Благословенный 3
Шрифт:
Гораций Эдмундович снял шляпу и церемонно поклонился посреднику, сидевшему в кресле на специальной, высотой в 3 сажени, вышке.
— Великодушно прошу меня простить! В этот раз будем считать, что на флагмане есть сигнальщик с зычным голосом и очень-очень большим рупором!
— Ещё один такой случай, и игра начнётся заново! — милостиво ответили с вышки.
Нельсон церемонно поклонился, прижав треуголку к груди (по правилам переигровка должна была начаться сразу же после первого нарушения), и вновь обратился к своей эскадре покачивающейся на невысокой ряби пруда
Дивное
Каждый офицер придерживал качающуюся на лёгкой ряби… модель линейного корабля, масштаба 1:48. Они представляли собой две эскадры: одною командовал вице-адмирал Гораций Нельсон, другою — капитан-командор Сенявин. Как положено, эскадры делились на авангард, кордебаталию и арьергард; командовали ими действующие капитаны Балтийского флота. Часть обычных кораблей вели мичманы или лейтенанты флота, часть — кадеты Морского корпуса. Юноши внимательно приглядывались к тому, как ведут себя офицеры, на полном серьёзе отдававшие приказания своим воображаемым командам:
— Два румба лево руля! Взять рифы! Убрать лисели!
Надо сказать, сегодня недостатка в зрителях не было. Кадеты-первокурсники занимали наспех сколоченную трибуну, устроенную специально для наблюдения за потешным боем; кое-где по берегам пруда слонялась любопытствующая публика, изумлённо наблюдая новую императорскую забаву. Но был еще одни, необычный зритель: руководитель новорождённой военной контрразведки полковник Скалон, остановившись у кромки пруда рядом с врытыми в землю мачтами в полном парусном вооружении (очевидно, это было учебное пособие), опершись о перила, с интересом наблюдал за происходящим.
— Господа! У меня сапоги протекают! — пожаловался один из кадетов, высокий и красивый юноша с аристократически тонкими чертами лица, стоявший, как и все, по колено в воде.
— Кадет Толстой, — немедленно отозвался с вышки посредник, он же по совместительству командир Морского корпуса, капитан-командор Карцев, — вас предупреждали, что надобно приобретать каучуковые сапоги, а не тюленьей кожи. Теперь терпите!
Следующий ход принёс неожиданность:
— Корабль «Ройал Оук» сел на мель! — донеслось с вышки.
Контр-адмирал Нельсон, весело рассмеявшись, хлопнул по плечу незадачливого капитана из своей эскадры.
— Ничего-ничего! Если толковый капитан посадил свой корабль на мель, надобно просто выдать ему новый, не так ли? В России не счесть корабельных лесов, а у императора Александра много топоров наготове!
Со стороны трибуны, битком заполненной кадетами Морского корпуса, послышались смешки.
— Господа, — прокричал в рупор посредник — прошло десять минут боя. Продвигаемся на: для фордевинд — на сто саженей, для бакштаг — сто двадцать, для галфвинд — на сто пятнадцать, для бейдевинд на восемьдесят, для крутой бейдевинд — на пятьдесят!
Все
— Эээх, чёрт! — выругался один из капитанов. — Зачерпнул сапогом воды! Господин директор Морского корпуса, соблаговолите приказать лучше выровнять у пруда дно — я угодил в какую-то яму!
— Увы, господа! Это возможно только уже ближе к зиме, когда мы закончим здесь наши шалости и сможем спустить воду из пруда! — откликнулся с вышки Карцев.
— Гораций Эдмундович, вы не разворачиваетесь в линию? — спросил капитан-командор Сенявин, командовавший противостоящей Нельсону эскадрой.
— Как видите по сигналам на флагмане, командовать которым я имею честь, мы продолжаем идти двумя походными колоннами!
— В таком случае, господа, мы ведём продольный огонь по вашим флагманам!
— Желаю удачи, господа! Судя по крепости ветра и курсу, вы не попадёте ниже брамселей!
— Не могу согласиться! — парировал Дмитрий Николаевич. — Корабли новой конструкции позволяют вести огонь с углами склонения до 18 градусов, что в данном случае позволяет поражать корпуса кораблей, идущих с наветренной стороны.
— Ни в коем случае! — возразил капитан Павел Чичагов, командовавший авангардом Нельсона. — Условиями настоящих учений предусмотрено, что ваша эскадра состоит из французских кораблей, и сами вы, господа — суть безбожные французишки!
— Попрошу свериться по таблицам! — выкрикнул Дмитрий Николаевич, уже, однако, понимая, что неправ.
Увы, таблицы подтвердили правоту «англичан».
— Господа, я не вижу сигналов флагмана! Извольте разойтись в стороны! — попросил вновь кадет Толстой, со скучающим видом поднимая муть с неглубокого дна пруда своими неправильными сапогами.
— Фёдор Иванович, вы решительно неисправимы. Рядом с вами «репетичный» фрегат — извольте посмотреть на него!
— Я просто хотел сверить, не врёт ли он, — с выражением брезгливого презрения на породистом лице ответил юноша, покосившись на стоявший вне колонны сигнальный фрегат.
— Разговорчики! — прервал его посредник. — Господа, ещё раз напоминаю правила: все переговоры вести в строгом соответствии с легендой игры. Команды по судну проговаривать голосом, согласно установленных правил. Адмиралам не давать команды другим судам иначе как сигнальными флагами. Через несколько дней вам предстоит совершать те же эволюции в боевом ордере на море — спешите отработать всё на берегу!
— Продолжаем игру. Дмитрий Николаевич, ваша очередь!
Сенявин оглянулся на свою «эскадру» и поднял на крохотной мачте своего флагмана.
— Поворот на полтора румба лево! Увалиться под ветер!
— Корабль «Эгалите» не видит сигнала! — прокричал капитан-командор Карцев, выполнявший обязанности посредника.
— Пётр Кондратьевич, да с чего же вдруг он его не видит? — возмутился Дмитрий Иванович.
— Прекратить пререкания!
— Есть корабль «Эгалите» не видит сигнала! Капитан после боя пойдёт под трибунал и будет гильотинирован!