Бизнес - класс
Шрифт:
– Почему?
– Потому что молодая и неглупая баба. Еще полгода назад о сотне тысяч мечтала, чтоб из-под свекрухиной опеки выбраться. А здесь-то и выбирать нечего. Или изобилие до конца дней, или - сомнительные хлопоты с сумрачным концом.
– Полагаешь, адвокат согласится подождать?
– Куда ей теперь деваться? Тоже подставилась по самое некуда. Раззява греческая!
Коломнин все не мог уснуть. Разговор с Ознобихиным не выходил из головы. И не разговор даже. Цифра. Мистическая, откуда-то сошедшая круглая цифра "пятьдесят". Что-то очень напоминающая. Что значит "что-то"? Пятьдесят миллионов
Он взлетел над кроватью и принялся набирать телефонный номер. В нетерпении слушал гудки, ухающие за тысячи километров от этого истомленного зноем острова.
– Слушаю, - поднял трубку Богаченков.
– Юра, это Коломнин.
– Сергей Викторович, пытались дозвониться. Горе у нас...
– Я знаю, Юра.
– Тут еще одно. Наши раздолбаи...
– Тоже знаю. Скажи, по "Магнезиту" ничего нового?
– А это все еще важно? Тогда нет.
– Это важно. Потому найди немедленно капитана Суровцева из экономической безопасности. Надо перепроверить, не значится ли в цепочке, по которой уходили "конденсатные" деньги, такая компания - "Зэт петролеум"? И, если найдет, пусть заново "поколет" арестованного - не был ли он связан с кем-то из Генеральной нефтяной компании? Если что-то подтвердится, встречай в аэропорту.
Томильск. Прощание с патриархом
Но в аэропорту Томильска, куда Коломнин добрался в понедельник утром, его встречал не Богаченков, а сам Суровцев. Вид у него был таинствен.
– Ох, и пришлось потрудиться.
– Неужто и впрямь "Зэт петролеум" проходит по документам?
– Да откуда? Там такая цепочка - за год не "пробьешь". Я по-другому сделал: по "низу" запустил в камеру дезу, что вышли на некий "Зэт петролеум". И что думаешь? Сработало. Сам встречи запросил. Все воскресенье, считай, в следственном изоляторе с ним на пару просидел. Так что с тебя дополнительно причитается - за отсидочку в выходной день. Двойной тариф по КЗОТу.
– Если только молоко за вредность.
Получилось это несколько резче, чем следовало. Тем более суетливое мельтешение Суровцева можно было понять, - он удачно выполнил порученное задание и рассчитывал на дополнительное вознаграждение. Просто все мысли Коломнина сейчас были заняты предстоящим тяжелым разговором с Ларисой. Да еще в доме, в котором царит траур.
– Да, да, ваше горе разделяю. Такой человек!
– Суровцев, по-своему оценивший реплику, скорбно, хотя несколько запоздало закивал.
– И забот теперь, что называется, полон рот. Но - дело есть дело. Потому позволил себе... Информация больно срочная.
– Так что обнаружилось? Директор "Магнезита" напрямую работал с Гиляловым?
– Как раз наоборот, - Суровцев понимающе хихикнул.
– Он же почему "колоться" начал? Перетрусил, что и впрямь решат, будто он с Гиляловым завязан.
– И что из того?
– недопонял Коломнин.
– Доказательств-то нет.
– То есть как что?
– Суровцев в свою очередь внимательно пригляделся к собеседнику.
– Да ты, погляжу, совсем запаренный. Плевал он на доказательства. Ты что думаешь, он нас боится? Да если только слух пройдет, что от него ниточка тянется к верхам, он же не жилец.
– В самом деле?
– А то нет.
– И он сказал, кто?
– Да с чего бы иначе я здесь второй час околачиваюсь?! На, прочти копию протокола. С отчеркнутого места. Не оторвешься.
Он оказался прав. Потому что первый же абзац поверг Коломнина в шок:
– Не может быть. Этого просто не может быть. Может, врет?
– Все точно. Я подробненько попытал. Говорю же, тут психология. Вот теперь они наши! Со мной машина и пара ребят. Будем брать?
– Окстись, ретивый опер!
– охолодил Коломнин.
– Нам только не хватало новый ушат грязи на компанию. Да еще в дни траура. Сами, внутри, разберемся. А протокол перепишешь.
Копию протокола он убрал в карман.
– А как же?..У меня теперь, считай, на руках официальный материал. И вообще фальсификация - это, знаешь, какой риск, - расстроенный Суровцев попытался встать на привычную стязю стяжательства.
– Зачтем, - Коломнин заметил, что после совместного с Ларисой визита к Суровцеву незаметно перенял ее манеру общаться с ним не как с бывшим коллегой, а как с исполнителем хорошо оплаченной услуги.
Прямо из аэропорта Коломнин поехал к особняку Фархадова, куда, как сообщил по телефону Богаченков, второй день съезжались многочисленные, неведомые прежде родственники.
Похороны были назначены на вторник, и с сегодняшнего числа все городские гостиницы закрылись для приема обычных посетителей: с вечера ожидали прилета первых гостей. Поговаривали о возможном прибытии премьер-министра. Вопреки желанию азербайджанской диаспоры тело готовились захоронить на Томильском кладбище. По заблаговременному распоряжению самого покойного - рядом с сыном.
Возле особняка скопилось множество машин, меж которыми сновали озабоченные люди. Над горячим телом рыдают. Над хладным трупом грустят. Минута первой боли прошла. И теперь на всем окружающем лежала печать торжественной скорби.
Одновременно с Коломниным к особняку подъехал УАЗ, в котором сидели два бригадира с буровых, ведших меж собой оживленный, рассмешивший обоих разговор, - похоже, травили анекдоты. Однако перед тем, как выйти из машины, оба стерли с лиц неуместное веселье и далее направились по брусчатке, полные печали. Более того, один из них, заслышав смех со стороны собравшихся неподалеку зевак, цыкнул возмущенно и даже потребовал от секьюрити отогнать посторонних.
В этом не было особенного лицемерия. Просто человеческое начало брало свое во всех обстоятельствах. И живые, отдавая дань мертвым, продолжают думать о том, чего отныне лишен умерший, - о будущем. Именно с Фархадовым связывало большинство этих людей свои планы. И оттого горечь утраты усиливалась, причудливо смешиваясь с обидой на покойного, - сам ушел, а их, доверившихся ему, оставил в безвестности.
Истинное лицемерие, как догадывался Коломнин, начнется завтра, когда в Томильск съедется нефтяная элита. Потому что приедут они не только хоронить своего патриарха. Соберутся они делить недоделенное. И теперь становилась понятной поспешность Слав Славыча Четверика: ГНК торопилась застолбить вешки.