одном учебнике не прочтёшь, что именно выкрикивал тогда ещё не "Несравненный", а просто адмирал Торн, выскакивая из уборной во время начала атаки Серых Пиратов. И вопрос легендарного Синего Капитана "А где же мои пончики?" не высечешь в мраморе, не повесишь в золотой рамочке на стену, потому что не такое говорят, когда от удачного залпа твоего корабля только что взорвалась непобедимая "Горгона" ужасного Чёрного Лорда. Ну а слова, с которыми Везунчик Гортар собственноручно ломал бронированную дверь во время абордажа Астероида Смерти и вовсе не повторишь в приличной компании.
И капитан неустанно тренировался. Без горделивого напутствия его экипаж не ложился спать и не вставал, не ел и не мылся, не получал нового обмундиро-вания и не уходил в отпуск. Каждый шаг был увенчан звёздами, окаймлён пла-менем сердец и проникнут преодолением чёрных дыр. Со временем это начина-ло утомлять всех. Кроме капитана.
Начальство об этом, конечно, знало, потому и держало злостного нарушите-ля устава на патрульном крейсере у беспокойного сектора Четырёх Границ.
Ох и непростой была здешняя служба! В скопище астероидов и малых пла-нет случалось всякое. Скользили скучающие аристократы на прогулочных ях-тах, шныряли пираты на хищных вельботах, успешно эту самую скуку разго-няющие.