Благородство и страсть

Кэмпбелл Анна

Он целовал ее с таким отчаянием, что это потрясло Грейс до глубины души. Как она могла оттолкнуть его и не принять его чувств! Его губы, его руки, взгляд – все говорило о страсти, глубокой настоящей.

Почти грубо он взял ее рукой за грудь. У Грейс на мгновение перехватило дыхание, а затем она обвила ногами его талию. Теперь она была открыта для него, и кровь бешено стучала в ее висках. Сейчас он возьмет ее. Грейс притянула его к себе, и из ее горла вырвался тихий хрипловатый стон. По телу снова побежала теплая волна возбуждения. Куда же делась благопристойная Грейс Паджет? Эту ненасытную

дикарку Грейс не знала.

Он вошел в нее и на мгновение замер. Грейс вдруг обнаружила, что ей доставляет удовольствие быть придавленной к кровати, нравится ощущать навалившуюся на нее тяжесть. Мэтью снова ожил и стал двигаться. Его толчки были сильными и резкими. Казалось, он хотел причинить ей боль. Грейс стала приподнимать бедра, и в ее теле снова возникли необыкновенно приятные ощущения.

«Это похоть, Грейс. Только лишь похоть. Именно это он чувствует к тебе. И всегда будет чувствовать именно это».

А ее сердце, отчаянные стоны которого она пыталась заглушить, просило любви. И ждало от Мэтью любви.

Грейс очень быстро почувствовала, что она уже близка к экстазу. Мэтью продолжал двигаться в ней, унося ее все дальше и дальше в черную жаркую пропасть. И снова перед ее глазами мелькнула ослепительная вспышка, с ее губ сорвалось его имя. Мэтью…

Вскоре и Мэтью присоединился к ней. Все это время Грейс держала его за плечи и смотрела в его лицо. Никогда в жизни она не чувствовала себя лучше. Лорд Шин, Мэтью, был ее любовником. Она смотрела на его красивые губы, которые уже сложились в улыбку. О, как ей нравилась эта улыбка.

«Тебе все нравится в нем, Грейс. Потому что ты любишь его».

Мэтью тяжело опустился рядом с ней.

Забрезжил рассвет. За окном в саду засвистела первая птица. Мэтью притянул Грейс к себе, обнял и мягко ткнулся губами в ее шею. Ее рука лежала на его груди, и Грейс чувствовала, как под ладонью бьется большое сердце.

Мэтью начал просыпаться, глаза его открылись, но он все еще пребывал во власти эмоций и ощущений, навеянных сном. А снилось ему опять море, южное море, он никогда не бывал там. Правда, он много читал о нем и хорошо представлял себе эту сверкающую под солнцем водную долину. Во сне море всегда представало перед ним в сиреневой дымке, испещренное золотыми брызгами солнца.

В таком море определенно должны жить русалки.

Он осторожно повернул голову. Его собственная русалка спокойно спала рядом. Ночью эта русалка очень удивила его. Он не предполагал, что она способна испытывать страсть.

Впрочем, он почти ничего не знал о женщинах.

Все эти проведенные в одиночестве долгие годы он занимался наукой, писал трактаты. Мэтью усмехнулся. Теперь ему представился шанс изучить на практике еще одну науку, а затем в подробностях изложить это в письменном виде. Да, он обязательно напишет еще один трактат.

Пока он отложит свой труд для ботанического журнала. И напишет о том, как доставить женщине удовольствие. Снова улыбнувшись, Мэтью сел в постели.

Он вспомнил тот вкус, который его губы и язык ощутили вчера. Вкус женщины. И сразу же почувствовал возбуждение.

Их комната находилась в крайней степени беспорядка. Покрывало валялось на полу, матрас съехал в сторону,

одежда разбросана по всей спальне.

Посмотрев на все это, Мэтью счастливо улыбнулся и снова лег в кровать, укрывшись измятой простыней. Грейс шевельнулась и забросила руку ему им грудь. Ногти у нее были короткими и обломанными – видно, ей действительно приходилось много работать физически. С ладони на запястье бежал белый шрам. Семья отказалась от нее, и Грейс выживала как могла.

Трудно поверить в то, что она была замужем целых девять лет. Она спала с таким доверчивым выражением лица, что казалась похожей на ребенка. Ее по-детски припухшие щеки и красные, слегка приоткрытые губы усиливали это впечатление.

Мэтью лежал и рассматривал ее лицо. Нежный подбородок и щека были исколоты его щетиной, кое-где кожа покраснела и слегка припухла. Ах как ему хотелось снова обнять ее, поцеловать. И не только это. Но Грейс казалась теперь измученной.

Волосы темными змейками вились по ее виску и шее, спускались на грудь. На ее прелестную, восхитительную грудь, которую он вчера ласкал. Сейчас ее соски выглядели как два ровных розовых кружочка, как две распустившиеся розы. Ночью, когда он целовал их, это были маленькие тугие бутоны. Размышляя над этой метаморфозой, Мэтью продолжал рассматривать Грейс.

И здесь виднелись следы от его щетины. Он целовал ее везде, а у нее оказалась такая нежная, чувствительная кожа. Такие же розовые точки, вероятно, остались и на ее бедрах. Он кругом оставил свои следы, которые словно доказывали, что она принадлежит ему.

Интересно, что ей снится?

Можно себе представить. Впрочем, может, он слишком высокого о себе мнения? Мэтью прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

Ах какие мы гордые сегодня! Просто-таки петух на прогулке.

Грейс снова вздохнула и чуть ближе придвинулась к Нему. Мэтью сразу перестал веселиться, усилившееся желание мгновенно сделало его серьезным. Грейс оказывала на него просто волшебное действие. Она лишь вздохнула, а он уже чувствовал, как его лоб покрылся испариной, а по телу побежала дрожь.

Очень скоро он снова увидит, как она, забыв обо всем на свете, извивается под ним.

А пока он будет просто лежать рядом с ней и наслаждаться солнечным светом, покоем и своими воспоминаниями о прошедшей ночи.

Грейс повернулась к нему и почти уткнулась лицом в его плечо, из ее горла вырвался то ли вздох, то ли стон, глубокий, немного похожий на урчание кошки. Казалось, она уловила исходящий от него запах.

Наконец Грейс открыла глаза, и в ее взгляде он прочитал смущение.

И еще ее глаза светились счастьем. Нет, он не ошибался насчет этого.

– Доброе утро, Мэтью. – Она улыбнулась, и ее сердце радостно застучало.

– Доброе утро, Грейс, – пробормотал он, чувствуя себя самым гадким сатиром. Она лишь открыла глаза, а он уже готов обрушиться на нее, взять ее. Рядом с ней он просто не в состоянии думать спокойно. Все его мысли спутались и потекли только в одном направлении. Хорошо, что он укрыт сейчас простыней и Грейс не могла видеть, что с ним происходит. Ненасытный монстр требовал немедленного удовлетворения, и никакие уговоры и доводы рассудка на него не действовали.