Благословенный Камень

Вуд Барбара

Абрам вернулся в шатер своих братьев и нашел там фамильную нишу, на которой стояли маленькие статуэтки предков. Статуэтка Юбаля была сделана в виде волка, и Абрам вспомнил о подаренном ему Юбалем волчьем клыке. И он сказал своему любимому авве: «Все те дни и ночи, что я убегал все дальше на запад, проходя через чужие враждебные места, я думал, что меня охраняет дух волка. Но теперь-то я знаю, что это ты, авва, был рядом со мной, направлял меня, оберегал меня. — Он взял в руки крошечного каменного волка и поцеловал его. — Я клянусь тебе, авва, пред твоей душой и пред душами наших

предков, что я исправлю все то зло, которое навлек на наш народ».

Ему приснился сон, в котором с ним говорил Юбаль. Юбаль держал в руках синий камень Богини и говорил: «Ты должен построить укрепления вокруг поселения. Стену и башню». «Тогда я должен нарубить деревьев», — во сне ответил ему Абрам. — «Не деревянные. Укрепления нельзя строить из дерева, потому что дерево горит». — «Тогда из глины. Я немедленно примусь за работу». Но Юбаль только покачал головой: «Глина растворится под дождем». Он отдал синий камень Абраму: «Вот из чего ты должен их построить. Стены должны быть такими же прочными, как сердце Богини».

Проснувшись, Абрам знал, что он должен делать.

Позавтракав хлебом с пивом, он надел меховые штаны и ботинки, оставшись голым по пояс. Затем, не дожидаясь, когда солнце поднимется над восточными утесами, он взял с собой ослов Хададезера и поднялся на ближний холм. Небо заволакивало тучами, и дул холодный ветер. Абрам работал весь день. Он голыми руками разрывал землю и, пыхтя от натуги, вытаскивал тяжелые камни и валуны. Час за часом он усердно вырывал камни и грузил их в корзины, висевшие на боках у его ослов; вернувшись же в поселение, он сразу же направился к источнику, где высыпал содержимое корзин на землю. Затем, не сказав ни слова изумленным зевакам, развернулся и пошел обратно в горы.

Он приходил и уходил, до изнеможения работая под пасмурным небом, молча, ничего не объясняя, приносил валуны и камни к источнику, где на это уже собрались поглазеть поселяне. Так он проработал до ночи, не обменявшись ни с кем ни единым словом — уводил ослов из селения, а потом возвращался с камнями и валунами. Его сопровождала лишь Собака, преданно трусившая рядом.

Ночью Абрам в изнеможении упал в свою постель, поспал совсем немного, поднялся до рассвета, чтобы накормить животных, погладил их, пошептал им на ухо и снова повел их в горы.

На этот раз за его странными действиями наблюдало еще больше людей. Кто-то приволок к этому место бочонок с пивом и продавал соломинки. Мужчины начали биться об заклад на то, зачем Абрам совершает эти безумные действия. Натаскал к бурлящему источнику груду камней. Он что, с ума сошел?

Когда они наконец стали спрашивать его, что это он делает, Абрам ничего не ответил. Его лицо выражало мрачную решимость. Он отрывался от работы лишь затем, чтобы окунуть руки в источник, но ободранные ладони все равно кровоточили. Когда пришли Калеб и остальные братья, Абрам не стал с ними разговаривать. Только после того, как он построит стену и башню, он получит прощение своих грехов.

Он работал до изнеможения, без отдыха и почти без пищи, пока наконец не свалился возле источника, рядом с грудой камней.

Зеваки

побоялись подойти к нему, потому что думали, что он одержимый. Когда прибежала Марит и увидела, что он лежит в грязи без сознания, она плюнула в их сторону и сказала:

— У вас что, совсем не осталось ни совести, ни чести? Вы не хотите помочь своему другу?

Вышел Калеб и помог ей отнести Абрама в ее шатер, где они уложили его на ее постель, на женской половине шатра. Ее братья, пришедшие с ячменного поля на обед, презрительно посмотрели на своего старого соперника, но затихли при виде гневного выражения на лице своей сестры.

— Забирайте свой хлеб и отправляйтесь работать, — сказала она, и они послушно ушли, потому что с тех пор, как умерла их мать и Молок слегка тронулся умом, главой семьи стала Марит.

Марит отмыла руки Абрама и, приложив к ним целебную мазь, обвязала их льняными лентами. Она отерла его лицо, вымыла руки и ноги, и слезы лились у нее из глаз на его обнаженное тело. Она осыпала его проклятьями и говорила, что он слишком часто смотрел на луну, но он был изможден, кожа у него приобрела сероватый оттенок, и она понимала, что это демоны заставили его откапывать в горах валуны. Собака улеглась у него в ногах, и Марит никак не могла ее выгнать.

Когда Абрам проснулся, Марит гладила его по голове со словами:

— Абрам, я никак не могу понять, что со всеми нами произошло, почему Богиня послала нам такую судьбу. Я всего лишь простая женщина. Но в одном я уверена — в том, что люблю тебя. — Она легла рядом, и еще слабый Абрам притянул ее к себе. Он уже чувствовал, что удача возвращается к ним.

На следующее утро его разбудили радостные возгласы.

— Что происходит?

Марит причесывала и заплетала волосы. Она улыбалась ему, ее лицо снова помолодело.

— Рейна сказала, что сердце Богини вернулось. — И она радостно нырнула в его объятия.

Когда Абрам достаточно окреп, он снова стал собирать камни для постройки стены и башни, и Марит сопровождала его — она несла две корзины. К полудню к ним присоединились Калеб и два других брата. И на них все так же глазели поселяне.

На третий день пришел с корзиной Намир, а с ним — четверо его племянников. К ночи каменная гора выросла до весьма внушительных размеров.

Когда Абрам проснулся на следующий день, мужчины и юноши уже вовсю работали — уходили и приходили в селение, сваливая камни и вновь возвращаясь в горы. Вид синего камня в груди Богини придал бодрости жителям Места у Неиссякаемого Источника и заново их обнадежил.

Абрам приказал вырыть ров, чтобы заложить фундамент для стены. Женщины, подоткнув юбки, тоже помогали, разрыхляя землю палками-копалками и вычерпывая ее корзинами. Вырыв длинный ров вдоль источника, они тут же решили, что должны жить внутри стен, поэтому стали делать кирпичи, и вскоре уже все поселяне стали заново отстраиваться, вновь почувствовав покровительство Богини. Они усердно трудились всю зиму и весну, а на сооруженных из дерева временных сторожевых башнях стояли мальчики, высматривая кочевников. Они уже начали закладывать первый ряд камней.