Блатной фольклор

Шандриков Владимир

9. Воспоминание о будущем

Собралися, помню, у меняВ День Советского Строителя,Посидеть немного грудищемВ размышлениях о будущем.Попришли все братцы-кролики,С нашей стройки алкоголики.Я предложил: «Будем чокатьсяМы пореже, чтоб не чокнуться.»И в глаза сказал гостям я: «Так!Чтоб без фокусов и чтоб без драк!»«Да мы ж на отдыхе железные,» —Мужики кричали трезвые.В семь собрались все строителиИ к восьми всю водку выпили,А как бражку, гады, выжрали,Кошелек у жинки выкрали!Но мы после разбиралися,Все как есть попередралися,До утра друг друга буцкалиТабуретками и бутсами.А на утро оказалося,Что ничего и не терялося:Кошелек лежал у горницеМеж грудями у покойницы.Одному теперь расстрел из нас,Семерых под суд ведь отдали,А супругу за рассеяностьВ морг напротив оприходали.На всю жизнь запомню зрительноДень Советского Строителя…Вот, сидим на нарах грудищемИ вспоминаем мы о будущем.

10. Заядлый курильщик

Ох, замучил кашель по ночам,И свистят у горле петухи,Аж соседи в стеночку стучат,Дескать, «сейчас же, падла, прекрати!Ты же этим буханьем, свинья,Живо ребятенка искалечишь!А ежели чахотка у тебя —Почему, паскудина, не лечишь?!»И

жена стращает все меня:«Дыму в хате вечно как в аду!Выбирай: куренка или я?А не то я к свекору уйду!»«Издеватель, Гитлер и злодей» —У Матрены стало поговоркой.Занавески, видите ли, ейИ одежу провонял махоркой.Ну, вчера аванец я сполнаНа мохру сдержал, так что ж скулить!А вдруг опять с германцами война?Веник мне тогда курить?Я, вообще-то, если б не курилИ не пил, заразу, «Солнцедар»,Так давно б «Фиат» себе купил,А Матрене — автосамовар.Корефан недавно мне сказал:«У тебя ну нету силы воли…»Да я разов четырнадцать бросал,Семь из них еще в начальной школе.С ним пошел я на спор, только так,Что не закурю уже ни разу.Так выспорил, а после у Колька —Пузырек и крышку к унитазу.Мы тогда успели в гастроном,Этот случай надо же обмыть.Ну а если выпил за углом —Как тут можно чтоб не закурить?И с тех пор гыкаю по ночам,Прям, не кашель, а тигриный рык!Разрывает душу по частямЭтот самый недушевный хрип.Сердце что-то стало барахлитьИ тошнит чегой-то по утру…А, может, правда, меньше надо пить?Может, правда, много я курю?..

11. Кузькина любовь

Это такая трагическая поэма, которая посвящается работникам Большереченского Райпотребсоюза, где она якобы произошла.

На молоканку, малость под хмелькомПришел тады, маманька попросила.А ты, Клавдея, вместе с молокомСквозь сепаратор сердце пропустила.И так гипнозом женским обожгла,Что все во мне мужицкое заныло.Ты б черта в рай свести тогда могла,И для него б ужасно это было!Ну то да се, я смел после вина,Спустя чуток, в ботве мы оказались.Ушла за лес тактичная луна,Поскольку мы в светиле не нуждались.А после встав с сырого чернозема,От репеев очистились мы оба,И ты, крестясь, сказала мне: «Кузьма!Антихрист мой! Люблю тебя до гроба!»Я взял и столб ближайший своротил,От слов твоих умножилися силы.В порыве чуйств на грабли наступил,Но искры с глаз приятны даже были!То боль души, я плачу наповал,Ведь у меня ж любовная отрыжка.Будь я поэт — я б кровью написалО нас с тобой увесистую книжку!Хотя б про встречи те у лопухов,Что были нам мягчей любой постели.Хи-хи, ха-ха! И так до третьих петухов,А спать притом — ни грамма не хотели.Что лопухи! Мы раз силосный стог,Шутя, любя, без трактора умяли!Вот только жалко кирзовый сапог,Что в яме там силосной потеряли.Я свадьбу уж задумал — честью-честь,Моя родня на все была согласна,Хоть ты была такая как ты есть —Косая и корявая ужасно.Я рассуждал: хромая — что ж с того?Во сне храпишь — смотри какое диво!А в остальном — мы ж пара сапогов,И нам, как есть, сойтись необходимо.Чин-чином мы готовились гулять,В Сельпо набрав, что было там получше,И первачу нагнали ведер пять,И браги чан, на всякий там на случай.Гостей считать примались на пальцах,И округлялась цифирка родни:Пятьдесят один со мною это — нас,Плюс сорок девять с ейной стороны.Да все б ниче — тут Гришка рассказалКак он имел тебя на косовице,Потом дружку по бухарю отдалЗа полмешка подмоченной пшеницы.Я — в кулаки, он божится дитем!Я до Петра: «А ну, мол, подтверди-ка!»И он матерится, оченно при том,Ну и дела, сбирали ползунику!Клавдея, ты ж устосала меня!Как в клуб пойтить? На людях появиться?До свадьбы ведь осталося три дня,А мне б сейчас на месте провалиться.Выходит что ж — зазря цвела картофьИ нам луна за скирдами светила?Да это ж сплошь обман, а не любовь,Коль у тебя с другими дело было!Я понял все. Не стоишь ты меня.Обидно лишь и жалко даже стало —Что завчера зарезал кабана,А подождать — так сколько б было сала!Да что — кабан, когда я сам — лопух,В твоем лице не разглядевши черта,Не верил сплетням грамотных старух —Что у тебя сто тридцать три аборта.Как жить теперь? Под ложечкой сосет,У глаза тик. Не вынесу измены!Однако, знай: я отомщу за всеИ на вожжах повешусь в ваших сенях!Ужо ясно: за гробом не пойдешь,не спросишь люд и где моя могила,А что с тебя, паскудина, возьмешь?Ведь ты ж до гроба только и любила!Прости за почерк, криво я пишуИ может что сказал не очень лестно.Прости за все! На веки ухожу,Сдержала б только старенькая лестня.

12. Маски

Как в театре — наклейка ресниц,Строим волосы, речи и глазки,И как часто нам истинность лицЗаменяют фальшивые маски.Чуть-чего — передернем лицо,Ну а если к тому же хитер —Сам себе я тогда сразу все:Режиссер, драматург и актер.И поди, угадай — чтобы враз,Как билет лотерейный из кругаБез ошибки, рискнул бы на глазВыбрать сходу врага или друга.У мужчин этих масок по сто,А у женщин — по сто тринадцать,Жизнь — спектакль, отнюдь, не простой…Людям свойственно гримироваться.Кто есть кто? Мне бы проще вполнеПо китайскому сдать бы экзамен!Круглосуточно, даже во сне,Каждый в роли какой-нибудь занят.Отличи подлеца от отца,Разберись где жена, а где — кто жена,Отыграем мы жизнь до конца,Что поделаешь! Так уж положено…Маски всюду с собою таскаем,Как ключи от вонючих квартир,Даже в ангелов мы же сыграем,Посещая при людях сортир.Паразиты поют нараспевИ в расчете скромны для острастки,Ну а дети, слегка повзрослев,Примеряют родителей маски.Где ж конец театральных границ,Где не похоть, а истинность ласки?Это жутко — иметь вместо лицВосковые елейные маски.Но, видать, до скончания днейПредстоит нам еще ошибаться,Принимая врагов за друзей,А друзей видеть в роли свиней…Людям свойственно гримироваться.

13. Нету чуда

Совершенно новая песня, которую я написал в марте месяце, семьдесят седьмой год. Называется «Нету чуда».

Новогодняя зимаПьяно закружила.Говорят, что ты меняЗло приворожила.Если так — то где же вы,Сладостные чары,Знаки качества любви?Я ж как волк в овчарне.Не хвала вам, а хула.Все вранье и бредни.Не колдуньей ты была,Даже и не ведьмой.Просто в жизни иногдаТак порой бывает,Что в другие города,От всего и навсегдаВ ночь уходят поезда,А их не провожают.Вот и праздник, — и гостейГусто, очень густо!Почему же на душеГрустно, очень грустно?Елка, свечи, полусвет,Тайный звон посуды…Только сказки, все же, нет…Нету, все же, чуда…Тосты, шутки, серпантин,Записи — что надо!Только я не Алладин,По причине ль, без причин,Ты одна и я один,Где-то с кем-то рядом.Со слезами танцевать —Глупо и без смысла.Память просит заказатьТанго вместо

твиста.Как ресницы запушилНовогодний иней,И не водкой опьянилВечер синий-синий.Знаю, где-то далеко,Но сегодня точноОчень будет нелегкоВрать глазами в потолок,Память стиснувши в комок,Этой зимней ночью.След Дюймовочки простыл.На супер-Робин ГудаПроменяла принца ты.Ну а где же чудо?В шубке ходишь дорогой,Денежки имеешь,Только шубкой меховойДушу не согреешь.Новогодний стол накрыт,Царственное блюдо,Все чудесно с виду, ноНе хватает чуда.А без чуда — ерундаНа горчичном масле.Все — сплошной самообман,Вот и нету сказки!Если чудо есть в вине,Тяпни лучше спирта.Вся супружеская жизнь —Нечто, вроде флирта.

14. Созидатель

…Почему я пишу много про алкашей? Мне вот часто говорят: «Ты что — сам пьяница, наверное?» Должен вам сказать, что я вообще человек непьющий. Видите, неожиданно, да?.. Вот Жарова тоже… все считали, что он пьяница, а он совершенно непьющий был человек. Просто я пишу потому про них так много, потому что мне представляются эти люди очень забавными. Когда они пьяные, с ними происходят разные такие всевозможные интересные каверзы… Вобщем-то люди эти в основном безобидные, до поры — до времени, конечно… Пьянство — зло, одним словом, у нас очень сейчас радио и телевидение, печать работает на это… Ну и я, в том числе, включился в это международное движение, и вот у меня одна из песен из серии «Сознательных алкоголиков», называется: «Созидатель».

Пусть я алкаш, я это не скрываю.Зарплата вот — в мешочках возле глаз,Но я же план им делать помогаю,А гамазин как раз напротив нас.Там есть отдел, где часто без обмана,За дурь в мозгах, рассудку вопреки,Уходят из дырявого кармана —Не сосчитать — какие пятаки!Минздрав прозрел в секретах и советах:Опасно, мол, куренье — сеет страх!Тот лозунг есть давно на сигаретах,Но почему-то нет на пузырях.Выходит что ж — нам водочка полезна,Нет слов на ней о вредности для масс,А коли так — прощай, мой рупь железный!Пора идти — одиннадцатый час…Жена ворчит и вечно катит бочку,А мы под пиво добыли леща.Тихушник пусть глотает в одиночку,А пролетарий — он любит сообща!Аванс ушел, как будто не по делу,Но мой расход оправданный вполне,Я, может быть, помочь хочу отделуПлан натянуть и тем помочь стране!Мечтаю я, сдирая с носа глянец,Не лучше ль взять ее удешевить,А чтоб вокруг поменьше было пьяниц —Вообще к чертям собачьим запретить!Но нет, нельзя, я понял это сразу,Не зря ж молчит всезнающий Минздрав.И я глушу, глушу ее, заразу,А тут Минздрав по-моему не прав.Назло себе мы с детства пьем и курим,Хотя б могли без этого вполне,Но откажись от этой самой дури —Все винзаводы станут по стране.А я не враг, ведь все же — производство!И чем могу — всегда помочь горазд.А с виду все обыденно и простоПора идти — одиннадцатый час.Я ж говорю, я тоже созидаю,А винотдел как раз напротив нас.Жена, отстань! На сборы опоздаю.Пора идти — одиннадцатый час.

15. Песня страителя

Но это не того строителя, который строит там из кирпичей здания и прочее, а который страивает у магазина.

Что за время, что за нравы?Не найдешь нигде отравы!Запретили рассыпуху за углом!Вот стою, как образина,На углу у магазинаС глубочайшего похмелья, но с рублем.Это что же? Это что же?Не одной знакомой рожи!Я не вижу в гастрономе корешей!Где Витек, Олег, Сережа?И Вована нету тоже,Поредело наше племя алкашей.Как всегда, пришел на стремя —Начинать пора бы, время!А в соседней в подворотне ни души.Где вы, други-бедолаги?Неужели все в тюряге?Иль хужей того — измена, алкаши?Кто в больничке, кто на зоне,Исчезаем как бизоны,В вино-водочном отделе — спокойняк.Я с рублем своим измятымЗдесь кажусь придурковатым,Два часа толкаюсь трезвый, как дурак!Нас, как зайцев, в одиночку,В основном, конечно, ночьюНа машине милицейской из-под фарЛовят, крутят и сажают,Поголовно истребляют,Где ты, время золотое, «Солнцедар»?!Пили мы его ковшамиС корешами-алкашами,Было дело, что про это говорить!Потихонечку шустрилиИ двоили, и троили,А теперь, выходит, надо шестерить!Провались, земля и небо!Я шестеркой сроду не был,Но и трезвым не привык, ядрена мать!Засмеют меня соседи,Не узнают Вася с Федей,И жена домой не пустит ночевать.Это что же? Это что же?Не одной запитой рожи!И куда с рублем податься алкашу?Нет, ребята, так не гоже!Дело — сажа и рогожа,Я, однако, куда надо напишу.

16. Житейская песня или Разговор с могильщиком

По небу плыли хмуро облака.Я в путь последней друга провожал.Само собою вырвалось: «Пока!»В ответ венок бумажный зашуршал…А-ну, земляк, давай стакан на круг,Хоть слово я давал себе — не пить.Ушел еще один хороший друг,Его не возвратить, не заменить.И землекоп, старательно кряхтя,Свой раскладной стаканчик предложил:«Да будет пухом мерзлая земляТому, кто в этой жизни не дожил…»За нашу жизнь — жизнь отдали отцы,Их схоронили, умных, молодых,А в жизни процветают подлецы,И кровососы рядятся в святых.Ну почему, морали вопреки,Неколебима истина во зле?Что лучшие на смерть обреченыА идиоты ходят по земле?Мой кампаньон, немного захмлев, —Ему чужое горе — в пять кубов —Сказал, что «все мы — гости на земле,Живем во власти праведных Богов…»«Прибрал Господь!» — Я слышу там и здесь.И зло берет за мертвых на живых!Что, если Бог на свете все же есть,То почему он так несправедлив?На нас глядит Всевышний свысокаИ выбирает лучшего раба,На небеси там тоже, видно, планИ, как у нас, за качество борьба!Вот почему, морали вопреки,Неколебима истина во зле,Что лучшие на смерть обреченыА идиоты ходят по земле.И там в цене людская доброта,И простота душевная в цене.На простака же как на дуракаПотом глядят Всевышние Небес.

17. Вот и все. Отшумел, отбузил навсегда…

Аркадию Северному посвящается, хотя настоящая фамилия его — Звездин. Он умер в тот же год, что и Высоцкий, только он умер в апреле (в год Олимиады это), а Владимир в июле.

Вот и все. Отшумел, отбузил навсегда,Отлюбил, сколько смог и отплакал, страдая.Небосклон зачеркнула шальная звезда,В путь последний тебя на земле провожая.Сколько звезд в темноте посылают нам светИ торопят людей к неизбежному часу.Говорят — звездный свет к нам идет много лет,Может это и так, только я не согласен.Ни врагов, ни друзей на могиле теперь.Только мать про тебя никогда не забудет!А еще над полынью заплачет апрель,Он всегда по весне приходить к тебе будет.В изголовье твоем расцвела бузина,Символично вполне — побузил ты немало!И басил нараспев: «Наливайте сполна!»Но вина, как всегда, до утра не хватало.Ты и пел про себя часто с рюмкой в руке.Жизнь насмарку пошла по распутистым тропкам,Растворилась дождинками в мутной рекеПо граненым стаканам и маленьким стопкам.По кофейням смурным, по лихим кабакам,По квартирам чужим, на сомнительных девочекРасшвырял, расбросал ты, как деньги, годаШелухою пустых и сощелканных семечек.И носило тебя, как осиновый лист,Ты менял города, колесил, а не ездил!Для блатных — умер Северный, клевый артист,Для меня человек по фамилии Звездин.Сколько спето тобой, сколько выпито вин,Сколько было друзей и хороших товарищей,Но сдается что был и в толпе ты один,Одиноким как здесь на заброшенном кладбище.Что же нам, что же нам по законам земнымЧас у каждого свой, он пробьет в этой вечности.Так звони же, звони, красный цвет бузины,Ты, как песня, как стон о судьбе человеческой.