Благие намерения
Шрифт:
Самому понравилось, как сказал. С небрежным профессиональным достоинством.
И следить — понравилось. Антон держался от «клиента» на расстоянии метров десяти-пятнадцати, ни на секунду не выпускал его из поля зрения, был готов в любую секунду — если Лунин обернется — шмыгнуть за угол или остановиться, чтобы завязать шнурок...
Других уловок из фильмов про слежку Антон не помнил, но уловки, в общем, не понадобились. Лунин совершенно не беспокоился, что за ним могут следить. Не обернулся ни разу. В «Мухе» он зашел в туалет, скрылся в кабинке, вскоре
На Конюшенной площади Лунин зашел в «Пироги „Штолле"», купил мясной пирог на вынос. Прошел мимо дома-музея Пушкина, свернул во двор. В подъезде как раз кто-то переезжал, большая вереница людей таскала вещи, так что Антону, во-первых, удалось незамеченным проводить Лунина почти до квартиры, а во-вторых, подслушать в разговоре новых жильцов код подъезда.
Антон почувствовал себя настоящим сыщиком. Может, он не прав — насчет Военмеха? Сыщиком, оказывается, тоже интересно быть, и аналитические способности в этом деле важны.
Вечером, в Юлином дворе, гордый Антон докладывал девушке результаты спецоперации.
— Адрес: Мойка, четырнадцать, корпус один, квартира пятьсот тридцать три. Четвертый этаж. Код я выяснил. Представляешь, рядом с Пушкиным устроился, гад! В соседнем дворе! Знал бы Александр Сергеевич....
Юля с интересом глянула на приятеля.
— Это ты уже перегнул...
— Насчет чего?
— Насчет «знал бы Пушкин»...
— А... Ну ты же помнишь, как Пушкин обращался с мерзавцами! Чуть что — за пистолет!
— Он плохо кончил, Антон.
— Ну и что? Дантесов бояться — на дуэль не ходить. Короче, надо его припугнуть и заставить вернуть деньги.
— И кто это сделает?..
— Я! — решительно заявил Антон.
— Ты?! — растерялась Юля.
— А что такого?
— Да он же тебя прибьет,— как-то жалобно сказала Юля.
Теперь ей вовсе уже не хотелось, чтобы Антон срочно становился рыцарем и шел за нее в бой. Да Бог с ними, с деньгами...
— Еще посмотрим, кто кого прибьет... Хорошо б оружие достать.
— С ума сошел?
— Я же не стрелять — так, припугнуть,— пояснил Антон.
Юля не знала, что и ответить.
— У твоего отца ведь есть пистолет? — наседал Антон.
Юля аж со скамейки вскочила:
— Ну, есть. И что?
— Может, одолжишь на пару часов? Вечером или ночью?
— Ты точно спятил...
Юля Виригина была очень разумной девочкой. Конечно, искры авантюризма в ее душе тлели, но она всегда знала предел разумного. Да и Антона Зеленина нельзя было назвать ни сумасбродом, ни сорвиголовой. Сам себя он скорее мог упрекнуть в излишней осторожности, нежели в безрассудстве.
Так что одному Гудону известно,
Возможно, все дело было в том волшебном сне с участием Юли, который прошлой ночью увидел Антон...
Вечером он попробовал слиться в экстазе с математикой. Все-таки на носу экзамен. Но синусы и логарифмы в голову упорно не лезли.
Ночью Антону снова приснилась Юля Виригина...
Наружное наблюдение за «губошлепом» Малышевым принесло свои бонусы в воскресенье.
С утра сержант приехал на Василеостровский рынок, долго бродил по рядам, попробовал творог у трех продавщиц, вкусил меду гречишного и горного, но ничего не купил. Плотно опекающий сержанта «топтун» из «наружки» вспомнил, что жена как раз наказала купить меду, задумался, не нарушить ли служебную инструкцию и не попросить ли взвесить баночку, но именно в этот момент тягостных раздумий Малышев решительными шагами направился к выходу.
У дороги его ждал Лунин. Причем на счастье «топтунов» встреча состоялась в непосредственной близости от сиреневых «Жигулей», из которых второй филер «наружки» спокойно сделал несколько прекрасных фотоснимков: Лунин передает Малышеву конверт, Малышев прячет конверт в карман...
Дальнейшее было делом техники. «Наружка» отзвонилась Рогову и отправилась провожать Малышева, который медленно побрел по пешеходной Седьмой линии, по-собачьи принюхиваясь по дороге к шашлычным и пиццериям.
Рогов разбудил Любимова. Тот матом покрыл преступников, выбравших для передачи денег выходной день. Нет, чтоб в будни и желательно — в рабочее время!..
Вася горячо поддержал негодование коллег, но заметил, что ехать на задержание все равно придется.
Малышев тем временем решил отметить удачное завершение сделки чебуреком и соточкой водки — словно бы давая операм время добраться до Седьмой линии.
Телефон Виригина был занят, а второй раз Рогов набирать не стал. Вспомнил, что у Макса жена болеет и с дочкой какие-то нелады, и решил сегодня его не дергать.
Когда Вася безуспешно пытался дозвониться до товарища, в квартире Виригиных зазвонил телефон.
— Алле! — взяла трубку Юля.— Валера? Привет. Нет, сегодня никак. Совсем-совсем никак. Да, занята... Валера, извини, не могу говорить сейчас... Да, пока...
— Юль, кто там? — высунулся из комнаты Максим.— Не меня?
— Не-е... одноклассник бывший...
— Ну, хорошо,— голова отца исчезла.
А набери Рогов тот же номер на мгновение раньше Валеры, и Виригин, чертыхаясь, собирался бы сейчас на службу..
Под окном во дворе маячил Антон, подавая знаки. Юля кивнула. Ею овладело удивительное хладнокровие. Она не задумывалась над тем, что сейчас происходит, и к чему вся эта затея может привести. Она ощущала себя роботом, запрограммированным осуществить план.
Девушка заглянула в комнату родителей. Мать лежала в постели, отец сидел рядом. Они тихо беседовали.