Благословение Небожителей. Том 1
Шрифт:
— Ах ты, пёсий сын, дерзить удумал? Как смеешь передо мной шутки шутить! А ну-ка, расскажи, чьих ты кровей потомок? Какой ветви императорского рода?!
Хуа Чэн преспокойно ответил:
— Из ветви князя Аньлэ[2].
[2] Аньлэ — благоденствие, покой и радость, жизнь в благополучии.
Се Лянь вдруг ощутил, как беспокойно зашевелился у него за пазухой неваляшка-Цяньцю.
Княжеская ветвь Аньлэ действительно принадлежала к императорскому дому Сяньлэ
Из-под маски послышалась зловещая усмешка Ци Жуна:
— Князя Аньлэ? Да ты смерти ищешь, как я погляжу! Кто послал тебя сюда, чтобы учинять беспорядки? Твой хозяин не велел тебе как следует подучить историю? Князь Аньлэ действительно являлся последним отпрыском сохранившейся ветви императорского дома Сяньлэ. Но эта ветвь давным-давно оборвалась! И кто ты такой, раз смеешь передо мной выдавать себя за потомка императорского рода?
Хуа Чэн вскинул брови:
— Оу? Оборвалась? И как же он умер?
Ци Жун заорал:
— Взять его! Схватить этого подозрительного наглеца!
Повинуясь приказу, несколько десятков демонов с громкими воплями ринулись на Хуа Чэна со всех сторон каменного грота. Глядя на бросившуюся к нему в неистовой атаке нечисть, Хуа Чэн лишь ухмыльнулся.
Секунду назад его лицо излучало спокойствие, будто овеваемое лёгким ветерком, а спустя мгновение словно покрылось ледяным инеем в морозную стужу. Никто не заметил, как это случилось, но в следующий миг он оказался прямо за спиной Ци Жуна.
Схватив Лазурного Демона за голову одной рукой, он с силой отбил её вперёд, будто надувной мяч, и спросил:
— А ты, мать его, кто такой, чтобы передо мной дерзить, смерти не боишься?
Раздался оглушительный удар, и перед роскошной кушеткой в воздух взвились клубы пыли, песка и камней. Се Лянь заслонил малыша от пары мелких камешков, а когда пыль рассеялась, обнаружил, что Ци Жун исчез. Только присмотревшись, понял — нет, не исчез. Просто Хуа Чэн одним ударом вбил его глубоко в землю.
Люди и демоны с криками бросились врассыпную. Се Лянь прокричал:
— Не разбегаться!
Что если они потревожат всех демонов в этой пещере, и тогда те в ярости набросятся на людей? Разумеется, по обыкновению никто не стал его слушать. Се Лянь в безысходности опустил руки. Да и некогда ему было заботиться о судьбе других людей — в центре событий Хуа Чэн неторопливо присел, одной рукой схватил Ци Жуна за волосы и оторвал окровавленное лицо от проделанной в полу дыры. Вместе с головой подняв и тело, он какое-то время изучал его, а затем, будто обнаружив что-то ужасно забавное, громко рассмеялся.
Невзирая на смех, его взгляд выглядел невероятно пугающе, так что у наблюдателей по телу пробежали мурашки. Жое слетела
— Сань Лан? Сань Лан!
Маска на лице Ци Жуна пошла трещинами, от неё откололся кусок. Выплюнув кровь, демон громко завопил:
— Охрана! Остановить его! Сейчас же все ко мне, остановить его!!!
Хуа Чэн, который только что едва не вышиб из него дух, теперь усмехнулся и заговорил как ни в чём не бывало, будто рассуждая на совершенно отвлечённые темы:
— О, ты разве не знал? В мире есть вещи, воспрепятствовать которым невозможно. Взять, к примеру, солнце, которое садится на западе, или слона, который собрался раздавить муравья. Или же… меня, когда я намерен выбить из тебя твою собачью жизнь!
К последней фразе на его лице проступило нескрываемо свирепое выражение, он одной рукой поднял Ци Жуна повыше и с новой силой бросил о землю!
Вновь прозвучал оглушительный грохот, и Ци Жуна размазало по полу так, что он стал похож на бесформенную лужу грязи, только хуже, чем грязь. «Крак» — маска треснула и рассыпалась на обломки, обнажая половину лица.
И любой, кто взглянул бы сейчас на эту половину, обнаружил бы поразительный факт.
Лазурный Демон Ци Жун и наследный принц Сяньлэ, демон и небожитель, две полные противоположности, внешне оказались на удивление похожи!
Глава 51. Кто прав, кто виноват — непросто рассудить. Часть первая
Впрочем, когда отпала вторая половина маски и взору предстало лицо Ци Жуна целиком, стало заметно, что сходство не такое уж большое. Нижняя часть лица, нос, рот и подбородок очертаниями весьма точно совпадали у обоих. Но вот глаза и брови оказались совершенно разными. Глаза Се Ляня отличались мягкостью и спокойствием. У Ци Жуна, напротив, дуги бровей приподнимались высоко, глаза вырисовывались тонкими, ярко очерченными линиями. И хотя это был прекрасный юноша, при взгляде на его облик становилось ясно — с таким человеком наверняка крайне сложно совладать.
Лазурный Демон с огромным трудом разлепил залитые кровью глаза и сквозь красную пелену увидел, что его мучитель сменил облик — перед ним предстал юноша в красных одеждах. Ци Жун, разумеется, раньше не видел истинного облика Хуа Чэна, но едва заприметив красные одеяния, в гневе и потрясении выдохнул:
— Ты. Это ты!
Хуа Чэн, раскрывший настоящую личность, произнёс:
— Ты так и не ответил на мой вопрос. Как умер князь Аньлэ?
Его взгляд в эту секунду был поистине страшен. Се Лянь бросился к нему с криком: