Блаватская. Вестница Шамбалы
Шрифт:
Только после ее смерти графиня Констанция Вахмейстер, вдова шведского посланника в Лондоне, близкая Елене Петровне в последние годы ее жизни, опубликовала воспоминания Е.П. Блаватской о той встрече, или, вернее, двух коротких встречах, определивших всю ее дальнейшую жизнь.
"Как-то раз, прогуливаясь, она с изумлением увидела на улице высокого индуса рядом с какими-то индийскими принцами. Она тут же узнала его… Ей хотелось кинуться к нему и заговорить, но он знаком велел ей оставаться на месте, и она стояла как зачарованная, пока он не прошел мимо. На следующий день она отправилась в Гайд-парк, чтобы побыть одной и обдумать это необычайное происшествие. Подняв голову, она увидела тот же самый облик; приблизившись к ней, Учитель сказал, что он прибыл в Лондон с индийскими принцами по важному делу, что он непременно должен переговорить с ней наедине, потому что ему требуется ее участие в работе, которую он собирается предпринять.
Е.
Затем он рассказал ей о (задуманном им. — О.Б.) Теософическом Обществе и сообщил ей, что желал бы видеть ее основательницей. Вкратце, он поведал ей о всех трудностях, которые ей придется преодолеть, и сказал, что до этого ей надо будет провести три года в Тибете, чтобы подготовиться к выполнению этого очень трудного дела…"
"Судьба навсегда свяжет Вас с Индией, — утверждал Учитель, — но это произойдет позже, через 28–30 лет. Пока же поезжайте и познакомьтесь с этой страной".
На вопрос графини, почему она написала о Рэмсгейте, курорте на побережье под Лондоном, вместо Лондона, Елена Петровна сообщила, что она это сделала умышленно, из предосторожности, чтобы какой-нибудь случайный читатель этой записи не узнал, где она встретила своего Учителя, но что ее первая беседа с Учителем действительно произошла в Лондоне.
В октябре 1877 года в письме своей тете Надежде Андреевне Фадеевой Елена Петровна вспоминала подробности той первой встречи в Лондоне: "Сахиб ("господин", "хозяин" — одно из обращений Елены Петровны к Учителю. — О.Б.) мне знаком вот уже лет двадцать пять. Он прибыл в Лондон вместе с премьер-министром Непала и королевой Ауда. После этого я не видела Сахиба, пока через одного индуса не получила от него письмо, что он приехал сюда три года назад и читал лекции по буддизму. Сахиб напомнил мне в этом письме также о некоторых вещах, которые предсказывал мне ранее. В Лондоне он смерил меня взглядом, исполненным глубокого сомнения (вполне оправданным), и поинтересовался, готова ли я теперь отвергнуть неизбежное уничтожение после смерти и поверить ему. Взгляните на этот портрет. Сахиб с тех пор ничуть не изменился. Он, который по праву рождения мог восседать на троне, отринул все, чтобы жить, будучи никому не известным, а свое огромное состояние раздал бедным".
Итак, свершилось великое событие в жизни Елены Петровны Блаватской. Образ Хранителя и Заступника из детских видений обрел зримые черты, стремление найти неведомого, незримого Учителя великого знания магнитом ее мыслей и чаяний привело ее к Нему. И высшие зовы сердца привели к озарению ее души.
Учитель поведал о великой просветительской миссии, предстоящей ей, о необходимых трудах и опасностях ее будущего обучения на этом пути.
Ей предстояло поведать миру сущность религий, верований и мировоззрений мудрецов всех стран и народов, названную теософией, или божественной мудростью. Она ответила согласием принять судьбу провозвестницы великих знаний Древней Мудрости, долгое время сохранявшихся в глубокой тайне и доступных лишь немногим избранным посвященным. Но долгий, трудный и одинокий путь не стал легче после этой встречи. Скорее он многократно усложнился, поскольку на нее теперь возлагалась ответственность за порученное исключительно сложное дело. Ей предстояло противостать как губительным заблуждениям века материализма, набиравшего силу, так и не менее опасным психическим явлениям, особенно их невежественному восприятию большинством людей, известному как спиритуализм, явить знание истинной психической природы человека и его места в мире. Как бы пафосно это ни прозвучало, но в наши дни понятно, что тогда, в середине XIX века, остро требовалась коррекция, расширение мирового сознания относительно вопросов духа, принимавшего нежелательно-материалистическое направление в странах Запада. И выбор Восточными Учителями, Махатмами, вестника, способного донести до западного мира "душеспасительную арийскую философию", учения Древней Мудрости Востока, в силу исключительных личных данных Е.П. Блаватской: отзывчивости на духовные влияния, литературных талантов, могучей воли, необыкновенной силы терпения, пламенного энтузиазма, преданность идее и безграничной самоотверженности, — пал на нее. До самого конца жизни ей предстояли непрестанные труды и борьба: длительный, двадцатилетний, подготовительный период странствий и обучения и — такой же по продолжительности — чрезвычайно насыщенный событиями и сложностями этап писательской деятельности и общественного служения.
После этой судьбоносной встречи жизнь Елены Петровны находилась под наблюдением Учителя, охранялась и направлялась им. Как свидетельствуют ее дневники, письма и все ее художественные и философские труды, в тот момент она приняла путь ученицы и посланницы Восточных Учителей, Адептов и Махатм, Братство которых существовало на благо мира с незапамятных времен, — и самоотверженно пошла по нему.
Годы странствий
Следующие семь лет Елена Петровна провела в непрерывных путешествиях. После Лондона ее путь лежал в Северную Америку. Она посетила Канаду, Новый Орлеан, Техас и Мексику. Ее все так же интересовали оккультные знания и достижения народов обоих Америк. В Канаде
В 1852 году в Вест-Индии она встретила одного молодого англичанина, ее единомышленника (возможно, капитана Ремингтона. — О.Б.), с которым познакомилась в Германии два года назад и который предложил ей совершить совместное путешествие по Азии. У них появился еще один спутник-индус, его Е.П. Блаватская встретила в Гондурасе. Он оказался чела, то есть учеником Великих Учителей. Через Кейптаун они добрались до Цейлона, а оттуда в конце 1852 года до Бомбея, где их дальнейшие пути разошлись.
По ее воспоминаниям: "Это было словно во сне. Я прожила там (в Индии. — О.Б.) около двух лет, путешествуя, каждый месяц получая деньги, неведомо от кого, и честно следуя указанным мне маршрутом. Получала письма от этого индуса (Учителя М. — О.Б.), но за эти два года не виделась с ним ни разу. Когда он написал мне: "Возвращайтесь в Европу и делайте, что хотите, но будьте готовы в любой момент вернуться", — я поплыла туда на "Гвалиоре", который у Мыса (Доброй Надежды. — О.Б.) потерпел кораблекрушение, однако меня и еще десятка два человек удалось спасти. Почему этот человек приобрел такое влияние на меня? Причина мне до сих пор не ясна. Но вели он мне броситься в пропасть — я бы не стала колебаться ни секунды. Я побаивалась его, сама не знаю почему, ибо не встречала еще человека мягче и проще в обращении, чем он…"
Прежде чем покинуть Индию, она попыталась проникнуть через Непал в Тибет, но вмешательство британского представителя расстроило ее планы. В 1893 году об этом случае Г.С. Олькотом, сподвижником Е.П. Блаватской и первым президентом Теософского общества, были опубликованы воспоминания, полученные от самого участника тех событий генерал-майора в отставке Чарлза Марри, офицера 70-го бенгальского пехотного полка, который в 1854 году повстречал Е.П. Блаватскую в Панкабари, в предгорьях Дарджилинга: "Он тогда был капитаном саперного отряда в Себанди. Елена Петровна пыталась попасть в Тибет через Непал, "чтобы написать книгу", и с этой целью намеревалась переправиться через реку Рангит. Капитан Марри, получив от часового сообщение о том, что какая-то европейская дама проследовала в том направлении, отправился за ней и вернул ее обратно. Она очень сердилась, но тщетно.
Около месяца она оставалась с капитаном Марри и его женой, после чего, убедившись в неосуществимости своего плана, уехала, и капитану Марри стало известно, что она добралась до Динаджпура".
Каирский знакомый Елены Петровны Альберт Роусон в 1878 году опубликовал письмо со свидетельствами того, что в тот период, в 1850-е годы, Елена Петровна путешествовала и по Америке, и по Индии. Опровергая утверждения ее критиков, что она вообще никогда не была на Востоке, он писал: "Некоторые мои знакомые встречали госпожу Блаватскую далеко на Востоке; другие слышали о ее пребывании там; например, выдающийся хирург Дейвид Дадли, доктор медицины из Манилы с Филиппинских островов… мистер Фрэнк Э. Хилл из Бостона, штат Массачусетс, который был в Индии несколько лет тому назад… Мистер Уильям О'Грейди, редактор здешнего (Нью-Йорк. — О.Б.) "Билдер", уроженец Мадраса в Индии и частый гость у госпожи Блаватской, ибо знает ее еще по Индии. К чему повторять эти доказательства? Достаточно и одного признанного свидетельства; не желающему принимать их, не хватит и тысячи".
Затем она несколько месяцев пропутешествовала совершенно одна по Юго-Восточной Азии, посетила Яву и Сингапур, выполняя поручения Учителя, и вернулась в Англию в самом начале Крымской войны между Россией и Турцией.
В феврале 1854 года Россия объявила войну союзникам Турции — Великобритании и Франции, и находившимся в Англии русским пришлось тяжело. Однако Елена Петровна, по словам ее сестры В.П. Желиховской, возобновила музицирование, дала ряд фортепианных концертов и приобрела в Лондоне известность своим музыкальным талантом, состояла членом филармонического общества. В Англии она снова видела своего Учителя. Она пишет: "Мы встретились с ним в чужом доме, в Англии, куда он приезжал с одним туземным развенчанным принцем, и наша встреча ограничилась двумя разговорами, которые хотя тогда и произвели на меня сильное впечатление своею неожиданною странностью, даже суровостью, но, как и многое другое, все это кануло с годами в Лету". Под "туземным развенчанным принцем" она, возможно, имела в виду Далипа Сингха, свергнутого махараджу Лахора. Он прибыл в Саутгемптон 18 июня 1854 года, а 1 июля был представлен королеве Виктории.