Блатной фольклор

Шандриков Владимир

18. Как-то раз пьяный в две дуги…

Как-то раз пьяный в две дуги,Бражку пить я не стал.Потянуло на подвиги —Я от бабы сбежал.Помню ямы и рытвины,От жены уходил,В кабаке под закрытиеТриста грамм засадил.Настроенье прибавилось,Вот и то, что искал.Мне чувиха понравилась,Ну и к ней я пристал.Было зябко и холодно,Мелкий дождь моросил.Мы случайно с ней встретилисьНа стоянке такси.Были шансы уменьшеныПознакомиться с ней,Мне ж подобные женщиныСнились только во сне.Ну а эта красавицаС сигареткой в зубахНе могла не понравиться,Помню, взял даже страх.Оставалось представитьсяДжентельменом лихимИ, стараясь понравиться,Я читал ей стихи.Но влюбленная логикаПодсказала наить:Что без яркого подвигаМне здесь неча ловить!И, как Гамлет Шекспировский,Как нежней я спросил:«Вам, простите, не в Кировский?Я поймаю такси.»Как дите непорочное,Улыбнулась она.В это время полночноеВышла, сука-луна.И при свете мерцающемВраз икать перестал.Дорогие товарищи!Я жену в ней узнал.Провалиться осталося,Хмель покинул меня…Предо мной улыбаласяДуська, баба моя!

19. Грустная

вокзальная

Это, по сути, дела первое мое стихотворение которое я написал в своей жизни. Написал я его много лет назад… Лет, наверное, семь. Называется: «Грустная вокзальная».

Я уезжал, представьте, уезжал…Меня совсем никто не провожал,А если кто и был из провожал —Так это — сам седеющий вокзал.Мычали тепловозы, как быки,Стучали по перрону каблуки,И каблучки модерные девиц,И каблуки вагонных проводниц.А было очень жарко и тесно,И грустно было и чуть-чуть смешно.И пуст, казалось, вовсе был перрон,Хотя пустым и вовсе не был он.Все провожали и встречали,Смеялись, плакали, кричали…И я смеялся и кричалВнутри, а внешне я молчал.И мне хотелось жарких слов,Обьятий, поцелуев и цветов.Увы! Я был никем непровожаем,Хоть был всегда я всеми уважаем.Но вдруг, желанные, сквозь шум и гам,Перрону по ушам, вагонам по сердцамУдарили слова «Счастливого пути!»И стало легче чемодан нести.Я взял слова, положил в кошелек.В том кошельке я лучшее берег.Мне показалось, это для меняИ для других, таких же как и я.Кому не жали на прощанье рук,Кого не провожал ни брат, ни друг.Я, диктором растроганный, сказал:«Спасибо, друг, седеющий вокзал!»

20. Вот я и снова стою на пороге…

Это — чисто биографичная песня. Посвящаю ее своей матери.

Вот я и снова стою на пороге,Вязаный коврик топчу,В верную дверь из неверной дорогиНервно, как дятел, стучу.Старые шторы старинной работы,Та же герань на окне,И пожелтевшие старые фотоТак же висят на стене.«Здравствуй, Маманя!», и на пол вязанияПадает серый клубок.Шею мою оросила слезами:«Господи! Ты ли, сынок?..Я уже все проглядела окошко,Все перемерила сныИ поседела, как видишь, немножкоС той позапрошлой весны.»В гордом смущении мне показалаМайку, что раньше носил.И, улыбаясь, сквозь слезы сказала:«Видишь, храню ее, сын…Все это время ее не стирала,Запах все твой берегла.Как затоскую, достану, бывало…Смотришь, тоска отлегла.Что ж ты не ешь? Иль сготовлено просто?Вижу — устал ты, усни.»Стелется белая-белая простынь,Светлыми будут и сны.Будут мне сниться белые рощи,Черные птицы лететь,Будут всегда наши матери прощеИ метче на жизнь смотреть.Видно, такая у них уж судьбина,Чтоб не случилось — всегдаВстретят, накормят, постелят для сына,А сами не спят до утра.Птиц убаюкал серебряный иней,Белая песня берез.Снится всегда нам пух тополиныйСтарых оставленных гнезд.

21. Многостоящий утюг

Он, действительно, многостоящий, потому что дорого обошелся мне и тем товарищам, которые со мной участвовали, когда я его покупал. Расскажу вам, поверьте, не трюк.

Как с получки купил я утюг,А чтоб стрелки лучшее держались у брюк —Я «Алжирского» взял восемь штук!Кореша попришли поздравлять,А и то, надо правду сказать:Это все ж не топор —Дефицитный прибор,Сели мы утюжок обмывать.Возмущаться, сосед, не моги,Что немного гремят сапоги,В общежитии у насЗавсегда этот джаз,День не каждый берем утюги.Ну распили мы эту бузу,А у нас ни в едином глазу!А картошка стоит,Ароматом дымит,Прям, шибает мужскую слезу.Я по жребию жму в гастроном,И стремглав возвращаюсь с вином,Не остыло покаНа столе и в висках,Глядь, а двое уже под столом.«Рубинштейн» пили все ж впятером,Хоть скидалися только с Петром.Васька что-то сказал,А Колек не понял,Он ему пояснил утюгом!Тут, ей-Бог, пошатнулся порог,Все заспорили, падая с ног.Кулаком, графином,Табуретом, ведром —Мотивировал каждый — чем мог!Как с балкона упал шифоньер —Расстреляйте — не помню теперь!Помню только финал:Милиционер прибежалИ тотчас на себе вынес дверь!А как пол проломили уже —То на нижнем дрались этаже,А оттуда — клубком,(Мы науку — потом!)На просторы больших рубежей!Как у бани трубу, что дымить,Умудрилися мы да уронить?То не в сказке сказать,Да не пером описать,Разве что кочегара спросить.Так на славу утюг я обмыл,До копейки получку пропил.Двое в гипсе три дня,Бюллетень у меня,В вытрезвитель Витек угодил.На помойке погнутый утюг,Мне до стрелок теперь — недосуг.Неприятность вокругИ повесток в НарсудПерсонально вручили пять штук…Погуляли…

22. Я и мой сосед Хаим

Отродясь завистлив не был,Но мы с ним — земля и небо.Посудите, люди, сами —Кто есть я и кто есть Хаим.У меня зарплата — двести,У него — сложите вместе,А ведь пашем в РСУ,Я в три смены, он — в одну.Разве не обидно!В праздник я себе из фляги,Наливаю ковшик браги,А у этого, у денди —Кока-кола, ром и бренди.Я по Волге с рыбаками,Он на «Волге» за грибами.Я впотьмах картошку жру,Он при люстре ест икру.Разве не обидно!В отпуск я, к примеру, едуСквозь Саргатку в Тару к деду,А паскуда эта, вшаЧерез Лондон в США.Я привез оттуда клюквы,Карасишек полведра.А жидяра, гад, подлюка,Все ковры да свитера.Разве не обидно!Или вот — мой сын ВалерийНаш замок сменил у двери,А его сыночек-франтМотороллер на «Трабант».Я купил жене гребенку,Он своей достал дубленку.Я достал магнитофон,А он поставил телефон.Разве не обидно!У него повсюду связи —В магазинах и на базе.А у нас какие связи? —Вытрезвитель только разве…Всех врагов давно разбили,Посвергали всех царев,Жалко в спешке позабылиСвергнуть этих евреев!Разве не обидно!Я решил за прошлу осеньТрохи Хаиму подбросить:С молотком к нему притопал,А он в круизе по Европам.Слез, зараза, в ИзраилеИ химичит в Тель-Авиве.Даже здесь проклятый ХаимДля меня недосягаем!Разве не обидно!

23. Ресторанные Дюймовочки

Как известно, в ресторан часто ходят люди, девочки, в частности, чтоб поймать там мальчиков, но иногда не получается это. Те и другие пролетают. На чьей стороне мои симпатии — я написал песню…

В ресторан, как на парад —Модные, с иголочки…Одинокие спешатДевочки-Дюймовочки.Есть смазливые, а есть,Аж, феноменальные,Те подмышкой бреют шерсть,Чтобы сексуальнее.Как приманка на снегу,Губы их обильные,Разметались на летуВолосы кобылии.Вот вистует, не унять!Шустрая, что белочка —Полубаба-полублядь,Полу-(апчи!) — девочка!Помесь лжи и пустоты,С мордочкой наивною —На охоту вышла тыВовсе не спортивную.И охота нелегка,Тут не приспособишься!Иль заловишь чувака,Иль сама заловишься!Как гитары, нарасхватБедра в ресторанчике.Вон, идут на перехватСтаренькие мальчики.Брошен жребий, примитив,Ломаною спичкою,Опа! Ну, не супротивПоиграть Жар-Птичкою!Пьяно тычась в винегрет,Смотрят, обезумевши,На

тебя, как на лангет,Лысенькие юноши.Приглашение с икрой,Водочка-«Перцовочка»,Остальное — за тобой,Девочка-Дюймовочка.Ты пришла, как на парад,Ведьмочкою в ступице,Так иди же напрокат,После — все окупится!Пей и кушай не спеша,Это все отплатится,И — кукушечкой — душаУтречком отплачется!

24. Про подземную вселенную

Я подумал на днях: если существует надземная вселенная, очевидно, есть и подземная вселенная. Представьте себе: человек повесился. Ему нелегко было на этом свете, но туда, куда он попал… ему там тоже пришлось несладко. От лица покойника эта песня.

Говорят, от жиру бесится —Кто стреляется и весится.И кричат вокруг живущиеДескать, «мертвый смалодушничал!»Но, товарищи родимые,По земле еще ходимые,Это только с виду кажется!А попробуйте отважиться.А мы у смерти завсегда в долгах,Не спасает от нее Госстрах,Вся земля стоит на трех рублях,В ней мы дома, а на ней — в гостях.Я, к примеру, не воруя жил,Не гусарил, не распутствовал,Но, однако ж, руки наложил,Мне успех-то не сопутствовал.За копеечку насущную,Век ишачил, все без продыха.За всю жизнь за проклятущуюНе был разу в Доме отдыха.Мне сектант один в предбанникеБогом клялся, до истерики:«Жизнь в загробье — как в ПрибалтикеДаже лучше — как в Америке!»Ну и вздернулся я, значится,Думал жизнь переиначитсяВ Рай сойду — там розы, фикусы!Дуба дал и — накось-выкуси!Этот мир кромешной полночи,Только с виду — все спокойненько…А вокруг все те же сволочи,Только в качестве покойников.В этом свете исключительноМерзко все и вопросительно,Непонятно и сомнительно,Плюс к тому же — растленительно.От червей, к примеру, разбойников —Нет покоя у покойников.Позвонить бы куда следует,Как он мною, гад, обедает!Разлагайся на молекулы,Распадайся хоть на атомы!А пожаловаться некому,Ибо сверху поприжаты мы.Эх, подземная вселенная,Ты — республика растленная,И куда же в прозорливостиСмотрят Боги справедливости?Вот лежит завбазой Скудина,Вся при золоте, иудина!А я в гробу еловом рубленном,Как последняя паскудина!Иль сыночек этот маменькин —У него в оградке — памятник,А я вот вкалывал, как маятник,А мне крест вкопали маленький!Подо мною только стружечкаДа с опилками подушечка,Не пролез при жизни в тузики —Гроб холодный и без музыки.И обидно до слезливости,Здесь хужей чем на поверхности.Вовсе нету справедливости,Как и равенства — без смертности.Слез уж нет — сухая пыль в глазу.Ночь скорей бы — да утешусь я,Втихаря с могилы выползу,На кресте своем повешуся.Пропади оно все пропадом!Я — покойник уже с опытом.Но за ухом шепчет гад-червяк:«И не жалко тебе стаж терять?..»

25. Все кругом

В фокусе обобщений таких вот… появилась шифрованная такая песня, «Все кругом» называется.

Все страшное и грубое,И липкое, и грязное,Жестокое, тупое,Неизменно-безобразное,Орущее и ржущее,Неверное, нечестное,Постыдное и скользкое,Утробное, телесное,Облапанное, низкое,Капризное, блудливое,Повсюду — примитивное,Угодливо-трусливое,Завязшее, болотное,Загнившее, застойное,Предательски-опасное,Тупое, недостойное,Угоднически-хамское,Гноящееся, черное,Убогое и серое,Но в серости — упорное,Слежавшееся хлюпкое,А твердое — лишь костное,Глупейшее, засохшее,Зевающее, злостное,Берущее и жрущее,Надменное, жестокое,Расчитанно-змеиное,Корявое и ложное,Но жалобиться надо ли,Что толку в нашем плаче,Когда мы твердо знаем —Все быть должно иначе!

26. Утро вечера мудреннее

Разрешите закурить? Извините…Только щас вот отпустил вытрезвитель.Пил с кентухой я вчера возле свалки,Подъезжает «Луноход» и — пожалте!«Please, sit down!
– говорят, — и не спорьте!»Своим видом, мол, пейзаж очень портим!Вот такие, брат, дела! Слышь, усатик!Где-то я тебя встречал раньше, кстати?По наколке вижу звать тебя Петей,Ну а я из алкашей — вечно третий.Может, нам и по пути? А, братуха?Точно знаю где щас есть бормотуха.Колотун и у тебя, вон — икаешь…Видно, тоже с бодуна и страдаешь.Че, гришь, деньги шибко жгут тебе ляжку?Хорошо б тогда принять по стакашку!Вся душа моя горит, мать честная!Прям никак не отойду со вчера я.А меня тут дразнят все просто — Вася!Ну так что, опохмелишь? Признавайся…Слышь, Петро! А чтой-то ты, в самом деле,Разнаряженный такой средь недели?А, ты отпуск обмывал свой с Кирюхой,Кстати, вот и магазин с рассыпухой!Вобщем так, не жмись — бери, сколько сможешь,А я буду, так сказать, тебе должен!Щас слетаю до кустов, там на веткеИспокон висит стакан мой заветный.Пять минут всего прошло, ну от силы —Трехлитровую припер! — А осилим?Ешь сырок-то, раз купил! Петя, накось!Иль ранетку, вон, сорви — тоже закусь!А винцо-то — все ниче, в хмель бросает!Незаметненько, гляди, исчезает.Мне поменьше наливай, мне уж хватит!Банку новую допьем и по хатам.Мне домой еще ползти на разборки,Зойке где-нидь по пути взять махорки.Баба, крепкая моя, — с сельских женщин —Курит только махрячок и не меньше!Ты однако ж заторчал… Слышь, Онуфрий!Хоть ширинку б застегнул, льешь на туфли!Э, да ты совсем хорош, между нами…Ну, чего улегся здесь под кустами?Зря связался я с тобой, не хватало,Чтоб милиция твой храп услыхала!Галстук шею тебе жмет, так негоже!Да и джинсы, я гляжу, тесны тоже!Все сыму-ка я с тебя, друг сердешный!Так-то! В майке и в трусах будет легче.А на голом-то — часы — смех и только!О таких котлах мечтал сын мой, Колька.Он пришел из ЛТП, как неряха,Подойдут ему штаны и рубаха.Утро надо, брат, встречать телом бодро,Не давило чтоб бельем грудь и бедра.Извини, что вышло так неуклюже,Но тебе и кошелек щас не нужен!Ну, покеда! Похмелились и будет!Как подъедет Луноход — он разбудит…В положении твоем — нет дряннее,Утро вечера всегда мудренее…

27. Воровская любовь

Это такая полушуточная сценка, происшедшая на одной малине.

Я хотел с кентом уже дернуть на вокзал,Тут мне шоха новые карты показал.Мы сначала резались в секу и в буру,А в очко пошло уже где-то по утру.На туза бубнового ставку сделал я,И с восходом солнышка выиграл тебя,Не смотри так, козочка, на меня со злом,Посчитай, обоим нам крупно повезло!Если б карту взял еще, был бы перебор,Нас бы рассудил тогда товарищ прокурор,Так что ты, красавица, губочки не дуй.Нравится — не нравится, а трохи поцелуй!Я ж тобой не брегаю, знаючи дела,Не с одним ты шохою до меня была.Ты ж моя хорошая, фонари у глаз,Для того и туточки — развлекать чтоб нас.Мы ж не вяжем веничков, не на то сходняк,Что ж ты, стерва-падлочка, гонишь порожняк,Не смотри, родимая, тигрой на меня,Ты ж теперь, козырная, полностью моя!Скинь-ка красно платьице, туфельки сыми,И не надо плакаться — мы теперь свои.Я вообще-то стройненьких обожаю баб,С черной сигареткою на красненьких губах.Завтра, не забыть бы, если не запью —Родинку красивую на щечке наколю.Подарю те светлого нижнего белья,Будешь как жена ты мне, фифочка моя!Заведем с тобою мы, вроде как, семью.Все такое-прочее будет по уму,Дернем, если хочешь ты, завтра ж в Бухару,Если седни вечером меня не заберут.Ты уж там, пожалуйста, к телкам не ревнуй!А покуда тута мы — малость поцелуй.Может, я не нравлюся? Не виляй хвостом!Для начала — стерпится, а слюбится потом.Заживем, бубновочка, как и все живут,Если седни вечером меня не заберут.Че ты ржешь, как сивая, на слова мои?Че ты понимаешь там в воровской любви.Ну-ка! Налей еще, голова как чан!Тут за все заплачено и живо на топчан!Тут за все заплачено — живо на топчан!