Благие намерения
Шрифт:
– Тоже получат еще… - упрямо сдвинув брови, гудел он. И добавлял, спохватившись: -…награду свою…
Цитаты из Евангелия вперемешку с кошмарными уличными словечками добили Колодникова окончательно. Вернувшись в большую комнату, он некоторое время стоял и бессмысленно смотрел на подступившую к нему бледную от гнева Александру. Речей ее он не слышал. Супруга яростно жестикулировала, открывала рот, но слова просто не могли пробиться сквозь творившуюся в голове Алексея сумятицу. «Уже мерит…» Димкина фраза почему-то вселяла в Колодникова
Наконец Алексей стряхнул с себя странную эту одурь - и в мир вернулись звуки.
– Если ты меня еще хоть раз пальцем тронешь!..
– заходилась Александра.
– Хоть раз!..
– Извини… - пробормотал он и, почувствовав вдруг усталость, присел к столу.
От удивления Александра даже замолчала.
– Что-нибудь в фонде?
– осторожно спросила она.
– Не только… - процедил он.
Да какого лешего! Почему он должен один за всех нервы рвать?.. И Алексей с каким-то даже извращенным удовольствием вывалил скопом все новости последних дней, умолчав лишь о Миле и о встрече с четой Чернолептовых. Кстати, зря он их тогда не предупредил, чтобы языки особо не распускали…
Поступок его был опрометчив. На голову Алексея с частотой подзатыльников в ночной арке немедленно посыпались упреки, явно противоречащие один другому, хотя каждый по отдельности заставлял призадуматься. Клюнул на большие деньги, связался с жуликами - сам, считай, жуликом стал!.. Зарплату еще ни разу вовремя не получил!.. Там не только одного директора - всех сотрудников фонда пришибить мало!.. А если вдруг, не дай Бог, самого подстрелят?.. Теперь вот из-за тебя милиция еще и за Димочку возьмется!.. И так далее…
– Ты! Мамаша!..
– с невыносимым презрением прервал ее Колодников.
– Лучше бы вон поинтересовалась, чем твой сынок занимается! А он, между прочим, на киосках от Архитектора бригадирствует!.. Ты вообще понимаешь, что это такое?..
Честно сказать, Алексей и сам весьма смутно представлял, как это - бригадирствовать на киосках, но фраза прозвучала достаточно жутко. Александра вдруг подхватилась и принялась куда-то собираться. Как выяснилось, в райотдел - сообщить, будто в ночь нападения на владельца серой «Волги» Димка явился засветло, хотя тут же проговорилась, что дома он тогда вообще не ночевал.
– Мне не поверили - думаешь, тебе поверят?..
– с невеселой усмешкой спросил Колодников.
– Показания близких родственников, чтоб ты знала, в расчет не берут… И вообще сегодня воскресенье. Следователя - нет, а опер тоже при мне куда-то умотал…
Выглянувший на шум Димка попытался с библией в руках неуклюже примирить разошедшихся родителей. Начал он с того, что-де блаженны, после чего полез искать выскочившее из памяти слово «кроткие», а когда нашел, то забыл, о чем хотел сказать… И Колодников вновь заподозрил, что сынуля просто-напросто морочит им голову. Репетирует сдвиг по фазе…
– Ладно, - буркнул он.
– Пойду газеты куплю.
– Да не расстраивайся ты, мам, - увещевал Александру Димка.
– Сказано: не заботьтесь о завтрашнем дне… Все путем будет! Все по справедливости…
– По справедливости, - обуваясь, съязвил из прихожей Алексей, - всем нам гореть в геенне…
– Это кто сказал?
– вскинулся Димка.
– Блаженный Августин.
– А он кто?
– Киноактер, - процедил Колодников - и вышел.
В подъезде он столкнулся с огромным роскошноусым есаулом (или все-таки атаманом?) в синем френче. Мрачный, словно только что княжну утопил, казачина поднимался навстречу, полыхая алыми лампасами и нервно похлопывая нагайкой по голенищу. На приветствие Алексея не отозвался, мало того - недовольно отвернул нос. Впрочем обидеться на него Колодников не успел, поскольку вдруг заметил, что под левым глазом красавца усача расплылся чудовищный лиловатый синяк. Так… Тоже получил, стало быть… награду свою… Алексей остолбенел и уставился вслед. «Щашливчик…» - с тяжелой завистью шаркнул давешний старушечий голос.
Вот тебе и домовая дружина… «Куда идете?» «Где живете?» Доигрались, блин… Колодников покрутил головой и открыл дверь подъезда.
Апрель вроде бы опомнился: заметно потеплело, темные комки туч разваливались, расходились, явно вот-вот собираясь продырявиться в нескольких местах сразу. Во дворе по случаю воскресенья было довольно людно. Внимание Алексея привлекла небольшая толпа, состоящая сплошь из мужчин, сплотившаяся возле доминошного стола. Костяного стука, впрочем, слышно не было. Там шуршали газетами и озадаченно переругивались.
– "…по словам наших доблестных стражей порядка, - еще издали различил Алексей занудливо звучащий голос электрика Борьки, - получается, что все преступные группировки нашего доселе тихого города, как по команде, кинулись уничтожать друг друга. Неслыханная по жестокости расправа с Аркадием Злотниковым, больше известным в определенных кругах под кличкой Скуржавый…"
– Здравствуйте… - испуганно произнес Алексей.
– Что за газета?..
– Погоди, - сказали ему вполголоса.
– Пусть дочитает.
– "ТАК МАФИЯ ИЛИ СПЕЦНАЗ?" - огласил во всеуслышание Борька очередной подзаголовок и, подняв лицо от газеты, строго оглядел слушателей. В очках с массивной оправой он выглядел весьма внушительно.
– "И все же остается множество вопросов, - монотонно продолжал читать электрик, - на которые милиция в лице полковника Лепилина ответить не готова. То, что все убийства несомненно заказные и что работали тут профессионалы, - сомнения не вызывает. Смущает лишь похожесть почерка во всех этих преступлениях. Такое впечатление, что члены враждующих группировок «заказывали» друг друга одной и той же «фирме».