Благие намерения

Лукина Любовь Александровна

–  А знаешь что?
– помявшись, промямлил он.
– Давай-ка вместе сходим позвоним… Если она не против, заглянем в гости, посидим втроем, побеседуем… Хорошо бы еще бутылочку сухого прихватить…

–  Без проблем, - надменно отвечал Паша Глотов.
– Я как раз расчет вчера получил…

* * *

Пока искали телефон-автомат, Алексей судорожно соображал, что он сейчас скажет Миле. Друг-корреспондент… Интересуется потусторонними

явлениями, в частности - событиями во дворе дома номер двадцать один… Сам Алексей не слишком в этой чертовщине разбирается, нужна консультация… Да-да, что-нибудь в этом роде…

Мила была несколько удивлена, но и заинтригована. Минут через двадцать они уже сидели в тесной кухоньке и вскрывали высокогорлую бутылку «Ркацители».

–  Значит, так!..
– возбужденно излагал Паша Глотов, обращаясь то к Миле, то к Алексею.
– Сначала свидетельства жильцов. Фамилий - никаких, одни инициалы… Леш, как там твоего электрика кличут?

–  Борькой… - с ухмылкой отозвался Алексей, разливая вино в фужеры.

–  Стало быть, господин Б., - на полном серьезе объявил Паша.
– Профессию указывать не будем… Проживающий по этому адресу господин Б. И все!.. А ты у меня пойдешь как господин К.

Алексей не выдержал и засмеялся. Был Пашка авантюристом - авантюристом и остался.

–  Чего ржешь?

–  Господин К.? Под Кафку работаешь?..

Паша запнулся, поморгал. Потом лицо его прояснилось.

–  А! Вон ты о чем!..
– Он задумался на секунду.
– Да, действительно… Господин К… А, сойдет!.. Может и хорошо, что под Кафку!.. Двоих на первый раз хватит. Значит, даю для затравки пару очевидцев, а потом комментарий экстрасенса… Мил, ты как? Тоже хочешь под инициалами или фамилию полностью?

«Вот мерзавец!
– с некоторой даже завистью подивился про себя Колодников.
– Уже и на "ты" перешел!..»

Он перевел взгляд на Милу. Карие глаза хозяйки были задумчивы, а на чуть припухших губах плавала загадочная улыбка.

–  Дай подумать, - промолвила она наконец.

В комнате приглушенно зарыдал телефон, а спустя несколько мгновений звонкий голос обезьяны Ксюшки проорал:

–  Ма! Подойди!..

–  Я сейчас, - сказала Мила и вышла, плотно прикрыв за собой стеклянную дверь.

–  А когда ты собираешься говорить с электриком?
– полюбопытствовал Алексей.

Паша отставил фужер и повернулся к другу.

–  Ты что, с ума сошел?..
– спросил он с искренним удивлением.
– Когда мне с ним говорить?.. Времени нет! Сегодня пишу, завтра верстаю (собственноручно, заметь!), а послезавтра номер уже должен лежать в киосках, понял?.. Того, что ты по дороге рассказал, вполне достаточно… Кстати, дашь мне потом координаты того опера, что тебя допрашивал!..

–  Слушай, на вас же все газеты набросятся, - сказал Колодников.
– И правые, и левые. В шарлатанстве обвинят…

–  Набросятся, - с довольным видом подтвердил Паша.
–

И пусть только попробуют не наброситься! Это ж бесплатная косвенная реклама, старик! Тут же, будь уверен, разнесется по всему городу, что есть такая газета «Спокойной ночи»… Да просто из любопытства начнут покупать!.. Вот хуже будет, если не набросится никто…

Стеклянная рубчатая дверь открылась, задев табурет, на котором сидел Паша.

–  Пардон, - молвил он, отодвигаясь.
– Ну? Что решила?

Судя по тому, как быстро Мила управилась с клиентом, заказ сорвался.

–  А с фотографией можно?
– спросила она.

Колодников от неожиданности поперхнулся вином. Мила тем временем подсела к столу и, взяв свой фужер, выжидательно посмотрела на Пашу Глотова.

–  Если есть - давай, - после краткого раздумья бросил тот.
– Нет, не сейчас, потом вместе посмотрим и выберем… - Он достал пухлый, на диво истрепанный блокнот и обнажил шариковую ручку.
– Мила - это Людмила, насколько я понимаю… А фамилия?..

–  Тюрморезова, - ровным голосом сообщила Мила, и Алексей чуть не поперхнулся вторично.

–  Людмила Тюрморезова, - с удовольствием выговорил Паша, размашисто записывая имя и фамилию.
– Мягкий знак нужен?

–  Нет.

Паша подчеркнул написанное и вновь уставился на хозяйку.

–  Теперь! Как тебя подать? Кто ты? Экстрасенс?..

Мила поколебалась.

–  Скорее медиум…

–  Гадалка, предсказательница… - неуверенно добавил Алексей, вспомнив раскинутые на столе карты.

–  Отлично!
– Паша Глотов строчил со скоростью мента, составляющего протокол.
– Ч-черт, диктофон я сегодня не прихватил… Но кто ж знал!.. Ладно… Ну так что там с этой отрицательной энергией?..

Мила повернулась к стеклянной двери.

–  Ксюш! Посиди пока на телефоне!..

Потом подняла брови и принялась вещать насчет выступающих углов и пересекающихся потоков. Тупенький розовый ноготок вновь загулял по скатерти. Бутылка «Ркацители» вскоре иссякла, и Колодникова, как единственного здесь бездельника, послали за добавкой.

Когда вернулся, на кухонном столе уже была развернута ветхая подробная карта города, а Паша, сверяясь с купленной Колодниковым газетой, пятнал фломастером Центральный район.

–  Слушай, старик… - дрогнувшим голосом молвил он, подняв от карты очумелые глаза.
– Мне как-то уже и самому не по себе… Ты посмотри, что творится-то!..

Колодников взглянул. Точки на карте располагались корявым вывихнутым крестом. В середине его, надо понимать, находился дом номер двадцать один по проспекту Н. К. Крупской.

–  Что это?
– спросил Алексей, ставя бутылку на угол стола, поскольку остальное пространство было занято картой.

–  А это я всего-навсего обозначил места происшествий, - ликующе объявил Паша.
– Нет, но ты видишь, что получается? Четырьмя лучами из каждой арки…