Биврёст
Шрифт:
– Через пять дней. Как раз когда тебя выпишут из больницы.
Они некоторое время молчали.
– Да! – простоватое лицо Джета осветилось улыбкой. – Мой брат служит в СБ, и только сейчас я понял, что он имел в виду.
– Ты о чем это? – спросил Гин.
– Все же в курсе про похитителя? Ну, этот, Крысолов?
Гин с Локи закивали.
– Сегодня ночью проведут масштабную операцию по его поискам. Вроде как нашли, где он скрывается.
– И какое это отношение имеет?.. – Гин, насмешливо изогнув бровь, указал глазами на Локи. – Или это меры безопасности? Перевернут половину Нифльхейма, чтобы все на некоторое
– Что-то вроде того, – закивал Джет.
– У меня почему-то возникает чувство, что все это неспроста, – Локи покачала головой и сложила руки на груди. – Это часть чего-то большего, и я тут дело десятое. Они ведут свои игры, в которые нам лучше не соваться. Гин! – Она посмотрела в упор на Киоту. – Ты можешь найти о нем все, что известно?
– И я могу! – вызвался Джет. – Попробую поговорить с братом.
– Только осторожно! – в один голос переполошились Локи с Гином, и все трое рассмеялись.
– Молодые люди! – Сурового вида медсестра решительно направилась к ним. – Это вам больница или школьный коридор?
– Простите, мы больше не будем, – примирительно поднял руки Гин. – Нам пора, да, Джет?
– Пора? Разве? У-уу, не бей меня! А, конечно пора!
– Завтра тебя кто-нибудь навестит, – пообещал Гин под строгим взглядом сестры. Она проводила их до выхода, потом вернулась и велела Локи идти на перевязку.
Девушка была признательна, что ее не оставляли одну. Они познакомились не так давно, но ребята очень легко предложили ей свою дружбу. В Лофте было мало подростков, и увлекались они тем, что угоняли родительские машины, катались по полям, портили урожай и устраивали бессмысленные дуэли. Последним увлекалась и Локи, потому что только так могла отстоять свое право быть Ангейей. Дети всегда найдут причину устроить бойкот: носишь ты очки, читаешь, медленно считаешь дроби, имеешь веснушки на носу или дырявые штаны, выделяешься успехами или неудачами – все одно. Вот и Локи с восьми лет почти каждую неделю приходила в боевых синяках и ссадинах. Отцу не нравилось, что она дерется, а мама посмеивалась и закрывала пластырем очередную царапину на щеке, напоминая их семейный девиз о кулаке в лицо. Но постепенно детские потасовки стали серьезнее, и мама запретила ей драться на дуэлях. Локи вспылила. Заорала, что защищает их фамилию, раз уж они живут в этой глуши. Кстати, почему? Мы что, преступники? Родители тогда переглянулись. И Локи выскочила, хлопнув дверью. Всю ночь она тряслась в лесном шалаше от холода, лелея свою обиду, а утром… Утром она вернулась в дом, залитый кровью.
Придя в палату, Локи увидела, как Каге, уже переодев пижамные штаны на форменные, натягивает рубашку. Поправив воротник, он тщетно пытался завязать галстук, тихонько зверея от своей нерасторопности.
– Ты куда это? – удивилась Локи.
– Тебя стучаться не учили? – коротко бросил он. Кажется, их отношения откатились на уровень словесных перепалок. Но и этому Ангейя была рада. Она уже жалела, что без спроса залезла в его личное пространство, хотя признаться даже себе было тяжело.
– Но ты еще не поправился! – Она прислонилась к косяку.
– Мне хватает своей мамы, еще одна мне не нужна. – Каге наконец справился с узлом и опустил воротник рубашки. Выглядел он бледным и болезненным, только запавшие глаза нехорошо сверкали.
– Если останешься, расскажу кое-что интересное! –
– Про Крысолова.
Каге равнодушно пожал плечами, поправляя идеально сложенную одежду, – и Локи затараторила о том, что узнала от друзей.
– Закончила? – уловив момент, когда Локи замолчит, он достал номерок.
– Да куда ты?
– Тем более мне нужно идти.
Локи вздохнула и подняла примирительно руки:
– Подожди пять минут, ладно? Нет, две минуты!
Она подхватила одежду и скрылась в уборной. Переодеваясь, она молила всех духов, чтобы он не ушел. Каге стоял, делая вид, что теперь поправляет постель.
– Я с тобой! Какой у нас план? – бодро зачастила Ангейя, забрасывая больничные вещи комом под подушку.
– План? У нас? – ядовито переспросил Каге. – Не помню, чтобы я приглашал тебя с собой.
– На шестом этаже держат доктора Ай. Ты не думаешь, что это слишком показушно?
Гиафа замялся. Наконец-то она зацепила его внимание.
– В том смысле, что больница – это не тюрьма? – Локи кивнула. – Что доктор может запросто выбраться? – Еще кивок. Каге почесал лоб, хмурясь. – Сегодня будет большой переполох в Нифльхейме. И охота на Крысолова, верно?
– Кажется, они хотят, чтобы Ай выбралась.
– Возможно. – Каге, наверное, в первый раз за все время посмотрел на нее с уважением. Подхватил мысль. – Или чтобы кто-нибудь помог ей.
– Возможно. – Локи повторила его интонацию, наблюдая, как он мечется по маленькой палате из угла в угол, размышляя над ее словами.
– Мне совершенно не нравятся эти «случайные» совпадения, – Кагерасу показал пальцами виртуальные кавычки, заставив Локи прыснуть от смеха. Но один строгий взгляд вернул ее к серьезности происходящего.
– Я должна поговорить с доктором. Сейчас.
– Здравая мысль, – одобрил Каге, прекращая метания. – Однако это нужно сделать после отбоя, но до операции. Мне тоже нужно поговорить с доктором. Она что-то знает.
– О чем? А, прости, – Локи замахала руками, – не мое дело, меня не касается, верно?
– Ты быстро учишься, обезьянка, – похвалил ее Гиафа. Потом поднял на нее задумчивый взгляд. – Обезьянка. Мне нравится.
– Знаешь, «Мелкая» было не так обидно, – буркнула Локи, чтобы скрыть волнение. Даже не обратила внимания, что он пытается шутить в своей своеобразной манере. Или извиниться. Теперь она начала мерить шагами палату, прихрамывая на раненую ногу. Возможно ли, что она отыщет убийцу родителей? Возможно ли, что Глаз – это ключ ко всему?.. Возможно?..
– Ангейя, сядь! – приказал, морщась, Каге, вырывая Локи из омута догадок. Она беспомощно подчинилась, слишком взбудораженная, чтобы возражать.
Снова пришлось переодеться в пижамы.
Остаток дня они провели в напряженной тишине, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Локи пыталась читать, но не могла сосредоточиться, тогда как Каге сделал притащенное Кирой домашнее задание и даже попытался объяснить Ангейе сложное место из философского трактата.
– Дерешься ты не очень. В науке тоже так себе. В чем ты вообще преуспеваешь? – Его сарказм Локи совершенно не задевал. Она начала испытывать удовольствие, наблюдая, как он раздражается и закатывает глаза.