Бледно-серая шкура виновного. Месть в коричневой бумаге

Макдональд Джон Данн

С грустной, полной воспоминаний улыбкой я потянулся за, зубной щеткой и увидел, что щетки Пусс исчезли. Ладно. Значит, она собралась пораньше. Продолжая чистить зубы, я свободной рукой открыл другой шкафчик. Он был пуст. Впервые за все эти месяцы она забрала все свои вещи.

Я сполоснул рот, сплюнул, завернулся в большое влажное полотенце и пошел на поиски. Разумеется, на борту не осталось никаких ее признаков. Она ушла. Приклеила кусочком скотча к кофейнику записку, написанную размашистым почерком красной шариковой ручкой.

«И

вот, милый мой грязнуля, пришел конец всему хорошему. Конец цветенью… чего-то там такого. Ты — лучшее, что могло со мной случиться. Я не Киллиан, и не из Сиэтла, так что не трать попусту время и деньги. Не из-за какого-то твоего слова или поступка. Твои слова и дела — идеальное воспоминание. Просто я не слишком постоянна. Всегда хочу уйти, оставаясь на высоте. Думай об этой девушке с нежностью. Потому что она любила тебя, любит, будет любить отныне и навеки. Клянусь. (Попрощайся за меня со всеми добрыми людьми.)»

Вместо подписи нацарапан кружочек с двумя маленькими миндалинами вместо глаз и большим полукругом вместо улыбки. Из каждого глаза капали по три слезинки.

Но черт побери, я пока не готов к этому.

Эта фраза крутилась у меня в голове. Я повторил ее и вдруг сообразил. Сел, неожиданно полностью разгадав и проклиная самого себя.

Разумеется, крошка Пусс. Мы просто не успели дойти до поворотной точки, когда Макги положил бы всему конец на своих условиях. Что не позволило бы тебе уйти, оставаясь на высоте. Ключевое слово — «пока». Стало быть, пострадала всего лишь гордыня, жалкий ты сукин сын.

Я вполне мог обойтись и без этого саморазоблачения. Я себя чувствовал очень мелким и скучным животным, вялым, понуро сидящим в своей надоевшей пустой норе, где остались маленькие небрежные отметки зубов и когтей умной и нежной самки, теперь навсегда ушедшей. Кто кем воспользовался, малыш Трев? И дал ли ты когда-нибудь кому-нибудь что-нибудь стоящее?

Я стиснул зубы так, что они заскрипели, а в ушах зазвенело. К чему столько шума из-за очередной случайно подвернувшейся девки? В городе их полным-полно. Пойди свистни другой. Будь веселым любвеобильным мальчиком, радуйся исчезновению рыжей до того, как она превратилась бы в бремя, принялась принуждать тебя к чему-то вечному и законному, отягощенному ребятишками.

Мне больше нравился прошлогодний Макги.

Глава 9

Мейер вернулся на второй день нового года, во вторник, явился в десять утра в нью-йоркском наряде, забросив только чемодан на свое судно, — так ему не терпелось продемонстрировать плоды собственных усилий.

Они представляли собой две тонкие пачки бланков брокерской конторы, сколотых скрепками. Он сел напротив меня в кабинке камбуза и объявил:

— В этой пачке ежемесячные выписки с маржинальных счетов.

Тонкие, не совсем белые бланки были заполнены бледно-синим печатным текстом. Название фирмы казалось лишь смутно знакомым: «Шаттс, Гейлор, Стис и компания». Уолл-стрит 44, Нью-Йорк 10004. Основана в 1902 году.

— А в этой подтверждения купли-продажи. Цены верные на момент продажи. Разумеется, ежемесячные выписки со счетов соответствуют сим

подтверждениям. Выписки за одиннадцать месяцев, включая прошлый. Я во многие вставил покупку на такую-то и такую-то сумму и продажу, когда они подскочили всего на несколько пунктов. Бумаги еще поднялись, а потом упали камнем. Организовал тебе две небольшие потери, краткосрочные, на той же самой основе. В целом ты за одиннадцать месяцев превратил сотню тысяч почти в двести девяносто, так что в данный момент, согласно итогу, можешь продать на двести тысяч, заплатить двадцатипятипроцентный налог на долгосрочную прибыль и положить в карман сто пятьдесят, по-прежнему владея ценными бумагами почти на сумму первоначальных вложений.

— А что, если кто-то проверит?

— Номер твоего счета… обожди, где-то тут… ноль три девять семь один один ноль, все в законном порядке. Кто-то открыл его одиннадцать месяцев назад, а потом аннулировал. Небольшая, консервативная, уважаемая контора. Могу тебе сказать, они не стали бы этого делать ни для одного другого человека в мире. Мне пришлось дать немало торжественных клятв, половину которых я уже забыл. Если кто-нибудь спросит клерка по сделкам с маржинальными счетами [23] , он ответит, что все законно. Если кто-то попробует копнуть дальше, выйдет либо на Эммета Стиса, либо на Уитсета Гейлора, которые подтвердят.

23

В данном случае имеются в виду операции, связанные с игрой на разнице в курсе ценных бумаг.

— А как я с ними расплачивался?

— Всегда чеками банка «Нова Скотия» в Нассау.

Прекрасно. Даже Гэри Санто никоим образом не удастся получить информацию в банке «Нова Скотия». Это система, которую называют Цюрих-Уэст.

Я пролистал бланки. Мне удавалось покупать вовремя. Я преуспевал.

— Что с тобой стряслось? — спросил Мейер.

— У меня все отлично. Просто замечательно.

— То-то ты бодрый, как панихида. Где Пусс?

— Улетучилась навсегда.

— Ах, вот что!

— Что?

— А то, что, по-моему, ты не выставил бы ее. Значит, это ее собственное решение. А она не из тех, кто говорит «навсегда», а потом вдруг возьмет и вернется. Раз она улетучилась, то улетучилась. Тогда я на твоем месте выглядел бы ничуть не лучше, если не хуже. Будь я на твоем месте и кто-нибудь вроде нее улетучился бы навсегда, я чертовски затосковал бы и призадумался, может, она всегда была бы под рукой, если бы я все устроил немножко иначе.

— Ну, хватит об этом. Он вышел из кабинки.

— Когда тебе понадобится цивилизованное общество, я обитаю вон там, на судне «Джон Мейнард Кейнс». Тысяча четыреста сорок в год по особой годовой расценке, минус дисконт при оплате за год вперед. Спросить Мейера.

— Ладно, ладно. Бумаги идеальные. Ты там дьявольски поработал. Ты умный, ловкий, верный, старательный, обладаешь даром убеждения. Независимо ни от какой Пусс, дело движется. Появлялся Ла Франс. Я прокручу тебе пленку. Это интересно. Он обронил название компании: «Кэлитрон». Говорит тебе что-нибудь?