Благородный воин
Шрифт:
– Боже мой, он убил Маргарет, – прошептала девушка. – А ты ехал, чтобы встретиться с ним и положить конец кошмару и моему мучению Джеффри, я…
– Да, я ехал туда, – ответил барон, и его голос снова посуровел, – но не затем, чтобы положить конец твоим мучениям. Ты слишком высоко себя ценишь, миледи, если думаешь, что все мои помыслы только о тебе. Руперт напал на то, что принадлежало мне, а твой отец был мне верным вассалом. Монтрайт – лишь одно из моих владений, но я защищаю всю свою собственность. И не отступаюсь ни от кого, кто поклялся мне в верности. Твой кошмар принадлежит тебе одной, Элизабет, и мучения –
Джеффри заметил, что его слова ранили жену, но был слишком зол, чтобы извиниться. В конце концов, она только что призналась сама, что оказалась изменницей. Прибавить к тому же ее легкомыслие, из-за которого она чуть не угодила в ловушку – в лапы к убийце. Барон дал полную волю собственному гневу и выплеснул его на жену.
– Слишком высоко себя ценю? – едва различимый вопрос Элизабет застал рыцаря врасплох. – Тогда скажи, чего же я стою?
Джеффри думал, что его отповедь разозлит жену, и ожидал от нее такого же тона. И теперь откровенно растерялся – оказывается, он хотел хорошей перебранки. Рыцарь пристально посмотрел на Элизабет: голова высоко поднята, плечи развернуты, гордость во всей осанке, но во взгляде ни самодовольства, ни гнева. Он посмотрел в ее глаза и увидел в них лишь поражение… поражение и раскаяние.
– Не спрашивай меня, – огрызнулся барон, – а то я могу сказать что-нибудь такое, о чем потом буду сильно жалеть. Ты, как никто другой, умеешь выводить меня из себя. – Джеффри стиснул кулаки за спиной, но покорность жены его немного успокоила. – Не могу взять в толк, почему сегодня ты со мной совершенно не спорила. Видимо, поняла, что на этот раз зашла слишком далеко.
Элизабет не приняла его вызова и лишь переменила тему:
– Но почему Руперт? Неужели он тоже захотел завладеть Монтрайтом?
– Не думаю, – отозвался Джеффри. – Ему нужны беспорядки.
– Маргарет была такая нежная, такая любящая, а он ее убил…
Их разговор прервал крик Роджера:
– Ястреб, разведчики возвращаются!
Элизабет и Джеффри как по команде повернули головы.
Джеймс спешился и поспешил к господину:
– Идут по этой дороге. Числом превосходят нас втрое. Следуют с востока.
– Руперт? – Элизабет вопросительно подняла глаза на мужа. Она вся дрожала и никак не могла взять себя в руки.
Барон молча сгреб жену в охапку и посадил на кобылу.
– Организуй охрану, – бросил он Роджеру, а сам вытащил меч из ножен и принялся строить людей.
Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая поверхность озера в мягкий оранжевый цвет.
Еще полчаса, и на лес опустится непроглядная тьма. Роджер взял кобылу Элизабет под уздцы и повел подальше от воды, под сень двух высоких деревьев. Потом кивнул Джеймсу и двум другим воинам, и конники тут же окружили миледи.
– Не отходите от нее ни на шаг, – приказал рыцарь и тут же поправился:
– Знаю, вы ни за что не отступите.
Своим приказанием он оскорбил воинов. Те, как и он, скорее умрут, но не дадут в обиду госпожу.
– Храни тебя Господь, – прошептала Элизабет Роджеру. Тот кивнул и повернул коня к господину. – А ты храни моего мужа, – сказала девушка одними губами в спину удаляющемуся рыцарю.
Топот копыт был уже отчетливо
Как только лес взорвался громом битвы, над Элизабет сомкнулись щиты. Она больше ничего не видела перед собой, только слышала пронзительные крики и лязг металла. Девушка пробовала затыкать уши, но в конце концов не выдержала и стала расталкивать охраняющих ее рыцарей, умоляя опустить щиты, чтобы она могла видеть мужа. Сгущающиеся сумерки и тень деревьев надежно укрывали их от посторонних взглядов, и Джеймс в конце концов согласился.
Элизабет бросила взгляд на поле сражения и повернулась к телохранителям:
– Там нужна ваша помощь. Спешите, отдайте все свои силы. С одним из вас я буду здесь в полной безопасности.
Такое приказание Джеймсу дважды повторять не пришлось. Он и сам считал, что должен помочь товарищам. И, оставив с госпожой одного телохранителя, обнажил меч и с криком понесся на врага.
Элизабет заметила, что Джеффри рубился с каким-то рыцарем. Сверкающий клинок пролетел в дюйме от груди любимого, и девушка затаила дыхание, но в следующую секунду барон выбил противника из седла, и она облегченно вздохнула… правда, на мгновение. На мужа тут же налетели двое других: один с копьем, другой с боевым топором, однако, столкнувшись с искусным воином, упали замертво.
Внимание Элизабет переключилось на Роджера: рыцарь отбивался от двоих у самой кромки воды. Но вот к парочке подоспел еще один, и верный помощник Джеффри начал терять силы. Отступать было некуда. Его силуэт четко выделялся на фоне заходящего солнца и представлял для противника великолепную цель, а позади в нескольких дюймах была вода. Элизабет лихорадочно оглянулась, – но никто не спешил на помощь. И тут она вспомнила про свой лук и стрелы. Приказав телохранителю держаться рядом, она положила смертоносное древко на тетиву. Секунду девушка колебалась, умоляя Господа сделать так, чтобы бунтарь не шевельнулся, и простить ее за отнятую жизнь, после чего разжала пальцы. Стрела, просвистев в воздухе, безошибочно нашла цель – наконечник впился противнику в затылок. Элизабет вознесла благодарственную молитву. Вторым выстрелом она уложила второго – острие пронзило шею бунтаря. Тот, рухнув на колени, забился в агонии. Элизабет твердила, что не сожалеет о содеянном, что если бы не ее вмешательство, Роджер бы погиб. Но спазм в горле выдавал собственную ложь.
Рыцарь вытаращился на стоявшего перед ним на коленях врага. В это время тот начал валиться лицом вперед, и вверх взметнулось подрагивающее над затылком оперение стрелы. Любопытство чуть не стоило Роджеру жизни. Третий противник воспользовался его замешательством и ринулся в атаку.
Рыцарю хватило времени лишь на то, чтобы отбить копье. Оно описало в воздухе дугу и упало на землю. Роджер хоть и не был задет, но опрокинулся в воду, и бунтарь, решив, что с противником покончено, бросился в гущу схватки.