Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
Навалилась усталость. Спал он прошлой ночью беспокойно, в снах опять был на войне, в охваченной пламенем кабине своего самолёта, в ноздрях стоял запах гари. Проснулся в холодном поту и долго прислушивался к звукам дождя. Через некоторое время осторожно встал. Пенн крепко спала, и во всем Большом Доме царила тишина. Только старая А Тат, как всегда, сразу поднялась, чтобы приготовить ему чай. И снова на дистанцию: гонка целый день, враги, сжимающие кольцо, и ничего, кроме дурных вестей. «Бедный Джон Чэнь, — подумал он, а потом безуспешно попытался стряхнуть усталость. — Может, удастся прикорнуть на часок между пятью и шестью? Вечером голова должна работать очень хорошо».
Оператор соединил, и он услышал
— Ja? [249] — ответил тихий голос.
— Hier ist [250] герр Данросс из Гонконга. Фрау Грессерхофф, bitte [251] , — проговорил он на хорошем немецком.
— О! — Последовала долгая пауза. — Ich bin [252] фрау Грессерхофф. Тайбань?
249
Да? (нем.)
250
Это (нем.).
251
Пожалуйста (нем.).
252
Я (нем.).
— Со дэс! Охаё годзаимас. Аната ва Андзин Рико-сан? (Да! Доброе утро. Вас также зовут Рико Андзин?) — четко выговаривал он японские слова.
— Хай. Хай, додзо. А-а, нихонго ва дзёцу дэс. (Да. О, вы очень хорошо говорите по-японски.)
— Иэ, сукоси, гомэн насай. (Нет, что вы, совсем немного.) — Два года он проработал в токийском офисе компании: это входило в программу его обучения. — Ах, прошу извинить, но я относительно герра Грессерхоффа. Вы уже знаете?
— Да. — Голос был печальный. — Да. Я узнала в понедельник.
— Я только что получил письмо от него. По его словам, у вас есть кое-что для меня? — осторожно спросил он.
— Да, тайбань. Да, есть.
— Можете ли вы привезти это сюда? К моему глубокому сожалению, я к вам приехать не могу.
— Да. Да, конечно, — помолчав, сказала она. Её негромкая речь ласкала слух. — Когда я должна приехать?
— Как можно быстрее. Если через пару часов вы подойдете в наш офис на авеню Берн, скажем, в полдень, там будут билеты и деньги для вас. Мне кажется, есть рейс «Свиссэр», который вылетает сегодня днем — если это возможно.
Снова молчание. Он терпеливо ждал. В пепельнице горело, скручиваясь, письмо АМГ.
— Да, — промолвила она. — Это возможно.
— Я все устрою. Хотите, чтобы вас кто-то сопровождал?
— Нет-нет, благодарю, — проговорила она так тихо, что ему пришлось зажать ухо ладонью, чтобы лучше слышать. — Прошу извинить меня за то, что доставляю вам столько хлопот. Я могу сделать все сама.
— Ну что вы, какие хлопоты, — воскликнул он, довольный тем, что ещё может бегло разговаривать по-японски. — Пожалуйста, приходите ко мне в офис в полдень... Кстати, у нас здесь тепло и сыро. А, извините, прошу прощения за такой вопрос, но ваш паспорт будет швейцарский или японский и под каким именем вы поедете?
Последовала ещё более долгая пауза.
— Я буду... думаю, что мне следует... Паспорт будет швейцарский, и поеду я под именем Рико Грессерхофф.
— Благодарю вас, фрау Грессерхофф. Жду встречи с вами. Киёскэттэ (благополучного путешествия), — пожелал Данросс под конец.
Он задумчиво положил трубку. Остатки письма
«Как теперь быть с Жаком?»
46
17:45
Жак де Вилль тяжело поднимался по мраморным ступеням в бельэтаж отеля «Мандарин», где было полно людей, которые ещё пили чай.
Скинув плащ, он шёл через толпу и чувствовал себя очень постаревшим. Он только что говорил с женой Сюзанной, которая была в Ницце. Специалист из Парижа ещё раз осмотрел Аврил и сказал, что внутренние травмы могут быть не такими серьезными, как кажется.
— Он говорит, что нужно иметь терпение, — обрушивался на него парижский говорок Сюзанны. — Но, Матерь Божья, где его взять, это терпение? Бедное дитя в полном смятении и сходит с ума. Она не устает повторять: «Но ведь за рулем была я. Это была я, мама, я! Если бы не я, мой Борж был бы жив, если бы не я...» Я боюсь за неё, ch'eri!
— А она уже знает, что у неё... о внутренних органах?
— Нет, ещё не знает. Доктор не велел говорить ей, пока сам не будет уверен. — И Сюзанна расплакалась.
Мучительно переживая, Жак как мог постарался успокоить жену и обещал перезвонить через час. Некоторое время он соображал, как быть, потом сделал кое-какие приготовления и приехал сюда.
Телефонная будка около газетного киоска была занята, поэтому он купил дневной выпуск газеты и пробежался по заголовкам. ДВАДЦАТЬ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ПОГИБЛО ПОД ГРЯЗЕВЫМИ ОПОЛЗНЯМИ В АБЕРДИНЕ... ДОЖДИ БУДУТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ... ОТМЕНЯТ ЛИ БОЛЬШИЕ СКАЧКИ В СУББОТУ?.. КЕННЕДИ РЕКОМЕНДУЕТ СОВЕТАМ НЕ СОВАТЬСЯ ВО ВЬЕТНАМ... ФРАНЦИЯ И КИТАЙ ОТВЕРГЛИ ДОГОВОР О ЗАПРЕЩЕНИИ ИСПЫТАНИЙ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ, ПОДПИСАННЫЙ В МОСКВЕ ДИНОМ РАСКОМ [253] , АНДРЕЕМ ГРОМЫКО И СЭРОМ АЛЕКОМ ДУГЛАС-ХЬЮМОМ [254] ... МАЛАЙСКИЕ КОММУНИСТЫ РАЗВИВАЮТ НАСТУПЛЕНИЕ... УМЕР ПРЕЖДЕВРЕМЕННО РОДИВШИЙСЯ ВТОРОЙ СЫН КЕННЕДИ... ПРОДОЛЖАЮТСЯ ПОИСКИ УЧАСТНИКОВ ВЕЛИЧАЙШЕГО ОГРАБЛЕНИЯ ПОЕЗДА В АНГЛИИ... СКАНДАЛ С ПРОФЬЮМО ДИСКРЕДИТИРУЕТ КОНСЕРВАТИВНУЮ ПАРТИЮ...
253
Дэвид Дин Раск (1909-1994) — госсекретарь США (1961-1969) при президентах Джоне Кеннеди и Линдоне Джонсоне.
254
Алек Дуглас-Хьюм (1903-1995) — министр иностранных дел Великобритании (1960-1963).
— Извините, сэр, вы звонить? — спросила сзади какая-то американка.
— О, о да, благодарю вас, извините! Я не заметил, что телефон освободился. — Зайдя в будку, он закрыл дверь, вставил монету в прорезь и набрал номер. Послышался гудок. Его охватило волнение.
— Да?
— Мистера Лоп-сина, пожалуйста, — сказал он, ещё не разобрав, кто это.
— Здесь нет никакого мистера Лоп-тина. Извините, вы ошиблись номером. — Он с облегчением узнал голос Суслева.
— Я хотел бы оставить сообщение.
— Вы ошиблись номером. Справьтесь в телефонном справочнике. Пароль был закончен правильно, и он начал:
— Прошу прощения за...
— Какой у тебя номер? — грубо прервали его. Жак тут же назвал.
— Это телефонная будка?
— Да. — Телефон мгновенно отключился.
Повесив трубку, де Вилль почувствовал, что ладони стали вдруг влажными от пота. Номер Суслева можно было использовать лишь в экстренных случаях, но ведь сейчас именно такой случай. Он не отрываясь смотрел на телефон.